Уильям Фолкнер - Избранное
Хорес с живостью вскочил.
— Пошли, Фрэнки. Сыграем с ними одну партию.
Они вдвоем стали играть против обоих молодых людей. Хорес играл великолепно — безрассудно, но с блеском. Любой хороший теннисист, обладающий еще и хладнокровием, мог бы тотчас его обыграть — для этого достаточно было предоставить ему полную свободу действий. Но его противникам это было не по плечу. Фрэнки часто просчитывалась, однако Хорес всякий раз ухитрялся спасти положение, прибегнув к стратегии настолько дерзкой, что она скрывала слабость его тактики.
Когда Хорес выигрывал последний мяч, появился Гарри Митчелл в узких фланелевых брюках, в белой шелковой рубашке и новых шикарных спортивных туфлях ценою двадцать долларов. Совершенно лысый, с круглой, как орех, головой, гнилыми зубами и выступающей вперед челюстью, он остановился возле сидевшей в картинной позе жены, держа в руках новую ракетку в лакированном футляре с прессом. Выпив обязательную чашку чаю, он немедленно соберет всех присутствующих мужчин, поведет их через дом к себе в ванную и угостит там виски, а на обратном пути нальет стакан для Рейчел и отнесет ей на кухню. Последнюю рубашку готов отдать. Гарри весьма удачно торговал хлопком, был уродлив как смертный грех, добродушен, догматичен и болтлив и, пока Белл его не отучила, называл ее мамочкой.
Хорес вместе с Фрэнки ушел с корта и приблизился к Белл.
Миссис Мардерс теперь сидела, погрузив свои дряблые подбородки в поднесенную ко рту чайную чашку.
Девица вежливо и решительно обернулась к Хоресу.
— Спасибо, что вы со мной сыграли. Надеюсь, я когда-нибудь научусь играть лучше. А вообще-то мы их побили.
— Вы с маленькой барышней дали им жару, старина? — спросил Гарри Митчелл, обнажив желтые зубы. Его тяжелая выдающаяся челюсть слегка сужалась книзу, а потом, словно обрубленная, резко и задиристо уходила назад.
— Это все мистер Бенбоу, — уточнила своим ясным голосом Фрэнки, садясь рядом с Белл. — Я все время пропускала их мячи.
— Хорес, — сказала Белл, — ваш чай стынет.
Чай подавал человек, объединявший в одном лице функции садовника, конюха и шофера, временно втиснутый в белую куртку и издававший запах вулканизированной резины и аммиака. Миссис Мардерс вынула из чашки свои подбородки.
— Хорес играет очень хорошо, я бы сказала, слишком хорошо. Другие мужчины просто ни в какое сравнение с ним не идут. Вам повезло с партнером, деточка, — произнесла она.
— Да, мэм, — согласилась девица. — Вряд ли он еще раз захочет так рисковать.
— Чепуха! — отозвалась миссис Мардерс. — Ему было приятно играть с такой молоденькой, свеженькой девочкой. Разве вы не заметили, Белл?
Белл промолчала. Она налила Хоресу чай, и в эту минуту на лужайке появилась ее дочь в платье цвета желтого крокуса. Глаза у нее были как звезды, мягче и нежнее, чем у лани, и она окинула Хореса быстрым сияющим взглядом.
— Ну что, Титания? — сказал он.
Белл полуобернулась, держа чайник на весу над чашкой, а Гарри поставил свою чашку на стол, пошел навстречу дочери и, словно подманивая щенка, опустился на одно колено. Девочка приблизилась и, все еще не отрывая от Хореса сияющих, застенчивых и нежных глаз, позволила отцу обнять и погладить себя короткими толстыми руками.
— Дочурка моя, — сказал Гарри.
Она ласково, хотя и с некоторым беспокойством, позволила ему смять свое тщательно выглаженное платьице. Глаза ее снова засияли.
— Смотри не сомни платье, милочка, — заметила Белл. Девочка осторожно выскользнула из рук отца. — Ну, чего тебе? Почему ты не играешь?
— Я просто вернулась домой.
Она подошла к матери и робко остановилась возле ее стула.
— Поздоровайся с гостями, — сказала Белл. — Ты что, не знаешь, что со старшими надо здороваться?
Девочка робко и вежливо поздоровалась со всеми по очереди, и тогда мать обернулась, притянула ее к себе и погладила по мягким прямым волосам.
— А теперь беги играй. Почему тебя всегда тянет к взрослым? Тебе с ними совершенно нечего делать.
— Ах, позволь ей остаться, мама, — вступился Гарри. — Она хочет посмотреть, как папа с дядей Хоресом будут играть в теннис.
— Беги, беги, — повторила Белл, последний раз погладив девочку по головке. — И смотри не запачкай платье.
— Да, мэм, — отвечала девочка и, послушно повернувшись, еще раз бросила на Хореса быстрый сияющий взгляд. Хорес смотрел, как она подошла к кухонному крыльцу, как Рейчел открыла ей дверь, что-то ей сказала, и она поднялась по ступенькам на кухню.
— Какая воспитанная девочка, — заметила миссис Мардерс.
— С ними так трудно, — отозвалась Белл. — Она унаследовала некоторые черты своего отца. Выпей чаю, Гарри.
Гарри взял со стола чашку и принялся шумно и добросовестно втягивать ее содержимое.
— Как вы насчет партии, Хорес? Эта мелюзга воображает, будто может нас обыграть.
— Фрэнки хочет еще поиграть, — вмешалась Белл. — Дай девочке немножко побегать по корту, Гарри.
Гарри уже вынимал из футляра ракетку. Он остановился, подняв свирепую физиономию с выдающейся челюстью и тусклыми добрыми глазами.
— Нет-нет, — быстро возразила Фрэнки. — Я уже наигралась. Я лучше посмотрю.
— Глупости! Они могут играть в любое время. Пусть она сыграет, Гарри, — сказала Белл.
— Конечно, молодая барышня может поиграть, — отозвался Гарри. — Пожалуйста, играйте сколько хотите.
Он снова наклонился, сунул ракетку обратно в ее затейливый футляр и принялся завинчивать пресс, сердито нахохлившись, как мальчишка.
— Пожалуйста, мистер Митчелл, — сказала девица.
— Валяйте, — повторил Гарри. — Эй вы, бездельники, как насчет того, чтоб пригласить молодую барышню сыграть сет?
— Не обращайте на него внимания, — сказала Белл девице. — Они с Хоресом могут сыграть как-нибудь в другой раз. Он все равно будет четвертым.
Двое игроков вежливо остановились и ждали.
— Конечно, мистер Гарри, идемте. Мы с Фрэнки сыграем против вас и Джо, — предложил один из них.
— Играйте без меня, ребята, — повторил Гарри. — Мне надо кое о чем поговорить с Хоресом. А вы валяйте сами.
Он отклонил вежливые протесты молодых людей, и они снова заняли корт. Гарри многозначительно подмигнул Хоресу.
— Ступайте с ним, — сказала Белл. — Он ведь как маленький. — Не глядя на Хореса, не прикасаясь к нему, она обдала его волною жарких обещаний. Миссис Мардерс сидела со своей чашкой по другую сторону стола, наблюдая за ними любопытным, проницательным и холодным взглядом. — Если, конечно, вам не хочется еще раз сыграть с этой глупышкой.
— Глупышкой? — повторил Хорес. — Она слишком молода, чтобы притворяться глупой.
— Ступайте и поскорее возвращайтесь, — сказала ему Белл. — Мы с миссис Мардерс уже порядком друг другу надоели.
Хозяин, блестя своей упрямой лысиной, короткими шажками, переваливаясь, пошел в дом, и Хорес двинулся вслед за ним. Из кухни доносился ровный голосок маленькой Белл, рассказывающей о каком-то чудесном происшествии, и время от времени — в виде антистрофы — звучное восклицание Рейчел. В ванной Гарри вытащил из шкафа бутылку, и тотчас, предшествуемая тяжелым топотом усталых ног на лестнице, в дверях без стука появилась Рейчел с кувшином ледяной воды.
— Не понимаю, чего вы не идете играть, если вам хочется? — возмущенно спросила она. — И вообще, почему вы позволяете, чтоб эта женщина так обращалась с вами и с девочкой? Взяли бы палку и надавали ей как следует. Устраивает мне на кухне кавардак в четыре часа дня! Да и от вас тоже никакого толку, — заявила она Хоресу. — Налейте мне глоточек, мистер Гарри, пожалуйста, сэр.
Рейчел протянула стакан, Гарри налил ей виски, и она, тяжело переваливаясь, вышла. Они услышали, как она медленно и тяжело спускается с лестницы на своих отекших ногах.
— Белл не может обойтись без Рейчел, — сказал Гарри. Он сполоснул ледяной водой два бокала и поставил их на крышку унитаза. — Она слишком много болтает — как все черномазые. — Наполнив оба бокала, он поставил бутылку на пол. — Послушать ее, так Белл просто дикий зверь. Тигрица какая-то. Но мы с Белл отлично друг друга понимаем. К тому же женщинам так или иначе приходится уступать. Они ведь не такие, как мужчины. Дух противоречия от природы. Не угодишь им — жалуются, угодишь — все равно жалуются. — Долив в свой бокал воды, он вдруг ни с того ни с сего сказал: — Если кто-нибудь попробует разрушить мой семейный очаг, я убью его, как ядовитую змею. Ну, давайте по одной, старина.
После этого он плеснул в пустой бокал воды, проглотил ее и вернулся к своим прежним обидам.
— Никак не доберусь до собственного корта. Белл ежедневно собирает здесь всю эту дурацкую компанию. Что мне надо — так это корт, на котором я, придя с работы, каждый вечер мог бы сыграть пару хороших партий. Перед ужином, для аппетита. Но каждый божий день я прихожу домой и натыкаюсь на банду девчонок и мальчишек, которые ведут себя так, словно это общественный корт в каком-нибудь дурацком парке.
