Михаил Булгаков - Великий канцлер
— Товарищ Дант, товарищи, — говорил председатель, — входит в одно из прямых колен известного писателя Данте, — и тут же подумал: „Господи, что же это я отмочил такое?!"
Вой, грохот потряс зал. Что-нибудь разобрать было трудно, кроме того, что Данте не Григорий, какие-то мерзости про колено и один вопль:
— Издевательство!
И крик:
— В Италию!!
— Товарищи! — закричал председатель, когда волна откатилась. — Товарищ Дант работает над биографией мадам Севинье.
— Вон!
— Товарищи! — кричал председатель безумно. — Будьте благоразумны. Она — беременна!
И почувствовал, что и сам утонул, и Беатриче утопил.
Но тут произошло облегчение. Аргумент был так нелеп, так странен, что на несколько мгновений зал закоченел с открытыми ртами. Но только на мгновения.
А затем — вой звериный:
— В родильный дом!
Тогда председатель понял, что не миновать открыть козырную карту.
— Товарищи! — вскричал он.
— Товарищ Дант получила солидную авторитетную рекомендацию.
— Вот как! — прокричал кто-то...»
15
И часы эти показали... — В этом месте вырван лист.
16
Писательский ресторан... — О писательском ресторане написано много злых слов (достаточно вспомнить стихотворение В. В. Маяковского «Дом Герцена»). Печальная его слава в те годы докатилась и до зарубежья. Вот что писала, например, рижская газета «Сегодня» 2 апреля 1928 г., пересказывая материалы нашей прессы:
«Подвал дома Герцена напоминает кафе в Париже. Стены и занавески размалеваны угловатыми павлинами и попугаями... Высохшая фигура неизвестной поэтессы, бессмысленные глаза, несомненное знакомство с наркотиками, жирный затылок, невероятные шевелюры, вчера выкупленный из таможни английский костюм и рядом засаленная толстовка.
Великолепен метрдотель Яков Данилович и его борода приводит многих в дикий восторг!
Здесь много молодежи, молодежь шумно разговаривает, шумно и много пьет...
Кто-то уже судорожно трясется над клавишами рояля. Чарльстон. Ножами по тарелкам бьют в такт танцующим, начинается вой выкриков, свист и ...модное:
„Алли-луя-а-а!"
Между столиками на руках с акробатической ловкостью ходит поэт Иван П. Ему бурно аплодируют.
У ограды дома извозчики подхватывают пары, стадо разъезжается...»
17
...кто-то спел «Аллилуйя»... — Фокстрот «Аллилуйя!» был написан американским композитором Винсентом Юмансом (русский текст П. Германа), что, в сущности, является кощунством. Не случайно эта музыка звучит на «великом бале у сатаны».
18
Степа Лиходеев. — Вариант названия главы: «Степа».
19
Степа Бомбеев был красным директором... — В последующих редакциях слово «красный» было Булгаковым изъято, фамилия Бомбеев изменена на Лиходеева.
20
— Доктор Воланд... — Исследователи-булгаковеды полагают, что имя Воланд взято Булгаковым из «Вальпургиевой ночи» Гёте (из возгласа Мефистофеля: «Junker Voland commt»). Но у Булгакова Воланд не «слуга великого Люцифера», каковым является Мефистофель, но сам Люцифер, занимающий самую высокую ступень в иерархии сил ада. Некоторые исследователи считают, что образ Воланда закодирован Булгаковым дважды: первый раз — «еврейско-сатанинским» кодом, второй раз — западноевропейским, «фаустовским», носящим откровенно маскировочный характер (Золотоносов М. Сатана в нестерпимом блеске... // Литературное обозрение. 1991. №5. С. 107).
21
...специалист по белой магии... — В следующей рукописной редакции: «— Профессор черной магии Фаланд, — представился он...»
22
— Это — город Владикавказ. — Во Владикавказе Степа оказался не случайно. В жизни Булгакова этот город сыграл особую роль: здесь он оказался после разгрома белогвардейских частей на Кубани и Северном Кавказе, здесь он провалялся несколько месяцев в тяжелом тифу, здесь началась его литературная и театральная деятельность (см. т. I наст. изд.). И позже, живя в Москве, Булгаков навещал этот город — слишком многое с ним было связано. И тем более не случайно название горы — Столовая. «Столовая гора» — так назывался роман Ю. Слезкина (1922, другое название — «Девушка с гор»). Булгаков познакомился с Ю. Л. Слезкиным, к тому времени уже довольно известным писателем, в 1920 г. во Владикавказе, еще при белых. Затем, при советской власти, они сотрудничали в подотделе искусств. В романе «Столовая гора» Слезкин не только отразил владикавказские события, но и вывел Булгакова в образе писателя Алексея Васильевича.
23
Волшебные деньги. — Вариант названия главы: «Арест Босого».
24
...скажем... Коровьев. — О происхождении имени этого героя написано очень много, но к единому мнению исследователи так и не пришли. Заслуживает внимания точка зрения Н. Б. Кузякиной. Она пишет: «Должно быть, номера „Безбожника" за 1925 год неоднократно шокировали Булгакова. Первый номер назывался „Безбожник. Коровий". И редакция объясняла: „Журнал наш — журнал крестьянский. Прежде всего хотим, чтоб был он для крестьян полезен и интересен... Поэтому и пишем мы в этом номере „Безбожника“ и о коровьем здоровье, и о том, как знахари и попы людей морочат и скот губят..." И вполне можно предположить, что потрясение Булгакова „коровьим" „Безбожником" отразилось впоследствии в фамилии Фагот-Коровьев». (Кузякина Н. Б. С. 406).
Фагот — помимо названия музыкального инструмента означает также на французском языке «нелепость», а на итальянском — «неуклюжий человек». Булгаков его еще называет гаером, шутом и т. д.
Некоторые исследователи предполагают, что в образе Коровьева-Фагота мог быть запечатлен и Данте Алигьери, который в начале 34-й песни «Ада» (первый стих) использовал текст католического «Гимна кресту» («Vexilla regis prodeunt», то есть «Близятся знамена владыки»), но добавил к нему одно слово — inferni (ада), и в результате этой «шутки» получилось искажение церковного гимна. Булгаков, прекрасно знавший творчество Данте, не мог не заметить, как он «пошутил», а также реакцию на это богословов (Маргулов А. Товарищ Дант и бывший регент // Литературное обозрение. 1991. №5. С. 70-74).
25
— Идем завтракать, Азазелло... — Азазел — у древних евреев дух пустыни. В Талмуде Азазел — падший ангел, у некоторых христианских сект — имя сатаны, у мусульман — злого духа. В некоторых ранних редакциях Булгаков этим именем называл Воланда, а затем дал это имя другому персонажу — Фиелло. В рабочей тетради писателя записано: «Азазел — демон безводных мест».
26
...Прокопа Ивановича. — Он же Никанор Иванович, Никифор Иванович Босой.
27
...семья Рибби... — В последующих редакциях семья Джулли. Возможно, прототипом послужила семья циркачей-велофигуристов Подрезковых, выступавших под псевдонимом Польди.
28
Это был конферансье Мелузи. — Он же Мелунчи, Чембукчи, Жорж Бенгальский.
29
...знаменитый немецкий маг Воланд. — В рукописной редакции под названием «Князь тьмы»: «...знаменитый иностранный маг герр Фаланд».
30
— Скажи мне, рыцарь... — В более поздних редакциях Воланд обращается к своему ассистенту — «любезный Фагот».
31
— Милосердие еще не вовсе вытравлено из их сердец... — В последующих редакциях Булгаков несколько смягчает «резюме» Воланда о «московском народонаселении». Приведем варианты этой реплики Воланда.
«— Ну что же, все в порядке, — тихо проговорил замаскированный, — узнаю их! И алчны, и легкомысленны, но милосердие все-таки стучится в их сердце...»
«— Ну что ж, — задумчиво и тихо отозвался тот, — я считаю твои опыты интересными. По-моему, они люди как люди. Любят деньги, что всегда, впрочем, отличало человечество...»
32
— Будьте покойны... — Далее текст уничтожен.
33
Поцелуй Внучаты. — В последующих редакциях: «Бойтесь возвращающихся», «Слава петуху!». Внучата — он же Варенуха.
34
— Пришлю к тебе гонца, — сказала дальняя женщина, — берегись, Римский, чтобы он не поцеловал тебя! — В другом варианте этой же редакции:
«Голос женский хриплый развратный и веселый ответил директору:
— С каким наслаждением, о Римский, я поцеловала бы тебя в твои тонкие и бледные уста! Пусть мой гонец передаст тебе этот поцелуй!»
В следующей редакции:
