Пэлем Вудхауз - Том 8. Дживс и Вустер
— Дживс, — произнесла Моника.
— Миледи?
— Как звали ту женщину, которая загнала кол в голову своему мужу? Где-то в Библии про это рассказывается.
— Вероятно, ваше сиятельство имеете в виду историю Иаили.[52] Но она и тот джентльмен, которому она загнала кол в голову, не были женаты, они были просто добрыми друзьями.
— Тем не менее ее решение представляется вполне здравым.
— Так и считалось в кругу ее знакомых, миледи.
— У вас тут не найдется небольшого кола, Дживс? Нет? Придется поискать в скобяной лавке. Прощай, Табльдот.
Моника вышла. Рори озабоченно посмотрел ей вслед. Он соображал не слишком быстро, но сейчас ему показалось, что тут что-то не так.
— Как вам кажется, Дживс? По-моему, она разозлилась.
— У меня тоже создалось такое впечатление, сэр Родерик.
— Вот черт. Я же говорил все это про холостяков, чтобы подбодрить тебя, Билл. Дживс, где можно достать цветов? Только не говорите, что в цветочном магазине, потому что я не могу поехать в город, это выше моих сил. В саду не найдется цветов?
— В немалом количестве, сэр Родерик.
— Пойду нарву ей букет. Запомни на тот случай, если все-таки когда-нибудь женишься, Билл, хотя пока что на это непохоже: когда слабый пол приходит в негодование, букет цветов — это то, что всегда вернет тебе их доброе расположение.
Дверь за ним закрылась. Дживс повернулся к Биллу.
— Ваше сиятельство желали со мной о чем-то говорить? — вежливо осведомился он.
Билл провел ладонью по разгоряченному лбу.
— Дживс, — простонал он, — я просто не знаю, с чего начать. У вас нет при себе аспирина?
— Конечно есть, милорд. Я сам только что принимал. Он достал жестяную коробочку и протянул Биллу.
— Спасибо, Дживс. Можете закрыть, но не щелкайте громко.
— Не буду, милорд.
— А теперь я вам все расскажу.
И он поведал свою горестную историю, а Дживс слушал участливо и внимательно. Так что Биллу не было нужды спрашивать по заключении рассказа, уловил ли он суть. Из того, каким тоном он произнес: «Крайне неприятно, милорд», — было очевидно, что уловил. Дживс всегда ее улавливал.
— Если кто-нибудь когда-нибудь в жизни попадал в переплет, так это я и именно сейчас, — сказал Билл, подводя итог. — Меня обвели вокруг пальца, заманили в ловушку и заставили действовать в чужих интересах. А я сдуру на все, как это они выражаются, купился. Этот чертов Биггар наплел мне ерунды, я как осел поверил. И похитил подвеску, приняв все за чистую монету: она-де на самом деле принадлежит ему, и он-де хочет только позаимствовать ее на время. А он преспокойно укатил с нею в Лондон, и я думаю, что едва ли мы его еще увидим. А вы?
— Да, я тоже думаю, что вряд ли, милорд.
— Сугубо маловероятно?
— Вот именно, милорд. Похоже, что так.
— Вы не могли бы дать мне пинка в зад, Дживс?
— Нет, милорд.
— Я пытался сам себе дать пинка, но это возможно, только если ты акробат. Все эти россказни про стинга-ром, и «Длинный бар», и про Щеголя Сикамора. Нам бы следовало сразу понять, что он врет.
— Да, следовало, милорд.
— Вероятно, когда у человека такая красная физиономия, ему как-то веришь.
— Возможно, милорд.
— И глаза такие ясные, голубые. Ну, словом, так, — вздохнул Билл. — Красное лицо ли тут виновато или голубые глаза, не знаю, но факт таков, что под действием всей цветовой гаммы я позволил себя надуть, оказался орудием в чужих руках и похитил драгоценную подвеску, а черный негодяй Биггар цапнул ее и удрал в Лондон, только его и видели, мне же теперь светит продолжительный срок за решеткой… если только…
— Если что, милорд?
— Я хотел сказать, если только вы ничего не предложите. Но это глупо. — Билл горестно усмехнулся. — Что тут можно предложить?
— Я могу, милорд. Билл вытаращил глаза.
— Вы ведь не станете надо мной шутить в такое время, Дживс?
— Ни в коем случае, милорд.
— У вас вправду есть спасательный круг, чтобы бросить мне, прежде чем каталажка сомкнётся у меня над головой?
— Есть, милорд. Во-первых, я хотел бы заметить вашему сиятельству, что подозревать вас в хищении принадлежащей миссис Спотсворт драгоценности нет в сущности никаких оснований. Вещь исчезла. Исчез и капитан Биггар. Власти сопоставят эти факты, милорд, и автоматически припишут честь преступления ему.
— Гм, в этом что-то есть.
— Ни о чем другом они просто не могут подумать. Билл немного приободрился. Но лишь совсем чуть-чуть.
— Да, это конечно хорошо, я согласен, но мне-то от этого нелегче. Вы упустили тут кое-что, Дживс.
— Что именно, милорд?
— Честь Рочестеров. Вот в чем закавыка. Я не смогу прожить остаток жизни с сознанием, что под моей собственной крышей, пусть она и течет, но все же это моя крыша, я стянул ценную подвеску у гостьи, по уши накормленной моим хлебом и моей солью. Как мне возместить ей потерю? Вот над чем надо поломать мозги.
— Я как раз собирался коснуться этой темы, милорд. Если помните, я, говоря о том, что подозрение падет на капитана Биггара, употребил выражение «Во-первых»? Во-вторых же, я хотел прибавить, что возместить даме эту утрату легко можно будет посредством анонимной высылки по ее адресу соответствующей суммы, если даму удастся склонить к покупке Рочестер-Эбби.
— Боже мой, Дживс!
— Милорд?
— Я употребил это междометие в том смысле, — пояснил Билл срывающимся от волнения голосом, — что в суматохе последних событий совершенно забыл про продажу дома. Ну конечно же! Тогда бы все уладилось, верно?
— Несомненно, милорд. Даже по самой низкой цене ваше сиятельство все же получите при продаже дома достаточно, чтобы…
— Чтобы расплатиться по долгам!
— Совершенно верно, милорд. Могу прибавить, что ночью по дороге к разрушенной часовне миссис Спотсворт очень восторженно отзывалась о великолепии Рочестер-Эбби и так же сердечно говорила о нем и на обратном пути. В целом, милорд, я бы сказал, что перспективы вполне благоприятны, и позволю себе дать вам совет отправиться в библиотеку и подыскать образцы того, как надо расхваливать предлагаемые на продажу усадьбы. Вы их найдете, перелистав отдел объявлений в журнале «Загородная жизнь», где рекламируются, как, вероятно, известно вашему сиятельству, практически все загородные дома Англии, которые отказался взять на содержание Фонд Охраны Памятников. Язык на редкость убедительный.
— Да, я знаю, о чем вы. «Эти царственные владения с их аллеями исторических дубов, и журчащими потоками, в которых плещутся форель и линь, и потрясающими видами в обрамлении ветвей цветущего кустарника…» Пойду подзубрю.
— Не поможет ли в этом вашему сиятельству, если я принесу в библиотеку небольшую бутылку шампанского?
— Вы успеваете подумать обо всем, Дживс.
— Ваше сиятельство очень добры.
— Пинты будет довольно.
— Я тоже так думаю, милорд, в охлажденном виде, понятно.
А несколько минут спустя, когда Дживс с маленьким подносом в руке пересекал гостиную, из сада через стеклянную дверь вошла Джил.
Глава XIX
Характерная черта женщин как класса, притом делающая честь их чувствительным сердцам, состоит в том, что их всех, кроме разве так называемых гангстерских марух, идея физической расправы решительно отталкивает. Пусть умерла любовь, им все же нерадостно думать, что вот ужо, бывший нареченный теперь получит пару горячих охотничьим хлыстом в бывалых руках пожилого, но еще мускулистого начальника полиции графства. И когда они слышат от этого начальника о планируемой операции такого рода, они инстинктивно устремляются в дом предполагаемой жертвы, дабы описать положение вещей и предостеречь от угрожающей опасности. Именно с этой целью явилась Джил в Рочестер-Эбби, а так как с бывшим женихом она больше не разговаривала, было непонятно, каким образом сообщить ему принесенную весть. Встреча с Дживсом разрешила эту трудность. Объяснить Дживсу в нескольких словах, о чем речь, намекнуть, чтобы Билл сидел и не высовывался, покуда старый джентльмен не покинет его жилище, и можно со спокойным сердцем возвращаться домой в сознании исполненного долга и сделанного неприятного дела.
— Здравствуйте, Дживс, — проговорила она.
Дживс обернулся и посмотрел на нее благосклонно и почтительно.
— Добрый день, мисс. Вы найдете его сиятельство в библиотеке.
Джил гордо вскинула голову. И вытянулась во весь рост, сколько в ней его было.
— Нет, не найду, — ответила она тоном прямо из холодильника, — потому что я туда вовсе и не собираюсь идти. У меня нет намерения говорить с лордом Рочестером. Я только хочу ему кое-что с вами передать.
— Очень хорошо, мисс.
— Скажите ему, что папа идет сюда, он собирается попросить у него хлыст, чтобы отхлестать его.
