Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 79
Все люди угнетенные и подавленные, как народы, так и классы (рабочие нашего времени), так и женщины могут освободиться никак не стремлением достигнуть того положения, в каком находятся угнетатели, а только тем, чтобы в своем сознании и своей жизни стать выше их. Угнетенные народы, как поляки, индусы и многие другие, стремясь к освобождению, желают получить права своих поработителей; точно так же рабочие, в своем стремлении к освобождению, желают получить права капиталистов-богачей; точно так же женщины идеалом своего освобождения ставят получение прав мужчины. Всё это показывает только то, что порабощенные стоят по своему мировоззрению не выше тех идеалов, которыми живут поработители. Они стоят даже ниже своих поработителей, не имея силы достигнуть этих идеалов и только завидуя своим поработителям.
И потому действительно освободиться могут все порабощенные, в том числе и женщины, только тем. чтобы поставить себе идеалы выше идеалов поработителей. Так, в вопросе об освобождении женщин им нужны никак не права поступления в заведения, наследства, представительства и всякие другие, а нужны идеалы не мужчины, а человека, в высшем смысле этого слова: идеал любви ко всем, идеал всегда при всех условиях достигаемый и ведущий не одних женщин, но и женщин и мужчин к осуществлению той свободной жизни, основанной не на насилии, а на любви, к которой стремится человечество. И женщины, именно женщины, как мне думается, легче мужчин могут и должны достигнуть этого идеала.
Вы скажете: какие же для этого средства? Средства — самые простые, но до такой степени не признаваемые людьми, что они кажутся им чем-то необыкновенным и трудным. Средства эти, первое, в том, чтобы не только не совершать насилий, в чем женщины повинны менее, чем мужчины, но и второе, в том, чтобы не участвовать в насилии, т. е. не пользоваться насколько возможно теми средствами, из которых главное — богатство, которое дает насилие, и, наконец, третье, самое могущественное, которым владеют только женщины, это: неодобрение, несочувствие как делам насилия, так и людям, посвятившим себя на служение насилию, как всякого рода правителям, судьям, а главное, военным, воздержание себя от брака с такими людьми.
Да, я истинно думаю, что именно женщины, менее виновные в насилии, менее привычные к нему, по своей натуре более склонные к кроткому, любовному перенесению обид от людей, что именно они-то и призваны самым могущественным образом содействовать установлению того нового строя жизни, к которому стремится человечество. Но для того, чтобы достигнуть этого, женщинам, очевидно, надо стать выше мужчин в добродетели воздержания от роскоши и целомудренной жизни, стать гораздо выше того уровня, на котором стоит теперь большинство и мужчин и женщин. Только при этом условии женщины достигнут той свободы, которой они ищут. А в том, что это возможно, убеждает меня то, что я имел и имею счастье знать таких женщин. А если это возможно для некоторых, то почему же это было бы невозможно и для всех?
Вот те мысли, которые вызвал во мне ваш доклад. Очень рад был бы знать, что вы соглашаетесь с ними.
Ясная Поляна.
10 апреля 1909 г.
Печатается по машинописной копии из AЧ. В ГМТ сохранился черновик этого письма.
Стефания Карловна Исполатова (1862—1921) — художница и либеральная общественная деятельница, член совета московского отделения Российской лиги равноправия женщин.
В письме от 6 апреля (почт. шт.) сообщала Толстому, что посылает ему № 12 за 1908 г. журнала «Союз женщин», где на стр. 12—16 был напечатан ее доклад «Самосознание женщины как фактор обновления общественного строя», читанный ею 15 декабря 1908 г. на первом Всероссийском женском съезде. Разъясняя в письме некоторые мысли, выраженные в докладе, она просила Толстого написать об этом докладе хотя бы «короткое мнение».
* 172. А. Е. Алехину.
1909 г. Апреля 11. Я. П.
Аркадий Егорович,
Я прочел внимательно ваше письмо. Всё, что вы пишете мне давно уже знакомо и — простите меня — совершенно не нужно мне. То понимание жизни, к которому я пришел уже десятки лет тому назад, не есть вера, а есть сама жизнь, или, скорее, неизбежное условие моей жизни, как дыхание, пища для тела. С этим пониманием жизнь моя есть неперестающее благо; без этого понимания я не мог бы жить, не мог бы идти к смерти с тем спокойствием, с которым я иду теперь. И потому я не могу себе представить, вследствие чего я бы мог изменить это свое дающее мне полное благо состояние и изменить для верования, совершенно для меня непонятного. Хотя и не понимаю, как это делается, верю, что есть люди, и вы в том числе, для которых эти верования необходимы и дают благо. Я никак не позволю себе желать нарушить верование таких людей; желал бы, чтобы и другие люди (чего, к сожалению, нет, так как я каждую почту получаю обратительные письма от людей разных верований) относились так же бы и ко мне.
Уважающий вас
Печатается по машинописной копии из AЧ. Дата копии, совпадающая с пометой Н. Н. Гусева об ответе на конверте письма адресата.
Аркадий Егорович Алехин — участник нескольких земледельческих общин; в конце 1880-х и начале 1890-х гг. увлекался взглядами Толстого; позднее стал баптистом.
В письме от 5 апреля излагал «основные положения» учения баптистов и указывал Толстому на преимущество их учения перед толстовским; убеждал Толстого изменить свою веру.
* 173. Р. С. Розенблюм.
1909 г. Апреля 11. Я. П.
Ясная Поляна,
11 апреля 09 года.
Вы совершенно правы, не веря в того бога, которого проповедует библия, который будто бы сотворил мир и печется о людях и может быть умилостивлен молитвой. Тот бог, которого я исповедую, есть бог невидимый, непостижимый, духовный, для которого нет ни времени, ни пространства и которого мы знаем только потому, что духовное проявление его сознаем в самих себе и во всех других людях.
Посылаю вам книжечку с мыслями разных мыслителей о боге.1
Лев Толстой.
Печатается по подлиннику.
Роза Семеновна Розенблюм, в то время одиннадцатилетняя девочка, в письме от 7 апреля из местечка Дубровки, Могилевской губ., писала о своем отношении к религии: «Я атеистка, т. е. не верю в существование такого бога, который заботится о людях, посылал им своих пророков, давал им заповеди и т. д.... На днях.... я спросила папу, как может такой мудрый человек, как Толстой, верить в бога. Папа мне посоветовал с этим вопросом обратиться лично к вам».
1 «Бог. Мысли разных писателей. Собрал Лев Толстой», изд. «Посредник». М. 1908.
* 174. В. Г. Черткову от 11—12 апреля.
* 175. И. Д. Брянцеву.
1909 г. Апреля 14. Я. П.
Иван Дмитриевич,
Вопрос ваш происходит от того, что вы подпали суеверию устройства чужой жизни. Надо каждому человеку устраивать свою жизнь, тогда и вся жизнь всех людей устроится наилучшим образом. Посылаю вам несколько книг об этом же предмете.
Печатается по машинописной копии из AЧ. Дата копии.
Иван Дмитриевич Брянцев (р. 1861, ум.?) — из крестьян Курской губ., матрос южного торгового флота, неоднократно привлекался к суду по обвинению в политической неблагонадежности; в 1895—1896 гг. отбывал наказание в Одесской тюрьме. В 1897 г. был выслан в Архангельскую губ. под гласный надзор полиции. После Великой Октябрьской революции жил в Майкопе, с 1928 г. — инвалид труда.
В письме от 8 апреля из Архангельска спрашивал, как Толстой смотрит «на политическое движение вообще». «Допустим, что человечество достигнет демократической республики, — писал он, — дальше что? Успокоится ли оно на этом.... прекратится ли всякая борьба? Я думаю, что нет, потому что каждый на свой лад будет устраивать».
На конверте письма Брянцева Толстой набросал конспект ответа и пометил: Послать Револю[цию] (Л. Н. Толстой, «О значении русской революции», 1906).
* 176. Е. Н. Тулиновой.
1909 г. Апреля 15. Я. П.
Елизавета Николаевна,
Веру никто не может вызвать в другом человеке. Придет время, и она зародится сама собой. Поэтому никак не могу исполнить вашего желания. Карточку посылаю.
Печатается по машинописной копии из AЧ. Дата копии.
Ответ на письмо Елизаветы Николаевны Тулиновой (сведений о ней не имеется) из Петербурга от 10 апреля (почт. шт.), в котором она просила Толстого воздействовать на ее «неверующего» сына и просила также прислать портрет Толстого.
На конверте письма Тулиновой Толстой пометил: Б[ез] о[твета]. Не могу.
* 177. А. В. Федосову.
1909 г. Апреля 15. Я. П.
Ясная Поляна, 15 апреля 1909 г.
Письмо ваше хорошее. Советую вам не думать о писательстве, а только о совершенствовании себя, своей души. Писательство вызывает очень дурное чувство тщеславия и более всего мешает внутреннему совершенствованию
