Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 85
6 Немецкий перевод книги «В чем моя вера?»: Graf Leo Tolstoy. Worin besteht mein Glaube. Eine Studie. Aus dem russischen Manuscript übersetzt von Sophie Behr. Dunker und Humbiot. Leipzig, 1884—85.
37.
1884 г. Декабря 2. Москва.
Отрываюсь отъ работы, чтобы написать вамъ, милый другъ. Получилъ ваши два письма и одну карточку: истязаніе Хр[иста].1 Прекрасно. Мнѣ тотчасъ же, увидавъ ее, пришла мысль, что вотъ то, что мы продолжаемъ дѣлать съ Хр[истомъ] нашею жизнью. И страшно стало, и плакать захотѣлось. Работалъ для васъ вчера — не вышло.2 Не отчаиваюсь, возьмусь еще. Нынче пишу статью переписи.3 Она томить меня, пока не разрожусь ею. Завтра хочу уѣхать въ деревню. Мнѣ тяжело стало здѣсь. Поцѣлуйте отъ меня Крамского.4 Вы очень раззадорили меня, такъ что я сталъ суетиться. А это вреднѣе всего. Важно жить, а не писать. Пожалуйста, пожалуйста, вы меньше хлопочите — ищите отдыха и спокойствія. Орлова5 увижу нынче, 2-го. Двухъ картинокъ не получилъ для Орлова.
Л. Т.
Петербургъ
32. Милліонная
Владиміру Григорьевичу
Черткову.
Письмо почти полностью было напечатано в ТЕ 1913 г., в отделе «Письма Л. Н. Толстого», стр. 13—14. На открытом почтовом бланке письма — пометка рукой Черткова: «2 дек.» и почтовый штемпель: «Москва, 3 дек. 1884». Датируем на основании указания, заключающегося в самом письме: «нынче 2-го».
Толстой отвечает здесь на два письма Черткова — от 27/28 ноября и от 1 декабря 1884 г., представляющие собой ценные документы по вопросу о возникновении издательства «Посредник» и позволяющие точно установить время этого возникновения. Они были написаны после нескольких дней пребывания Черткова в Москве, по дороге из Лизиновки в Петербург, причем вместе с Чертковым приехал из Лизиновки гостивший там П. И. Бирюков. Вероятно, они приехали 21 ноября, потому что в этот день вечером состоялось первое знакомство Бирюкова с Толстым, к которому он приехал вместе с Чертковым (см. описание этого посещения в отрывке из Дневника Бирюкова от 22 ноября, приведенном в Б, II, Госизд., М., 1923, стр. 225—226). Отъезд же Черткова в Петербург нужно отнести, на основании ниже приведенных писем его, к 26 ноября. За время пребывания его в Москве и положено было основание издательству «Посредник», т. е. заключен был договор Черткова с московским издателем лубочной литературы И. Д. Сытиным (см. о нем прим. 1 к п. № 51 от начала апреля 1885) об издании им общедоступных картин и книжек, редактируемых Чертковым. В воспоминаниях Сытина, записанных с его слов, он сообщает об этом первом своем свидании с Чертковым в таких словах: «Шел ноябрь 1884 г. В один счастливый день в лавку зашел молодой человек в изящной дохе и предложил, не хочу ли я издавать для народа более содержательные книжки. Посредничество между авторами и издателем он берет на себя. Книжки эти будут произведения лучших авторов — Толстого, Лескова, Короленки, Гаршина и др. Издателю обойдутся они дешево. Часть литературного материала будет бесплатная. Но издавать их обязательно в одну цену с дешевыми народными книжками. Если народная листовка продается по 80 коп. за сотню, то и эти должны быть в ту же цену. Они должны иметь дешевого потребителя и итти взамен существующих пошлых изданий. Предлагавший эти условия был В. Г. Чертков. С большим вниманием выслушал я это предложение. Поблагодарил его за такое милое внимание к издателю лубка... Так начались издания Посредника» (см. ст. И. Сытина «Из пережитого» в сборн. «Полвека для книги», посвященном пятидесятилетию его издательской деятельности. М., б. г. [1916], стр. 21—28).
Когда и при каких условиях план издания народного журнала, который вынашивал всё время Чертков и о котором он говорил в конце октября с А. С. Пругавиным, В. Н. Маракуевым и др. (см. комментарий к п. № 32 от 3 ноября 1884 г.), заменился планом издания картин для народа с маленькими рассказами, поясняющими их содержание, остается невыясненным. Но из письма Черткова от 27/28 ноября видно, что мысль о печатании небольших рассказов в виде отдельных книжек с картинками на обложке, — наподобие тех лубочных книжек, изданием и широким распространением которых через коробейников занимался Сытин, возникла уже в разговоре с последним и исходила именно от него: Чертков пишет, что «Сытин просит не только содержания для картинок..., а также и для книжек». Что касается обращения Черткова к Сытину, то, по сообщению самого Черткова, оно было подсказано ему Маракуевым. Во всяком случае утверждение Бирюкова, что в деле издания книжек для народа, развившемся в изд-во «Посредник», инициатива принадлежала Толстому (см. Б, III, изд. Госиздата, М., 1922, стр. 5), нужно считать неправильным: из предшествующих писем Черткова и Толстого мы убеждаемся, что мысль об издании для народа, начиная с середины июля 1884 г., все время занимала Черткова (см. комментарии к п. № 22 от 24 июля); Толстой же, пережив момент увлечения этой идеей в начале 1884 года, в период общения на эту тему с М. П. Щепкиным и др., и разойдясь с ними по этому вопросу, временно как бы охладел к этому делу и, поглощенный своей новой большой работой «Так что же нам делать?», на призывы и проекты Черткова отвечал весьма сдержанно (см. письма его № 27 от 1 октября, № 28 от 3 октября, № 31 от 31 октября, № 33 от 7 ноября). Однако, при личных беседах с ним между 21 и 26 ноября, Черткову вновь удалось увлечь Толстого идеей изданий для народа, о чем ясно свидетельствуют слова в комментируемом письме: «Работал для вас вчера — не вышло. Не отчаиваюсь, возьмусь еще... Вы очень раззадорили меня». Чертков со своей стороны взялся за дело очень горячо, привлек к нему в первые же два дня своего пребывания в Петербурге художника И. Н. Крамского [см. ниже, прим. 4 к настоящему письму], наметил открытие особой петербургской конторы для нового предприятия и выслал несколько картинок в Москву — Толстому и Орлову (о нем см. ниже прим. 5 к настоящему письму) в надежде получить объяснительный текст к этим картинкам.
Два указанных письма Черткова на эти темы приводим почти полностью. В первом из них, от 27/28 ноября, он пишет: «Вчера я позабыл вам сказать то, что собирался и что мне кажется очень важным, а именно, что Сытин просит не только содержания для картинок на большом листе, а также и для книжек, подобных той, которую я вам показывал, — «Убиение младенцев». Напоминаю вам об этом «к сведению» для того, чтобы, если какой-нибудь из ваших рассказов невольно растянется так, что не поместится под картинкою на отдельном листе, то в таком случае вы знали бы, что это не только не жаль, но даже очень хорошо, так как крестьяне могут в таком случае получить этот рассказ в форме книжечки, причем на обертке мы поместили бы два раскрашенные рисунка, иллюстрирующие рассказ. Одним словом, позволю себе, Лев Николаевич, вам высказать мое мнение, что для пользы читателей вам не следовало бы рассчитывать размер и вообще думать о размере ваших рассказов. Присылайте их того размера, в какой они естественно выльются, всё равно как при живом рассказе рассказывающий не стесняет себя заботою о том, сколько минут и пол-минут его займет рассказать тот случай, который он хочет рассказать. А наше уже издательское дело будет состоять в том, чтобы подобрать под размер каждого рассказа подходящую форму, — или картинки с текстом, или книжечки с картинками с самым крупным общедоступным шрифтом и, следовательно, необъемистого содержания. Или, наконец, книжечки с обыкновенным шрифтом и объемистым содержанием. Если вы будете иметь это в виду, то, вероятно, будете свободнее в изложении и в выборе самых рассказов и будете писать уже совершенно как говорите, следовательно, без переделок и сокращений, что и необходимо в таких изданиях, где приходится конкурировать с массою рассказов, писанных, напр., отставными дьяконами, которые за 2, 3 рубля отваливают в один вечер трех отдельных «святых»... Надеюсь, что вы не подумаете, что я возымел желание вам преподавать советы по писательской части. Я чувствовал только непреодолимую потребность поделиться с вами этими соображениями... Вчера я целый день приводил в порядок свою комнату, свои вещи и бумаги, которые слишком многочисленны и разнообразны. — Бирюков радуется и совсем просветлел тому, что дело наше так отрадно завязывается. Он, вероятно, получит в Петербурге хорошее место, при лаборатории, с возможностью безвозмездно отдавать половину своего времени занятиям предполагаемою конторою... Завтра или сегодня — не знаю как сказать, так как я уже лег спать, заснул, проснулся и опять сейчас лягу — теперь 3 часа ночи. Ну, скажем, сегодня я отправлюсь к Крамскому и сейчас сообщу вам, как он отнесется к нашему плану. Желательно было бы, чтобы я получал здесь ваши рассказы по одиночке, лишь только вы кончаете каждый из них, так как в таком случае я могу удобнее и скорее заинтересовать художников, а они будут скорее браться зa рисунки, и, вообще, дело таким образом пойдет спорее».
