Роберт (2) Стоун - В зеркалах
— Ну,— сказал мистер Клото,— мне надо кое с кем повидаться. Я буду с нетерпением ждать вашего следующего обхода, мистер Рейни.
Он почистил плечи своего пиджака, любезно кивнул и неторопливо вышел за дверь.
Рейни пошел за ним, но у порога остановился. На раскаленном тротуаре продавец мороженого наклонялся над своей тележкой. Зеленый козырек у него над глазами был залит потом.
Рейни вернулся к столику, за которым пил Рузвельт Берри.
— Вы работаете в «Дельта эдванс»? — спросил Рейни.— Это верно?
Берри молча поглядел на него из-под маски очков и шляпы.
— Мистер Клото сказал, что вы работаете в «Дельта эдванс», мистер Берри. Это верно?
— Да, верно.
— Я пытаюсь разобраться в некоторых вещах,— сказал ему Рейни.— Мне кажется, работа, которой я занимаюсь, была бы несколько более... эффективной, если бы я мог поговорить с кем-нибудь...
— На улице вам хватит собеседников,— сказал Берри.— Это их дело — снабжать вас сведениями. А я этим не занимаюсь.
— Мне нужны не сведения. Я хотел бы разобраться для себя, что я, собственно, делаю.
Берри посмотрел на него из-под шляпы и очков и с шипением выпустил воздух сквозь зубы.
— Ну, на мой взгляд, всякий человек, готовый пройти по воде ради негритянского народа, заслуживает выпивки. Хотите выпить, кузен?
— Спасибо,— сказал Рейни. Ему совсем не хотелось пить.
— Только как же это осуществить? Сесть вы не можете — это запрещено законом. Мне придется вас угостить, а вы должны будете пить стоя. Иначе мне придется уступить вам стул и стоять, пока вы будете пить мое виски.
Рейни придвинул стул от соседнего столика.
— В данный момент это законом не запрещается,— сказал он.
— Откуда вы? — спросил его Берри.— Вы проповедник?
— Нет-нет,— сказал Рейни и почувствовал, как у него судорожно дернулась шея.— Я участвую в обследовании лиц, получающих пособия от социального обеспечения. Я занимаюсь этим уже довольно давно.
— Господи помилуй! — сказал Рузвельт Берри.— Вот вы чем занимаетесь! Ну, это уж слишком.— Он снял очки и посмотрел на Рейни с широкой пьяной улыбкой.— Это уже предел.
Он налил себе еще виски, покачал головой и захохотал. Каждый раз, когда он взглядывал на Рейни и пытался заговорить, на него нападал смех.
— Ну, так чего же вам от меня надо? — спросил он, овладев, наконец, собой.— Я-то социальным обеспечением не занимаюсь.
— Я работал,— сказал Рейни, пытаясь объяснить ему,— за границей. Я хотел вернуться... к людям. Некоторое время я ничем не занимался. Болел. И это было единственное, что мне удалось найти... что могло бы... помочь.
— О-ох! — сказал Рузвельт Берри.— Ох! С каждым днем жить становится все смешнее.— Он выпил свое виски.— Не подумайте, что лучше! Но смешнее!
— Я в каком-то тупике! — с отчаянием сказал Рейни.— Я не понимаю, что происходит. Я не понимаю, что я должен делать. А те, кто ведет обследование, отсылают меня к Клото.
— Естественно.
— Но почему? Почему это естественно? Он сознательно мне мешает. Я не могу добиться от него никакого толку.
— У вас какие-то дикие представления о помощи. Чего бы, по-вашему, вы могли добиться этим своим проклятым обследованием, если бы Лестер вам не мешал?
— Не знаю,— сказал Рейни, Он медленно поднял свой стакан и отхлебнул виски.— Я не принадлежу к общительным людям. Я... замыкаюсь в себе. Я хотел вернуться и с чего-то начать. И мне казалось, что, даже работая внутри системы, можно найти способ бороться с ней. Я не за эту систему. Я против нее. И всегда был против. Всегда.
Рузвельт Берри сдвинул шляпу на затылок.
— Ох! — сказал он.— Просто не верится. Да вы — бомба, детка. Лестеру, наверно, здорово приятно возиться с вами.
— Берри! Что это значит? Что? Кто такой Клото? Какое отношение он имеет к этому обследованию? — Глаза Рейни жгло от виски.— Что происходит?
— Вы хотите знать, что происходит, а, мистер Помогатель? Ну, предположим, я вам попробую объяснить. Скажем так: наша небольшая община находится в культурной и политической зависимости от белого города, а по какой-то причине, несомненно указанной в Библии, оный белый город относится к нам не слишком сердечно. То есть мне очень неприятно, что именно мне выпало на долю сказать вам это, мистер, но в Соединенных Штатах во многих местах можно обнаружить явную дискриминацию.
— Берри! Ради бога, говорите без экивоков.
— И не просите. Вы даже такой откровенности не заслуживаете. Сказать по правде, мне не нравится ваша физиономия. И вы мне не нравитесь.
— Мне это безразлично,— сказал Рейни.
— Да, черт побери! — сказал Берри оглядываясь.— Вы сидите в кафе Лестера, пьете мое виски и говорите, что все с вами обходятся плохо, и спрашиваете, что, собственно, происходит. А как по-вашему, что всегда происходит? Да вы же командуете! А что, если я вас спрошу, что происходит? Это ваш спектакль, детка. Лестер на вас работает, и вы хотите, чтобы он вас еще и любил?
— Я не этого хочу...
Довел, ты меня, беломазый...— Берри положил голову на локоть.— Да,— запел он тихонько,— «я проснулся утром, о тебе я думал...».
— Вы хотите сказать, что Лестер работает на политических воротил?
— Я хочу сказать, что Лестер работает на Белого Дьявола.— Он помотал головой и засмеялся.— Да, сэр, Лестер работает на Белого Дьявола.
Рейни поставил свой стакан.
— Не вешайте носа,— сказал Берри.— Не глядите оскорбленной невинностью, детка! Вы надрываете мне сердце. Да! Он работает на политических заправил. Он работает на полицию. На всю сволочь.
— Да,— сказал Рейни.— Это я и имел в виду.
— Белый Дьявол — бог здешних мест, детка. Тут все люди чихать хотят на церковь Христову и поклоняются ему. И мусульмане, и епископальные методисты — все поклоняются Белому Дьяволу. И всякие ему возносят молитвы, ясно?
— Да,— сказал Рейни.— Я понимаю.
— Вы понимаете! — Берри откинулся на спинку стула.— Это прекрасно. Да и не так уж трудно это постигнуть юному чуткому чувствительному чудотворцу, верно? Ничего же нового тут нет, а, детка?
— Но как же обследование? — сказал Рейни.— Я не понимаю, зачем же обследование?
— Разрешите задать вам вопрос. Вы когда-нибудь слышали про Большую Лавочку?
— Про большую лавочку? Какую лавочку?
Берри встал, икнул и подошел к стойке. Он бросил шесть долларов на стопку грязных салфеток и пошел к двери.
— Когда в следующий раз будете в муниципалитете, спросите там, что такое Большая Лавочка, они вас просветят.
Рейни продолжал сидеть за столиком, глядя на пустую бутылку. Потом вскочил, бросился к двери и побежал по тротуару, заполненному возвращавшимися с работы людьми. Через минуту он догнал Берри. Прохожие останавливались и смотрели на них.
— Что такое Большая Лавочка?
Берри с удивлением посмотрел на него и продолжал идти.
— Большая Лавочка,— сказал Берри снисходительно-нравоучительным тоном,— находится там, где вы только что сидели и попивали мое виски. И Большая Лавочка находится также и здесь, на этой симпатичной улице.
Они остановились на углу. Обитатели домов напротив высовывались из окон и глядели на них.
— Большая Лавочка,— продолжал Берри,— это изобретение Белого Дьявола и, в частности, человека, которого зовут Желтый Малыш Уэйл. И это мошенничество, ясно? Процедура, известная под названием «Большая Лавочка», состоит в том, что мошенник ведет простака куда ему нужно. Он открывает букмекерскую или маклерскую контору. Телетайпы стучат, секретари сидят у телефонов, рассыльные бегают— дела кипят. Но все это — одна видимость. Секретари у телефонов, солидные управляющие за письменными столами, рассыльные — это все актеры. Ничего не происходит — только кому-то втирают очки. Хозяин Большой Лавочки создает свою собственную реальность, понятно? Он создает целый мир, в который кому-то по какой-то причине хочется верить. Настоящие люди, настоящие действия, но на самом-то деле ничего этого нет, ясно?
Рейни молчал, стараясь не дать своей шее дернуться. От виски и жаркого солнца у него стучало в висках.
— Лестер управляет Большой Лавочкой для Белого Дьявола,— негромко, с улыбкой сказал Берри, поглядев через плечо. Рядом с ними никого не было.— Он устраивает так, чтобы здесь случалось то, что кому-то нужно. Он показывает человеку то, что человек хочет увидеть. Видите ли, Лестер может устроить здесь все, что ему угодно. Иногда он показывает людям вещи, которые они предпочли бы не видеть. Может быть, с вами как раз это и произошло, э? А ваше обследование, детка,— это Большая Лавочка. Да нет же никакого обследования. И ничего не обследуют. Есть белый политикан по фамилии Минноу, который хочет угодить белым, лишив пособий побольше черномазых. И обследование проводится для того, чтобы он мог это сделать. Результаты были налицо прежде, чем завели тут эту волынку. Вас они послали к Лестеру, чтобы он последил, как бы ребеночек не наделал бед.
