Синклер Льюис - Том 8. Кингсблад, потомок королей. Рассказы
В детстве у всех южан (белых), а стало быть, и у рабочих с текстильных фабрик, имелись чернокожие нянюшки, которых они и их отцы, все сплошь полковники, любили просто без памяти.
Все негры, как один, независимо от оттенка кожи, ленивы, но добродушны, вороваты, распутны и склонны к человекоубийству, но очень любят детей, и все они постоянно распевают веселые песни о рабской доле. Эти песни называются спиричуэлс, они очень мелодичные, но смешные.
Все негры питают такое почтение к богоподобному белому человеку, что ни один негр не хотел бы, чтобы его принимали за белого, и все негры (читай: ниггеры) мечтают, чтобы их не опознали и считали белыми. Это называется Логика, излюбленный предмет в южных колледжах (для белых).
Всякий белый южанин при встрече со всяким негром, хотя бы судьей или конгрессменом, непременно скажет: «А, Джим, вот тебе доллар, черная образина, да ступай ко мне на кухню, там тебя накормят досыта». Поистине основной заботой для всех белых южан является благоденствие негров, а так как и сами негры стремятся к тому же, то мы с удовольствием можем отметить, что южные негры в смысле высокой оплаты труда, жилищных условий, а также всестороннего и глубокого образования составляют самую привилегированную общественную группу в истории человечества. Это называется Новый Индустриализм на Солнечном Юге.
Негры не люди, а промежуточный вид между обезьяной и полковником. Доказательством тому служит необыкновенная толщина их черепа, благодаря которой, как показали опыты, произведенные в Луизианском университете, можно сбрасывать им на голову кокосовые орехи, кузнечные молоты и очень большие камни, и они ничего не почувствуют, кроме легкой щекотки. Это называется Наука.
(Но все это в конце концов сводится к вопросу: согласились бы вы, чтобы ваша дочь вышла замуж на негра?)
Все негры, в том числе и биофизики и ректоры колледжей, если не околачиваются в кухнях у белых, то проводят время в пьянстве, игре в кости, религиозных бдениях и торговле наркотиками.
Лиц, утверждающих, будто негры по своим психологическим и социальным свойствам, а также способности к труду ничем не отличаются от белых, именуют «смутьянами», а их взгляды — «бреднями недоумков», и все хорошенькие женщины обязаны осаживать их словами: «Вот был бы здесь мой муж, он бы вас отхлестал плеткой за то, что вы внушаете черномазым всякие глупости». Это определяется как Лояльность, или Наследие Наших Доблестных Предков и особенно превозносится голливудскими Джексонами и Ли, финансирующими патриотические фильмы о героизме южан в Гражданской войне.
Даже если те чудаки, которые от нечего делать критикуют отношение белых к неграм, кой в чем и правы, выхода они предложить не могут, а у меня правило: никогда не слушать критиков, ставящих Проблему в Целом и не указывающих ее Практического Разрешения. «Очень разумно, — говорю я в таких случаях, — но я-то, по-вашему, что должен делать?»
Все негры постоянно затевают драки и чуть что — пускают в дело ножи, но все чернокожие солдаты избегают драк и боятся всех видов холодного оружия. Это относится к области знания, называемой Быт и Нравы.
Поскольку все негры ленивы, никто из них не зарабатывает больше одиннадцати долларов в неделю, но поскольку все они расточительны, то из этой суммы каждый тратит восемьдесят долларов в неделю на шелковые сорочки, радиоприемники и взносы в Погребальное Общество Биг-Крик-Аллилуйя.
(Здесь ни при чем предрассудки; просто каждый волен выбирать себе знакомых, и позвольте вам задать один вопрос: согласились бы вы, чтоб ваша дочь, сестра или тетка вышла замуж за цветного? Честно говоря, согласились бы?)
Все негры, переселившиеся в Чикаго, постоянно мерзнут там, особенно июльскими днями в прокатных цехах, и без конца тоскуют по теплу, по цветущему хлопку, магнолиям, овсянке, стручковому гороху, свинине, арбузам, маисовым лепешкам, банджо, южным тюрьмам и южным конгрессменам, и, стоит им увидеть заезжего белого южанина, они тотчас же бросаются к нему и горько сетуют на то, что покинули Юг и своих богоданных, естественных, южных арийских покровителей.
Все мужчины-негры обладают таким темпераментом, что ни одна белая женщина не может устоять перед их бесовскими чарами, и все мужчины-негры — такие грубые чудовища, что ни одна белая женщина не может почувствовать к ним влечения. Это называется Биология.
Все негры, которые ютятся на болотах, вполне довольны своей жизнью, и от души смеются над претензиями негров — врачей, адвокатов и прочей так называемой «интеллигенции».
(Нет, но что бы вы сказали, если бы к вам вдруг пожаловал здоровенный ниггер и объявил: «А я баловался с вашей дочкой»? А ведь тем и кончится, будьте уверены, если только черномазые станут зарабатывать столько же, сколько мы с вами.)
Ведь смешение рас никогда не дает хороших результатов. Этими сведениями мы обязаны англичанам, так же как и первыми ввезенными к нам значительными партиями рабов. Например, в мулате нет уже ни благородства и творческой фантазии белых, ни терпения и веселого нрава черных. Поэтому, если многие мулаты проявляют одаренность и высокие нравственные качества, то это потому, что в них много белой крови, а если многие черные-пречерные негры проявляют такую же одаренность и нравственные качества, то это нипочему, так как это просто неправда. Это называется Этнология, Евгеника или Уинстон Черчилль.
Негритянские газеты полны всяких выдумок о гонениях, которым якобы подвергают негров, но их можно было бы от этого отучить, показывая редакторам потихоньку конец веревки. Это называется Хорошее Воспитание.
Все негры, в том числе Уолтер Уайт, Ричард Райт и бригадный генерал Бенджамен Дэвис, носят очень смешные имена, как, например, «Сим Соубелли», «Клеопатра Гатч» или «Отченаш Пипсквик», что доказывает, что все негры — нелепые чудаки; а хотели бы вы, чтобы ваша дочь сделалась миссис Отченаш Пипсквик? Это называется Генеалогия.
Если писатель изображает негра, который говорит и действует, как нормальный американец, значит, этот писатель либо неосведомленный северянин, либо изменник, замысливший уничтожить цивилизацию.
В разговоре об образовании для негров, желая блеснуть глубиной и оригинальностью взглядов, следует начать с заявления: «Прежде чем учиться летать, пусть научатся ходить», — а затем, когда уже всплыла тема наследственности, принять глубокомысленный вид и пояснить: «Река не может подняться выше своих истоков». Это Риторический Прием, называемый Доказательством от Метафоры; особенно популярен у женщин и священников.
Все негры ничего не умеют, чем и объясняется, что они сумели прекрасно организоваться, чтобы в день получки оттеснять белых от окошка кассы, а белых женщин обречь на тяжкую и устрашающую участь домашних хозяек без прислуги, и этим даже возбудили зависть немецкого Генерального Штаба. В течение долгого времени все негритянки с утра до ночи кричали на белых дам: «Погоди, к рождеству ты у меня кухаркой будешь!» Я это точно знаю, потому что слыхал от моей тети Аннабел, честнейшей женщины.
Отдельные случаи дискриминации негров, может быть, и имеют место где-нибудь в отсталых районах Юга, но на Севере никакой дискриминации нет.
В сущности, можно заявить вполне авторитетно, что негритянская проблема неразрешима.
Не помню, рассказывал ли я вам анекдот о том, как один негритянский проповедник честил свою паству…
Когда с формулировкой Американского Кредо покончили, Джад Браулер заметил неуверенным тоном:
— Пожалуй, кое-что здесь преувеличено.
Но Вестл Кингсблад, проведшая свои студенческие годы в Виргинии, заявила:
— Нет, нет, общая картина совершенно правильная.
Братец Роберт, прапраправнук Ксавье Пика, размечтался:
— Я бы издал такой закон, чтобы считать преступником всякого, кто, имея хоть каплю негритянской крови, выдает себя за белого. Если б такой человек обманом ухитрился жениться на моей дочке, я бы его удушил вот этими руками.
Впрочем, руки, которыми при этом потрясал Роберт, были больше приспособлены для подписывания деловой корреспонденции, чем для удушения преступников.
Нийл молча поглядел на него, потом поглядел на всех своих соседей, добрых, милых, великодушных и образованных.
Тут Вайолет Кренуэй, восхищенная собственным глубокомыслием, запищала:
— Все вы не учитываете главного. Негры вовсе не такие плохие. Попадаются даже интеллигентные негры, которые ничем не хуже нас, то есть почти ничем. Но их ошибка в том, что они слишком торопятся, вместо того чтобы положиться на естественный ход событий и понемножку прогрессировать без посторонней помощи, так, чтобы когда-нибудь, в свое время, мы, белые, должны были признать их достижения.
