Рене Баржавель - Девушки и единорог
Шаун обнаружил сбежавшего лягушонка на листе дикого цикория и прикоснулся к нему, чтобы спровоцировать очередной прыжок. Тот, прыгнув, угодил в ручеек. Шаун ополоснул руки, меланхолично насвистывая ритмичную мелодию, чем-то похожую на медленный танец. Блаженствовавшая на траве Гризельда смотрела на проплывавшие над ней облака, и ей представлялось, что мелодия заставляет их то сливаться, то снова расходиться. Ее волосы цвета черного дерева волнами расплескались по зеленой траве.
— Какая красивая мелодия, — сказала она. — Что это?
— Это гэльская баллада. Очень старая.
Он сел у нее в изголовье так, чтобы она не видела его лица, продолжая негромко насвистывать. Мелодия звучала то сурово и мрачно, то жалобно и детски беспомощно; казалось, она исходила не из глубин его души, а вырывалась из земных недр. Тем не менее она оставалась танцевальной; короткие перерывы соответствовали моментам, когда танцующие останавливались, чтобы взглянуть друг на друга. Протянуть партнеру руки, сблизиться и сразу же снова разойтись, повернуться друг к другу спиной, снова повернуться и опять обменяться взглядами.
Звучание и ритм мелодии захватили Гризельду, очаровали ее, вызвав дрожь наслаждения. Она прошептала:
— Как это красиво. Можно подумать, что под эту мелодию танцует сам мир. А о чем говорится в песне?
Помолчав, Шаун ответил:
— Это обычная любовная баллада.
Еще немного помолчав, он принялся переводить:
— Ты для меня луна и ветер, источник света.
Твой взгляд — ласка для моих глаз.
Я задыхаюсь, когда тебя нет рядом
И могу умереть без тебя.
Но когда я пытаюсь обнять тебя,
Ты выскальзываешь из моих объятий,
Ты убегаешь и исчезаешь,
И я не могу схватить луч света.
Он падает на меня, но остается далеким,
Ты смотришь на меня, но тебе нет дела
До меня…
Гризельда резко приподнялась на коленях и повернулась к Шауну. Ее волосы разлетелись в стороны, упав на грудь и спину. Она закричала:
— Это неправда!
Шаун смотрел на нее с нежностью и грустью. Он знал, что даже в момент их наибольшей близости ему достаточно протянуть к ней руку, как она тут же отшатнется от него.
Гризельда покачала головой и негромко сказала:
— Но ведь я не принадлежу вам. Я всего лишь нахожусь рядом с вами.
Он не успел ответить. За невысоким холмом к северу от них раздался яростный лай собачьей своры.
— Это леди Августа, — воскликнул Шаун, вскакивая на ноги.
Подхватив куртку и фуражку, он кинулся к машине, стоявшей на дороге в сотне метров от них. Гризельда поспешно завернулась в зеленый плащ, собрала волосы в пучок и спрятала их под капюшоном. Выскочившая из-за кустов лиса, увидев человека, резко метнулась в сторону и исчезла. Мчавшиеся за лисой собаки одним прыжком перелетали через ручей, продолжая преследовать зверя. Появившаяся следом за ними леди Августа в красной амазонке неслась, пригнувшись к шее гнедой лошади, и непрерывно кричала, то ругая, то подбадривая собак. Она вихрем пронеслась мимо, успев заметить Шауна, склонившегося над мотором с гаечным ключом в руке, и сидевшую возле ручья Гризельду. Та улыбнулась тетке и помахала ей рукой.
Августе показалось, что девушка выглядит гораздо лучше, чем в первые дни после болезни, но ее мысли тут же вернулись к лисе, которая устремилась к болоту, где она могла стать недосягаемой для преследователей, и она перестала думать о племяннице.
Гризельда медленно вернулась к машине и забралась на сиденье. Шаун запустил двигатель.
По дороге к дому они почти не разговаривали, если не считать нескольких банальных фраз. Встреча с Августой показала им, насколько неосмотрительно они вели себя. Впрочем, они давно догадывались об этом, хотя никогда не заводили разговор на эту тему.
* * *
Подразделение, прибывшее из Белфаста для усиления местной полиции, доставило с собой походное жилье, разборные деревянные бараки. Строения были собраны на вершине холма примерно посередине между
Муллиганом и Донеголом. Один барак предназначался для полицейских, еще один — для капитана Макмиллана. Три отдельных строения предназначались для лошадей и снаряжения.
Сразу же после обустройства прибывшего подкрепления на месте фении напали ночью на полицейских и подожгли бараки. Во время короткой яростной стычки застигнутые врасплох полицейские потеряли двух человек убитыми и еще семерых ранеными. Наверное, потери были и среди нападавших, но они при отступлении унесли с собой своих убитых и раненых.
— Я сегодня встретила Гризельду и упустила лису, — сообщила мужу леди Августа.
— Вот как, — рассеянно отозвался сэр Лайонель. Эти слова были удобной формой ответа на любое обращение к нему жены, так как создавалось впечатление, будто он слышал, что она ему сказала. Кроме того, в ней содержалась в некотором роде его точка зрения на обсуждаемый вопрос.
Леди Августа бросила хлыст и шляпу на кресло и решительными шагами направилась к небольшому круглому столику, на котором муж держал трубки, табак и бутылку с портвейном. В этот момент он просматривал только что прибывший из Лондона номер «Панча»[20] за прошлый месяц. Он вряд ли мог с уверенностью утверждать, что читает этот журнал, так как в нем для него не было совершенно ничего интересного.
Завладев бутылкой, леди Августа пошла к буфету за стаканом. Половицы, хотя и прикрытые ковром, жалобно стонали под ее телом. Плеснув себе немного портвейна, она залпом опорожнила его. Испустив удовлетворенное ржание, она снова наполнила стакан. Сэр Лайонель осторожно выбил трубку о край пепельницы.
— Перестаньте же, вы так ужасно стучите, — недовольно буркнула леди Августа. — Малышка выглядит уже гораздо лучше. И это благодаря кому? Только благодаря мне! Если бы бедняжка надеялась на своих родителей, она до сих пор плесневела бы в своей комнате. Может быть, она даже умерла бы!.. Какая все же удобная вещь эта механическая повозка!.. Будете пить портвейн?
— Да, пожалуй… — пробормотал сэр Лайонель.
Половицы снова заскрипели под ногами леди Августы. Она поставила бутылку на столик.
— Вы должны заказать еще один комплект надувных колес для машины. Они очень быстро изнашиваются. У нас сейчас всего один запасной комплект. Вчера, когда мы ездили в Донегол, мы прокололи колесо. У Шауна ушло полчаса на замену! Он сказал, что гораздо практичнее иметь полностью готовое запасное колесо, тогда на замену ушло бы гораздо меньше времени.
— Вот как?.. Пожалуй. — отозвался сэр Лайонель. Он взял набитую трубку и закурил, закрыв глаза от удовольствия. Он почти не слышал, что сказала ему жена. Открыв глаза, он увидел, что она внимательно смотрит на него, и удивился, что она всегда одна и та же и что в ней никогда ничего не меняется.
— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Я подумаю. Вы знаете, дорогая, что капитан Макмиллан, начальник отряда Ирландской Королевской полиции, прибывшего из Белфаста, это сын племянника нашего кузена Вильяма Макмиллана из Глазго?
— Вашего кузена, — уточнила леди Августа. — Нет, я этого не знала… Кстати, фении неплохо поджарили им задницы этой ночью… — И она снова заржала. Она считала, что шутка была очень удачной.
— Гм, — произнес сэр Лайонель. — Капитан приходил ко мне сегодня после полудня. Он не знает, как разместить своих людей. Он спрашивал, не сможет ли он временно поселить их у нас в одном из свободных сараев?
— Что? Он сошел с ума! Да на нас после этого поднимется все местное население!
— Я указал ему на это обстоятельство, — сказал сэр Лайонель. — Я заметил, что сараи крайне дряхлые, их давно никто не убирал, и они завалены всяким хламом. Но он ответил, что его люди приведут их в порядок.
— Я этого не хочу! — крикнула леди Августа. — Вы должны отказать ему!
— Разумеется, я не дал своего согласия, — пожал плечами сэр Лайонель. — Это вам решать. Но капитан подчеркнул, что он обращается к нам с просьбой только потому, что он наш родственник. Иначе он просто реквизировал бы наши сараи.
— Проклятый шотландец! — рявкнула леди Августа. — Что он о себе возомнил!
— Правительство. Разумеется, правительство будет оплачивать нам наем помещения. Вообще-то, это старые сараи, нам они не нужны. Может быть, вас устроит небольшая прибыль?
— Государство заплатит нам лет через шесть, да еще сдерет приличный налог!
— Это возможно. Но я думаю, что мы не можем помешать капитану обосноваться в нашем сарае. Может быть, вы воспользуетесь присутствием полицейских сил, чтобы добиться выселения вашего фермера с участка Трех Прудов, который не платит за аренду уже года полтора.
