Джон Пристли - Добрые друзья
Дождь, загнавший мистера Окройда под деревья, вынудил мисс Трант поднять крышу автомобильчика. С первыми лучами солнца она остановилась убрать ее, но дальше не поехала: машина не заводилась. Мисс Трант крутила ручку, пока не выбилась из сил, и давила на стартер, пока тот вообще не перестал подавать признаков жизни, а в перерывах с надеждой заливала карбюратор. Бесполезно: двигатель не заводился, не кашлял и даже не чихал. Мисс Трант с тоской поглядела на таинственные трубки, провода и цилиндры. «Глупость какая! — сказала она себе. — Все выглядит абсолютно так же, как всегда, но почему-то не заводится!» Делать было нечего: только ждать, пока мимо проедет кто-нибудь сведущий. Поскольку на дорогах нынче полно людей, знающих толк в автомобилях, мисс Трант не очень-то переживала. Однако дорога на Роусли в тот день была на редкость безлюдна: прошло десять минут, а мимо никто не проехал. Через некоторое время вдалеке показался чей-то силуэт. Разумеется, то был мистер Окройд, шедший навстречу своим приключениям.
Когда он подошел ближе, мисс Трант заметила у него в руках сумку с инструментами и — подумать только! — старинный плетеный чемоданчик вроде корзины. Потом стало видно, что у этого крепкого работяги средних лет приятное широкое лицо и ярко-синие глаза. Коричневая кепка, нахлобученная на затылок, явно была ему маловата. При виде этой кепки и чемоданчика мисс Трант захотелось расхохотаться, но она просто улыбнулась и спросила, не разбирается ли он, случаем в автомобилях.
Мистер Окройд не снял кепку и даже не приподнял, а еще больше заломил на затылок — таким образом он выразил почтение леди, не умалив при этом собственного достоинства.
— Как сказать… И да и нет, — ответил он на вопрос об автомобилях и улыбнулся в ответ. Его лицо добродушно сморщилось в ярких лучах солнца.
— Надеюсь, ваше «да» относится к этой машине, потому что она не заводится. Вы не взглянете на двигатель? Наверняка вам удастся что-нибудь сделать. — Мисс Трант питала большое уважение ко всем людям, носившим с собой инструменты, и очень бы удивилась, если б узнала, что не все столяры разбираются в двигателях внутреннего сгорания.
— Я чего хотел сказать… — упорно продолжал он свою мысль. — Сам я сроду за руль не садился и по работе с машинами дела не имел. Но там, где я работал, было много грузовиков, и я часто видал, как наши малые их починяют, так что успел кой-чему обучиться. Вы меня поняли, миссис… э-э… мисс?
Его осторожность, северный выговор и диковинные предметы гардероба привели мисс Трант в полный восторг.
— Поняла. Уверена, вы разберетесь, в чем тут дело.
— Мож, разберусь, а мож, и нет. С машинами никогда не знашь, как будет. Но я гляну, ежели просите. Рассказывайте, чего вы делали.
Выслушав ее историю про ручку и стартер с вниманием и серьезностью человека, готового взяться за работу, мистер Окройд изрек:
— Тут или в свечах дело, или в магнето. Коли свечи грязные, машина не поедет. Давайте глянем.
Он весело принялся за дело: сперва достал ящик с инструментами, затем выкрутил одну свечу и вторую.
— Да вродь ничего, свечки-то. Ну лан, почистим их малость, раз уж вытащили.
Пока он малость чистил свечи, небо потемнело вновь. В тучах на западе что-то зарокотало, и в следующую минуту хлынул не просто дождь, а самый настоящий ливень. Мистер Окройд спешно закрыл капот и помог мисс Трант поднять крышу.
— Залезайте сюда! — крикнула она, садясь в машину. Помедлив для приличия, он прыгнул в салон, и они стали вместе смотреть на дождь через лобовое стекло — на редкость странная парочка.
— Э, да я ж корзинку там оставил! — воскликнул мистер Окройд и занес ее в машину. — У меня тута все вещи — коли промокнут, сушить потом долго придется.
Последние слова он от волнения произнес с таким сильным акцентом, что мисс Трант едва их разобрала.
— Вы, верно, из Шеффилда? — спросила она, немного помолчав. — Я там вчера останавливалась.
Этот милый незнакомец напомнил ей Дядяртура.
— Не, что вы! — не без удивления ответил мистер Окройд. — Моя родина далеко-далеко. Я из Браддерсфорда. Небось слыхали про Браддерсфорд, мисс?
— Да, там делают шерсть, верно? Это же в Йоркшире?
— Стало быть, там. Скорей уж в Йоркшире, чем в Шеффилде. Самое сердце Йоркшира, так-то. Я прожил в Браддерсфорде всю жизнь, только раз уезжал на юга, а теперь вот решил страну повидать.
— И куда едете?
— Хех, да я сам не знаю. Думал поглазеть на Роусли, но точных планов у меня нету.
— Надо же, и у меня, — удивленно заметила мисс Трант.
— Я тока в понедельник из дома вышел, — чуть мечтательно продолжал он. — Седня у нас чо? Четверг? А мне все кажется, что уж месяц прошел, стока я всего повидал да пережил за эти три дня. Прям как в кино, ей-богу! Всего три дня прошло!
Мисс Трант вдруг захотелось захлопать в ладоши, как она часто делала в детстве и не думала делать уже много лет.
— Чудеса! — воскликнула она. — Со мной такая же история! Я в пути с понедельника, у меня тоже было множество приключений, и я как будто уехала из дома много месяцев назад! Чувствую себя совершенно другим человеком, а вы?
— И я! — Он удивился не меньше.
— Сейчас же расскажите мне про все свои приключения, — строго распорядилась она. — Но сначала представьтесь, пожалуйста.
— Меня зовут Окройд. Старая браддерсфордская фамилия.
— А меня Трант, это тоже старая фамилия — в Глостершире. Ну, теперь рассказывайте, что с вами происходило, начиная с понедельника.
— Приключений было так много, что я прям не знаю, с какого начать. Чай, долго рассказывать-то придется.
— Ничего страшного, мистер Окройд. На улице дождь — пока он не кончится, делать нам нечего. Я хочу знать все!
Немного помедлив, мистер Окройд повел рассказ о своей жене, Лили и Леонарде, о двадцати фунтах и побеге на грузовике, о Великой северной дороге, Нобби и «Кирквортском трактире», о доме на колесах, Джоби Джексоне, ярмарке и Джиме Саммерсе — вкратце, но ничего не упуская. Мисс Трант, которая время от времени задавала ему вопросы и желала знать все подробности, пришла в восторг от его истории и от самого мистера Окройда. Он, в свою очередь, тоже выслушал мисс Трант и убедился в ее искренней любви к приключениям. А потом вновь вышло солнце, и в его лучах заиграли последние брызги дождя.
— Ну, терь можно и свечами заняться, — сказал мистер Окройд, любивший доводить дело до конца. Его «да» увенчалось успехом: машина сразу же завелась. Мисс Трант махнула рукой, приглашая его сесть, и они покатили в Роусли. Город начинался, как и многие городишки подобного сорта, с железнодорожного вокзала. Ярдах в ста от него, на противоположной стороне дороги, стояла лачуга из гофрированного листового железа с вывеской: «Привокзальный буфет Маундеров». Взгляд мисс Трант зацепился за розовую листовку, приклеенную к стене у входа. Она остановила машину и вышла на улицу. Листовка сообщила ей то, что нужно: «Штучки-дрючки» с музыкальным ассорти шалостей и забав выступают в концертном зале Роусли; среди прочих обещанных увеселений значились «лакомые пустячки» от мисс Элси Лонгстаф.
Пока мисс Трант читала афишу, в дверях появилась женщина средних лет. Возможно, то была миссис Маундер, поскольку всем своим видом она выражала скорбное смирение человека, обреченного до конца жизни подавать закуски в привокзальной лачуге из гофрированного железа.
— Не подскажете, эти люди… — Мисс Трант показала на афишу, — …еще в городе?
В тот же миг миссис Маундер вся поджалась, уплотнилась и стала олицетворением горького стоицизма.
— Еще как, — мрачно ответила она. — Они прямо тут.
— Как?! Хотите сказать, они сейчас в буфете?
Миссис Маундер закрыла глаза, полностью вобрала губы в лицо и так сильно кивнула, что закачалось все ее тело.
— Час назад явились, вшестером, — наконец выговорила она. — Заказали чайник чая и тарелку бутербродов с маслом. Два раза уж кипяток им подливала, а некоторые свою еду принесли, наглецы! Сидят себе, болтают, гоняют меня почем зря! Больше они воды не дождутся, — добавила она и строго глянула на мисс Трант, словно предвосхищая ее возможные просьбы о кипятке для артистов.
— Ах, какая жалость! — воскликнула мисс Трант, вспомнив про их бедственное положение.
— Не то слово, мисс. Если б все так делали, пришлось бы мне закрыть лавочку.
— Нет-нет, я про них, — храбро поправила ее мисс Трант.
— Про них! — фыркнула миссис Маундер. — За них не волнуйтесь, у артистов наглость — вторая совесть. Слыхали мы про таких…
— Что ж, я пришла повидать одну из артисток, и тоже с удовольствием выпью чаю. — Мисс Трант отвернулась и позвала мистера Окройда, который все еще сидел в машине. В эту минуту к лачуге подошли двое мужчин довольно потрепанного вида, и в узком дворике между дорогой и порогом едва хватило места для троих. Они хотели пропустить мисс Трант вперед, но сперва один из них, молодой блондин без шляпы и с растрепанным вихром, обратился к миссис Маундер:
