Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 72
1 См. письмо № 8.
2 Руководитель духоборов П. В. Веригин писал: «Ко всем духоборцам большой партии» 6 января 1809 г.: «Жизнь за границей надо устраивать на общинных началах, т. е. что потребуется необходимое, как-то: скот, плуги и другие сельско-хозяйственные орудия, а также потом и амбары для ссыпки хлеба, мельницы и маслобойни для выжимки растительных семян, или, например, кузнечные и столярные мастерские, на первых порах хоть маленькие, но должны быть устроены общими силами».
3 См. прим. 7 к письму № 8.
4 В романе «Воскресение».
5 нащупать почву
6 Поездка Толстого в Петербург не состоялась.
7 В письме от 25 декабря 1898 г. C. Л. Толстой спрашивал у отца совета относительно своих семейных дел. В то время его первая жена, Мария Константиновна, рожд. Рачинская (1866—1900), больная туберкулезом, ЖИЛА вместе с двухлетним сыном Сергеем отдельно от мужа.
8 Матфей, Марк, Лука.
9 «Евангелие» Луки, XXII, 42.
10 «Евангелие» Марка, XIV, 36.
11 «Евангелие» Матфея, XXVI, 39.
Сомнения С. Л. Толстого в целесообразности переселения духоборов в Канаду возникли под впечатлением тяжелых условий переезда и сообщений кн. Д. А. Хилкова о суровом климате на отведенных участках. Впоследствии С. Л. Толстой вполне убедился в целесообразности переселения. Об отношении духоборцев к С. Л. Толстому писал из Канады Савелий Федорович Худяков в письме к Толстому от 20 февраля 1899 г.: «Во первых строках присылаем мы Вам нашу благодарность за любовь Вашу и сострадания о нас; спаси Вас господи, что посоветовали своему сыну Сергею Львовичу проводить нас. Он оказал нам такую услугу, за которую мы не в силах отблагодарить; пошли ему боже всего лучшего. Во время нашего путешествия по морям он по целым ночам не спал, всё старался везде досмотреть, особенно во время сильной качки, потому наши люди очень мало опытны, и от неосторожности многие могли бы потерпеть всяких мучений».
См. письмо № 43.
* 3. Группе шведской интеллигенции.
1899 г. Января 7—9? Я. П.
Милостивые Государи,
Мысль, высказанная въ письмѣ вашемъ, можетъ имѣть очень важныя послѣдствія, и я постараюсь по вашему желанію обратить на нее вниманіе царя и общества. Боюсь, однако, того, чтобы капризная и робкая русская цензура не запретила печатанія какъ вашего прекраснаго письма, такъ и самый отвѣтъ на него. Всетаки напишу, чтò думаю, и пришлю написанное вмѣстѣ съ вашимъ письмомъ сначала въ русскія, а потомъ въ иностранныя газеты. Мысль ваша о томъ, что всеобщее разоруженіе можетъ быть достигнуто самымъ легкимъ и вѣрнымъ путемъ посредствомъ отказа отдѣльныхъ лицъ отъ участія въ военной службѣ, совершенно справедлива. Я даже думаю, что это единственный путь избавленія людей отъ все усиливающихся и усиливающихся ужаснѣйшихъ бѣдствій военщины (милитаризма). Мысль же ваша о томъ, что вопросъ о томъ, какимъ образомъ и чѣмъ должна быть замѣнена воинская повинность для лицъ, не согласныхъ убивать своего ближняго, долженъ быть предложенъ и можетъ быть разсматриваемъ на имѣющей собраться въ Петербургѣ1 конференцiи, мнѣ кажется совершенно ошибочнымъ. Конференція, намъ говорятъ, будетъ имѣть цѣлью если не разоруженіе, то прекращеніе увеличенія вооруженій. Предполагается, что на этой конференціи сами правительства или ихъ представители условятся о томъ, чтобы не увеличивать больше вооруженій своихъ, но для того, чтобы не увеличивать болѣе вооруженій, необходимо прежде уравнять вооруженія респективныхъ2 государствъ, потому что тѣ правительства, которыя во время сбора конференціи случайно будутъ слабѣе, чѣмъ ихъ сосѣди, не могутъ согласиться на то, чтобы и въ будущемъ оставаться въ такомъ положеніи, не увеличивая своихъ военныхъ силъ. Если же дело конференціи будетъ состоять въ томъ, чтобы уравнять военныя силы государствъ и на этомъ остановиться, то невольно возникаетъ вопросъ, почему правительства должны остановиться на такомъ вооруженіи, которое существуетъ теперь, а не на болѣе низкомъ, почему, если выражать силу вооруженія количествомъ полковъ, нужно, чтобы у Германіи и Россіи было то большое количество полковъ, которое теперь существуетъ, а не меньшее количество. Почему нужно и русскимъ и нѣмцамъ имѣть 810, 800 полковъ, а не по 499, не по 400, не по 300, не по одному, и, наконецъ, почему бы не выставлять вмѣсто всѣхъ этихъ войскъ — борцовъ, Давида и Голіафа, и рѣшать международныя дѣла, смотря по тому, кто поборетъ.
Я помню, въ Севастополѣ я пришелъ къ пріятелямъ адъютантамъ Сакена,3 начальника гарнизона, и въ это время пришелъ князь С. С. Урусовъ,4 офицеръ, извѣстный своей храбростью и одинъ изъ лучшихъ шахматныхъ игроковъ того времени и вмѣстѣ съ тѣмъ очень наивный человѣкъ. Онъ сказалъ, что у него есть важное дѣло до Генерала, и его провели въ дверь комнаты. Черезъ 1/4 часа онъ вышелъ, а присутствовавшiе при аудіенціи адъютанты, смѣясь, разсказали намъ, въ чемъ было дѣло Урусова до Сакена. Урусовъ предлагалъ Сакену для того, чтобы рѣшить, за кѣмъ останется передовая траншея передъ 5 бастіономъ, нѣсколько разъ переходившая изъ рукъ въ руки и стоившая нѣсколько сотъ жизней, вызвать отъ непріятеля лучшаго шахматнаго игрока и сыграть партію на эту траншею: кто выиграетъ, за тѣмъ она и останется.
Предложеніе было очень логично, но Сакенъ не согласился, п[отому] ч[то] не могъ ручаться за то, что бы Макъ-Магонъ,5 несмотря на проигрышъ своего чампіона, не прислалъ бы баталіонъ со штыками занять траншею. Точно также не могутъ согласиться и державы на то, чтобы уменьшить войска, потому что онѣ никогда не могутъ быть увѣрены въ томъ, что не явится вновь Наполеонъ6 или новый Бисмаркъ,7 который, наплевавъ на всѣ условія, увеличитъ свои войска и побьетъ тѣхъ, которые будутъ такъ глупы, что будутъ держаться условія уменьшать ихъ. Пока есть войска, то они нужны для того, чтобы побѣждать. A побѣждаютъ les gros bataillons,8 и поэтому если правительство имѣетъ войско, то оно должно стараться, чтобы его было какъ можно больше. Въ этомъ состоитъ обязанность всякаго правительства. Оно поставлено затѣмъ, чтобы соблюдать могущество своей страны. Въ этомъ главное оправданіе существованія правительства. И потому, если правительство не дѣлаетъ того, къ чему оно приставлено, его и не нужно. Оно не исполняетъ своей обязанности и не нужно. Правительство можетъ дѣлать очень многое во внутреннемъ управленіи, можетъ освобождать, просвѣщать, обогащать народъ, строить дороги, каналы, колонизировать пустыни, устраивать общественныя работы, но одного не можетъ дѣлать, именно того, для чего собирается конференцiя, т. е. уменьшать свои военныя силы.
Поэтому-то мнѣ кажется, что предложеніе на разсмотрѣніе конференціи, какъ вы это предлагаете, вопроса о замѣнѣ воинской повинности полезнымъ трудомъ для людей, не согласныхъ убивать своего ближняго, совершенно неумѣстно. Такое предложенiе можетъ имѣть только одно благое послѣдствіе, именно то, что оно явно обличитъ пустоту, праздностъ и лицемѣріе конференціи. Конференція не можетъ иначе отнестись какъ отрицательно къ такимъ предложеніямъ и никогда не допуститъ того, чтобы люди могли безнаказанно отказываться отъ исполненія воинской повинности, п[отому] ч[то] такой отказъ подрываетъ въ ея основаніи власть правительства и даже смыслъ его существованія.
Запутавшіеся въ своемъ многословіи либералы, соціалисты и другіе, такъ называемые, передовые дѣятели могутъ, какъ они и дѣлаютъ это, воображать, что ихъ рѣчи въ палатѣ, въ собраніяхъ, ихъ брошюры и книги имѣютъ очень важное для прогресса человѣчества значеніе, но что отказы отдѣльныхъ лицъ по своимъ религіознымъ убѣжденіямъ отъ воинской службы суть неважныя и даже ничтожныя явленія; но правительства знаютъ очень хорошо, что всѣ трескучія рѣчи въ рейхстагахъ и всѣ стачки рабочихъ и революціонныя рѣчи, демонстраціи нетолько не страшны, но суть очень полезныя отвлекающія средства отъ настоящаго опаснаго для правительства дѣла, состоящаго въ пробужденіи человѣческаго достоинства и вытекающаго изъ этого сознанія отказа отъ военной службы и податей, назначаемыхъ на военное дѣло, и потому никакое правительство никогда нетолько не приметъ разсмотрѣнія вопроса объ этихъ отказывающихся, а всегда болѣе или менѣе грубо поступитъ, такъ, какъ поступило русское правительство, которое въ то самое время, когда съ трескомъ публиковало на весь міръ свои будто бы миролюбивыя намѣренія, самымъ жестокимъ образомъ преслѣдовало и продолжаетъ преслѣдовать и мучать самыхъ лучшихъ и миролюбивыхъ людей Россіи — Духоборовъ,9 выгоняя ихъ за границу или мучая въ пустыняхъ Сибири. И всякое правительство болѣе или менѣе грубо вынуждено поступать и будетъ поступать такъ. До тѣхъ поръ, пока правительства будутъ управлять своими подданными силою, они будутъ разрѣшать свои международныя недоразумѣнія тоже силою, и для этого войска правительствъ будутъ постоянно увеличиваться. Покуда будутъ правительства, будутъ и все увеличивающіяся войска, а покуда будутъ войска, будутъ и правительства. А потому уменьшиться войска не могутъ по волѣ, а могутъ уменьшиться и уничтожиться только противъ воли правительствъ. Уничтожиться же они могутъ противъ воли правительствъ только однимъ способомъ — сознаніемъ людей своего человѣческаго достоинства, не позволяющаго имъ быть добровольными рабами-убійцами. Уничтожатся войска только тогда, когда между народами будетъ распространено истинное просвѣщеніе, не позволяющее дѣлаться безправнымъ рабомъ другихъ людей, подчиняясь той животной дрессировкѣ, которая называется дисциплиной.
