Грэм Грин - Наемный убийца
— То есть?
— У них записан ее номер. Она краденая.
Его обманули. Мозг работал с механической точностью, как арифмометр. Только загрузи его цифрами — и ответ готов. Им овладела глубокая слепая ярость. Будь мистер Чамли сейчас с ним в будке, он бы застрелил его, застрелил безо всякой жалости.
— Откуда?
— Тебе лучше знать.
— Не груби. Откуда?
Он даже не знал, на кого работает мистер Чамли. Одно только ясно: ему не доверяют. Подстроили все так, чтобы от него можно было избавиться. Мальчишка-газетчик прошел по улице, крича: «Ультиматум! Ультиматум!» Слова пронеслись в его мозгу, нисколько его не затронув: к нему это как будто не имеет ни малейшего отношения. Он повторил:
— Так откуда?
— Не знаю. Не помню.
Приставив пистолет ей к спине, он попытался уговорить ее:
— Вспомни, неужто не можешь? Это важно. Я ничего не крал.
— Ну еще бы! — зло сказала она в молчавшую трубку.
— Ну пожалуйста. Мне только и надо от тебя, чтобы ты вспомнила.
— Честное слово, не могу.
— Я ведь подарил тебе платье, правда?
— Нет, неправда. Ты просто пытался сбыть эти деньги, только и всего. Ты не знал, что номера ассигнаций разосланы по всем магазинам города. Они даже в нашем кафе есть.
— Если бы я действительно их украл, зачем бы я тогда стал спрашивать, откуда эти деньги?
— Вот будет потеха, если тебя засадят за то, чего ты не делал.
— Элис, — раздался голос старика, — она идет?
— Я дам тебе десять фунтов.
— Краденых-то денег? Нет уж, спасибо, Ваша Щедрость.
— Элис, — снова позвал старик. Было слышно, как он идет по коридору.
— Будь справедлива все-таки, — мрачно буркнул он, ткнув ее пистолетом под ребра.
— Он мне говорит о справедливости, — сказала она. — Гоняет, как в тюрьме. Бьет почем зря. Пепел по всему полу. Молоко в мыльнице. Хватит с меня этой грязи. Справедливости захотел, как же!
Прижатая к нему в тесной темной будке, она вдруг стала для него желанной. Он так этому удивился, что на время позабыл о старике, пока тот не открыл дверь.
— Ни слова, или я всажу в тебя пулю, — выразительно прошептал он из темноты. Он велел Элис выйти из будки. — Поймите, — сказал он, — меня им не взять. В тюрьму я не пойду. Мне ничего не стоит всадить пулю в любого из вас. Плевать я хотел на виселицу. Моего отца повесили... а ему хоть бы что. Марш оба в мою комнату. Кто-то должен за это ответить.
Загнав их к себе, он запер дверь изнутри. Внизу в кафе настойчиво звонил какой-то посетитель. Он повернулся к ним:
— Прикончить бы вас обоих. О моей губе тут трепались. Вы что, по-человечески никак не можете?
Рейвен подошел к окну. Спуститься вниз здесь было очень просто, потому он и выбрал эту комнату. На глаза ему попался котенок, он разгуливал, как крошечный тигр, по краю комода, боясь спрыгнуть. Он взял его и бросил на постель, тот попытался его укусить. Выбравшись на плоскую оцинкованную крышу, Рейвен взглянул на небо. Облака заволокли луну, и земля, холодный, безжизненный шар, двигалась вместе с ними в бесконечную тьму.
4
Энн Краудер ходила взад и вперед по комнате в своем тяжелом твидовом пальто. Ей не хотелось тратить шиллинг на газовый счетчик, потому что до утра все равно на столько не нагорит, а деньги пропадут зря. Она говорила самой себе: «Как мне повезло, что я получила это место. До чего хорошо — завтра я снова пойду работать». Но слова звучали как-то неубедительно. Было уже восемь часов. Еще четыре часа до полуночи они проведут вместе. Придется обмануть его и сказать, что она поедет десяти-, а не пятичасовым поездом, иначе он рано отправит ее спать. Он такой. Никакой романтики. Она с нежностью улыбнулась и подышала на озябшие пальцы.
Внизу раздался звонок. Она подумала, что дверной, и подбежала к зеркалу в шифоньере. Свет от тусклой лампочки был слишком слаб, чтобы определить, как будет выглядеть ее косметика в сиянии огней танцевального зала «Астория». Она опять начала подкрашиваться: если он решит, что она выглядит усталой или слишком бледной, — уведет домой без разговоров.
В двери показалась голова квартирной хозяйки.
— Ваш кавалер. Просит к телефону.
— К телефону?
— Да, — отвечала хозяйка, бочком протискиваясь в комнату и, видимо, рассчитывая поболтать. — Судя по голосу, он чем-то расстроен. Я бы сказала, торопится. Чуть не оглушил меня, когда я поздоровалась с ним.
— А-а, — воскликнула Энн, — он всегда такой. Не обращайте внимания.
— Он, мне кажется, хочет отложить встречу, — продолжала хозяйка. — Всегда одно и то же. Девушки, которые много разъезжают, вряд ли могут рассчитывать на хорошее отношение. Вы сказали «Дик Уиттингтон»?
— Нет-нет. «Аладдин».
Она бросилась вниз по лестнице. Плевать, если кто увидит, что она так спешит.
— Это ты, милый? — спросила она. С их телефоном всегда что-нибудь да не так. Его голос был таким хриплым, что она едва его узнала.
— Ты так долго, — сказал он. — Я из автомата. Он уже съел все деньги. Слушай, Энн, я сегодня не смогу прийти. Прости меня: работа. Ловим человека, ограбившего сейф. Я тебе рассказывал. Меня не будет всю ночь. Мы обнаружили одну ассигнацию. — Его голос возбужденно бился в трубке.
— Что ж, ладно, милый. Я знаю, ты хотел... — но она уже не могла сдержаться: — Джимми, я теперь не скоро тебя увижу. Только через несколько недель.
— Да, знаю, тяжело. Я думал... Слушай, не езди ты этим ранним поездом. Зачем? А девятичасового нет. Я смотрел расписание.
— Знаю. Я только сказала...
— Тебе лучше поехать сегодня ночью. Тогда ты сможешь отдохнуть перед репетицией. Поезд отходит в полночь с Юстона.
— Но я еще не уложила вещи...
На это он не обратил внимания. Его любимым занятием было намечать дела и принимать решения.
— Если я буду в районе вокзала, я постараюсь...
— Твои две минуты кончаются.
— Ах, черт, у меня ни одного медяка. Милая, я люблю тебя.
Она хотела сказать ему то же самое, но его имя стало неодолимым препятствием, помехой языку. Она все еще никак не могла свободно выговорить его.
— Джи... — Связь прервалась, и она с горечью подумала: «Ну почему он выходит на улицу без меди?» Потом: «Разве это справедливо, когда детектива вот так отключают?» И пошла наверх в свою комнату. Она не плакала. У нее было такое чувство, будто кто-то умер, а она осталась одна и боится — боится новых лиц и новой работы, грубых провинциальных шуток, боится дерзких, нахальных парней, боится самой себя, боится, что не сможет вспомнить, как хорошо быть любимой.
— Я так и думала, — сказала хозяйка. — Идемте вниз, выпьем чайку и поболтаем. Когда болтаешь, то как-то лучше себя чувствуешь, верно? Ей-богу, лучше. Один врач даже сказал мне, что болтовня прочищает легкие. В этом что-то есть, правда? Сколько мы всякой пыли глотаем, а хороший разговор, оказывается, удаляет всю эту дрянь. Я бы и не подумала пока укладываться. У вас еще уйма времени. Мой старик и сейчас был бы жив, если бы побольше разговаривал. Это уж точно. У него в горле завелась какая-то зараза, она-то и доконала его в расцвете лет. Будь он поразговорчивей, эта гадость из него обязательно бы вышла. Лучше болтать, чем плеваться.
5
Судебный хроникер никак не мог добиться, чтобы его выслушали. Он все пытался втолковать своему шефу:
— У меня есть материал об ограблении сейфа.
Шеф, однако, крепко перебрал. Они все тут перебрали.
— Отправляйтесь домой, — сказал он, — и почитайте «Упадок и разрушение...»[4].
Судебный хроникер был серьезным молодым человеком, не пил и не курил, он был просто потрясен, когда увидел, как кто-то блюет в телефонной кабине.
— Одну купюру нашли, — заорал он во всю глотку.
— Напишите об этом, старина, обязательно напишите, — сказал шеф, — а потом можете сходить с этим в...
— Мужчина сбежал... задержал девушку... это же здорово, — продолжал серьезный молодой человек. У него был оксфордский выговор, потому его и посадили вести уголовную хронику — шутка главного редактора отдела новостей.
— Идите домой и почитайте Гиббона.
Серьезный молодой человек схватил кого-то за рукав:
— Да что такое? С ума вы все посходили? Мы что, не будем готовить номер?
— Через сорок восемь часов война, — рявкнул на него кто-то.
— Но у меня же интереснейший материал. Он запер девушку и старика, вылез через окно...
— Идите домой. Для такого материала места нет.
— Даже годовой отчет «Кенсингтон Киттен клуба» зарезали.
— «По магазинам» тоже не будет.
— А пожар в Лаймхаусе пойдет под рубрикой «Краткие новости».
— Идите домой и почитайте Гиббона.
— Он скрылся, хотя полицейский следил за входной дверью. Опергруппа уже работает. Он вооружен. Полицейским выдают оружие. Каков материал, а?
— Вооружен! — отозвался главный репортер. — Поди домой, поостынь. Через день-два нас тут всех вооружат. Опубликованы неопровержимые доказательства. Ясно как день, его застрелил какой-нибудь серб. Италия поддерживает ультиматум. У них есть еще двое суток, чтобы взять его обратно. Если хотите купить акции фирм, выпускающих оружие, поторопитесь — вы сколотите себе состояние.
