Джейн Остен - Гордость и предубеждение
На прощанье леди Кэтрин весьма снисходительно пожелала им счастливого пути, пригласив навестить Хансфорд следующей весной, а мисс де Бёр дала себе труд сделать книксен и каждой из них протянуть руку.
ГЛАВА XV
В субботу утром мистер Коллинз, встретив Элизабет за несколько минут до того, как все собрались к завтраку, воспользовался случаем, чтобы рассыпаться перед ней в совершенно обязательных, на его взгляд, прощальных любезностях.
— Я, мисс Элизабет, не знаю, — сказал он, — говорила ли вам уже миссис Коллинз, насколько она была тронута вашей готовностью нас навестить. Но я убежден, что вы не покинете этот дом, не выслушав подобающих выражений ее признательности. Вашим обществом, смею вас уверить, здесь необыкновенно дорожили. Мы, конечно, сознаем, сколь мало привлекательного можно найти в этом скромном обиталище. Простой образ жизни, небольшие комнаты, немногочисленная прислуга и ограниченный круг знакомств делают Хансфорд крайне скучным местом для юной особы вашего склада. Но вы, я надеюсь, поверите, что мы очень высоко оценили вашу снисходительность и попытались сделать все от нас зависящее, чтобы жизнь в этом доме не оказалась вам в тягость.
Элизабет поблагодарила его, сказав, что очень довольна пребыванием в Хансфорде. Эти шесть недель доставили ей много радости. Удовольствие, которое она испытывала, находясь в обществе Шарлотты, так же как и оказанное ей большое внимание, заставляют, напротив, именно ее чувствовать себя в долгу перед хозяевами дома. Мистер Коллинз был удовлетворен ее ответом и произнес с еще более самодовольной улыбкой:
— Я с величайшим удовольствием услышал, что вы провели здесь время не без приятности. Мы старались, как могли. А принимая во внимание счастливую возможность ввести вас в высшее общество благодаря нашим связям с Розингсом и тем самым столь часто оживлять однообразие домашней жизни, я льщу себя надеждой, что визит в Хансфорд и в самом деле не показался вам совершенно невыносимым. Близость к семье леди Кэтрин действительно является необыкновенно счастливым преимуществом нашего положения, равным которому могут похвастаться немногие. Вы знаете теперь, как коротко мы знакомы, и видели, сколь часто нас туда приглашают. И, по правде говоря, при всех недостатках этой скромной обители, никто, на мой взгляд, из здесь живущих и пользующихся вместе с нами благами этой близости не нуждается в сострадании.
Будучи не в силах выразить переполнявшие его возвышенные чувства, он стал расхаживать по комнате, в то время как Элизабет попыталась совместить искренность и учтивость в нескольких коротких ответных фразах.
— По приезде домой, дорогая кузина, вы сможете наилучшим образом охарактеризовать нашу жизнь. Мне бы хотелось, по крайней мере, так думать. Изо дня в день вы были свидетельницей многочисленных знаков внимания, оказанных миссис Коллинз со стороны леди Кэтрин. Я нахожу, что судьбу вашей подруги нельзя считать несчастливой… Впрочем, лучше об этом умолчим. Позвольте мне только заверить вас, дорогая мисс Элизабет, что я от всего сердца желаю и вам столь же счастливого замужества. Мы с моей дорогой Шарлоттой смотрим на все как бы одними глазами и одинаково обо всем думаем. Наши характеры и взгляды необыкновенно похожи, и мы, должно быть, созданы друг для друга.
Элизабет могла сказать, не кривя душой, что в таких случаях жизнь складывается очень счастливо, и с равной искренностью выразила убеждение, что мистер Коллинз доволен своим домашним очагом. Она, однако, не была огорчена, когда ее ответ прервало появление леди, которой он был обязан окружавшими его удобствами. Бедная Шарлотта! Как грустно было оставлять ее в таком обществе! Но она выбрала свою участь с открытыми глазами. И хотя Шарлотта явно была опечалена отъездом гостей, она и виду не показала, что нуждается в их сочувствии. Дом и хозяйство, церковный приход и птичник, а также все, что с этим связано, еще не утратили для нее своего очарования.
Карета была наконец подана, багаж — привязан снаружи, свертки — рассованы внутри, и было объявлено, что все готово к отъезду. После нежного прощания с подругой Элизабет направилась к экипажу в сопровождении мистера Коллинза, который, пока они шли по саду, попросил засвидетельствовать свое искреннее уважение ее семье вместе с благодарностью за гостеприимство, оказанное ему в Лонгборне прошедшей зимой, и поклонами, увы, незнакомым ему мистеру и миссис Гардинер. Затем он помог ей усесться в экипаж. Мария последовала за ней, и дверца уже было почти закрылась, когда мистер Коллинз внезапно с некоторым ужасом вспомнил, что отъезжающие ничего не попросили передать дамам из Розингса.
— Впрочем, — добавил он, — вы, разумеется, желали бы, чтобы я передал им ваше нижайшее почтение вместе с глубокой благодарностью за оказанное вам гостеприимство?
Элизабет не имела против этого никаких возражений, после чего дверце наконец дали захлопнуться, и карета тронулась.
— Боже ты мой! — воскликнула Мария после нескольких минут молчания. — Кажется, будто мы только день или два назад сюда приехали. А как много за это время произошло разных событий!
— В самом деле, порядочно, — со вздохом подтвердила ее спутница.
— Подумать только, мы девять раз обедали в Розингсе! Да еще два раза пили там чай! Сколько мне придется об этом рассказывать!
Элизабет добавила про себя: «И сколько мне придется скрывать!»
В дороге они почти все время молчали. Без всяких происшествий через четыре часа после отъезда из Хансфорда они подъехали к дому мистера Гардинера, где им предстояло провести несколько дней.
Джейн выглядела неплохо, а в ее душевном состоянии Элизабет не могла разобраться из-за множества развлечений, о которых позаботилась для них миссис Гардинер. Но сестры возвращались теперь вместе в Лонгборн, и там у Элизабет должно было найтись для наблюдений вполне достаточно времени.
Ей потребовалось некоторое усилие, чтобы сдержаться и не рассказать Джейн еще до приезда в Лонгборн о предложении мистера Дарси. Поразительная новость — столь лестная для тщеславия Элизабет, от которого ей не удавалось избавиться доводами рассудка, — настойчиво побуждала ее к откровенности. И она едва ли смогла бы с собой совладать, если бы не боялась дойти до излишних подробностей и еще больше расстроить Джейн, неосторожно упомянув о мистере Бингли.
ГЛАВА XVI
Шла вторая неделя мая, когда три молодые леди, покинув Грейсчёрч-стрит, выехали в городок*** в Хартфордшире. Приближаясь к гостинице, в которой их должен был встретить экипаж мистера Беннета, они убедились в исполнительности возницы, увидев головы Китти и Лидии, выглядывающие из окна столовой во втором этаже. Две девицы премило провели в городке целый час, посетив модную лавку, поглазев на часового и приготовив салат с огурцами. После взаимных приветствий младшие сестры с торжеством показали старшим накрытый стол, уставленный обычными для гостиниц холодными закусками, восклицая при этом:
— Взгляните, как мило! Не правда ли, приятный сюрприз?!
— Мы собираемся вас угостить, — добавила Лидия, — только вы должны снабдить нас деньгами, потому что все, что у нас было, мы потратили вон в той лавке.
Тут она принялась показывать свои покупки.
— Посмотрите, какую я себе купила шляпку. Конечно, так себе. Можно было даже не покупать. Но я подумала, что с тем же успехом могу и купить. Дома я ее распорю и посмотрю, нельзя ли сделать из нее что-нибудь попригляднее.
Когда сестры нашли ее безобразной, она невозмутимо добавила:
— Там были еще две или три шляпки куда хуже, чем эта. Надо будет только прикупить яркого атласа, чтобы ее заново отделать, — тогда, мне кажется, она будет выглядеть не так плохо. А впрочем, не все ли равно, что мы станем носить летом, если полк через две недели отбудет из Меритона!
— Неужели он нас покидает? — воскликнула Элизабет, крайне обрадованная этим известием.
— Теперь они будут стоять в лагере около Брайтона. Так хочется, чтобы папа всех нас повез туда на лето! Мы бы славно там пожили, и это почти ничего бы не стоило. Мама тоже об этом мечтает. Ведь только подумайте, какая нас ждет летом скучища!
«В самом деле, очень удачная затея, — подумала Элизабет. — Как раз то, чего нам недоставало! Боже мой, это нам-то собраться в Брайтон с целым его военным лагерем, когда у нас все пошло вверх дном от захудалого полка милиции и меритонских балов, которые даются раз в месяц».
— А у меня для тебя новость, — сказала Лидия, когда все расселись вокруг стола. — Ну-ка подумай, что бы такое могло случиться, а? Отличная новость, превосходная новость — об одном человеке, который всем нам очень понравился.
