Чарльз Диккенс - Наш общий друг. Часть 1
Но тутъ миссъ Белла напомнила о себѣ, замѣтивъ спокойно:
— Мама, я могу говорить сама за себя. Пожалуйста, не вмѣшивайте меня.
— Это ловко, нечего сказать, дѣлать намеки другимъ черезъ меня, благо, я тутъ подвернулась, — сердито проворчала неукротимая Лавинія. — Но я желала бы знать, что скажетъ на это Джорджъ Сампсонъ.
— Мистеръ Сампсонъ, — провозгласила мистрисъ Вильферъ, видя, что этотъ молодой человѣкъ вынулъ изо рта свою пробку, и при этомъ взглянувъ на него такъ сурово, что онъ тотчасъ же снова заткнулъ ее въ ротъ, — мистеръ Сампсонъ, какъ другъ нашего дома, часто бывающій здѣсь, такъ хорошо воспитанъ, что никакихъ возраженій дѣлать не станетъ.
Эта похвала молодому человѣку повергла добросовѣстную мистрисъ Боффинъ въ раскаяніе за оказанную ему ею несправедливость и заставила ее сказать, что она и мистеръ Боффинъ будутъ во всякое время рады видѣть его у себя. На этотъ знакъ вниманія молодой человѣкъ учтиво отвѣтилъ, не вынимая пробки изо рта:
— Премного вамъ обязанъ, но я всегда занять — ночью и днемъ.
Миссъ Белла однако же устранила всѣ затрудненія, принявъ приглашеніе Боффиновъ съ самой очаровательной улыбкой. Благодаря этому добрые супруги, говоря вообще, остались очень довольны и сказали этой дѣвицѣ, что какъ только они будутъ имѣть возможность принять ее подобающимъ образомъ, мистрисъ Боффинъ явится снова извѣстить ее объ этомъ. Мистрисъ Вильферъ одобрила этотъ планъ величественнымъ наклоненіемъ головы и взмахомъ перчатокъ, какъ бы желая сказать: «Мы будемъ смотрѣть сквозь пальцы на ваши недостатки и такъ и быть исполнимъ ваше желаніе, бѣдняги».
— Ахъ, кстати, сударыня, — сказалъ, уже уходя, мистеръ Боффинъ, — у васъ, я слыхалъ, есть жилецъ?
— Одинъ джентльменъ, — отвѣчала мистрисъ Вильферъ, поправивъ болѣе благороднымъ словомъ вульгарное выраженіе, — дѣйствительно нанимаетъ у насъ первый этажъ.
— Такъ я могу вамъ сказать, что этотъ джентльменъ — нашъ общій другъ, продолжалъ мистеръ Боффинъ. — А что это за человѣкъ, къ слову сказать? Какъ вы его находите?
— Мистеръ Роксмитъ человѣкъ очень аккуратный. Онъ очень спокойный и выгодный постоялецъ.
— Я потому васъ спрашиваю о нашемъ общемъ другѣ, что, правду сказать, я еще мало съ нимъ знакомъ, — пояснилъ мистеръ Боффинъ. — Такъ вамъ онъ нравится? Очень радъ… А что, онъ дома сейчасъ?
— Да, мистеръ Роксмитъ дома, — отвѣтила мистрисъ Вильферъ. — Да вонъ онъ стоить у садовой рѣшетки, — добавила она, показывая въ окно. — Не васъ ли поджидаетъ?
— Можетъ быть, — сказалъ мистеръ Боффинъ. — Должно быть, онъ видѣлъ, какъ я вошелъ къ вамъ.
Белла внимательно прислушивалась къ этому короткому разговору. Провожая мистрисъ Боффинъ до калитки, она такъ же внимательно прислушивалась и къ тому, что воспослѣдовало за нимъ.
— Здравствуйте, сэръ, здравствуйте, — сказалъ мистеръ Боффинъ жильцу. — Это мистеръ Роксмитъ, душа моя, о которомъ я гебѣ говорилъ.
Мистрисъ Боффинъ привѣтливо поздоровалась съ нимъ, а онъ любезно подсадилъ ее въ карету.
— Прощайте пока, миссъ Белла, — сказала мистрисъ Боффинъ, посылая ей изъ кареты воздушный поцѣлуй. — Скоро увидимся. И тогда я надѣюсь показать намъ моего маленькаго Джона Гармона.
Мистеръ Роксмитъ, стоявшій у колеса и поправлявшій ей платье, вдругъ поднялъ голову, оглянулся кругомъ и взглянулъ на нее съ такимъ блѣднымъ лицомъ, что она воскликнула:
— Боже милосердный!.. Что съ вами, сэръ? Что случилось?
— Какъ можете вы показать ей умершаго? — отозвался тихимъ голосомъ мистеръ Роксмитъ.
— Это я о пріемышѣ. Я ей ужъ говорила о немъ. Я хочу нашего пріемыша назвать Джономъ Гармономъ.
— Вы меня испугали, — пробормоталъ жилецъ, — ваши слова показались мнѣ дурнымъ предзнаменованіемъ, когда вы сказали, что покажете мертвеца молодой, цвѣтущей дѣвушкѣ.
Въ этотъ моментъ Белла поняла, что мистеръ Роксмитъ любить ее. Но ея сердцу было еще не ясно, что заставляло ее мягче относиться къ нему — внутреннее ли сознаніе вѣрности ея догадки или желаніе узнать его покороче. Какъ бы то ни было, но съ того момента этотъ человѣкъ, часто занимавшій ея мысли, сталъ занимать ихъ еще чаще.
Онъ зналъ эти такъ же хорошо, какъ она, она знала это такъ же хорошо, какъ и онъ, въ ту минуту, когда они вмѣстѣ стояли на дорожкѣ у садовой калитки.
— Какіе милые люди, миссъ Вильферь, не правда ли?
— Вы хорошо ихъ знаете? — спросила Белла.
Онъ отгадалъ, что она хотѣла заставить его сказать неправду, и, упрекнувъ ее улыбкой, заставившей ее упрекнуть себя, сказалъ:
— Я кое-что знаю о нихъ.
— Да, правда, онъ говорилъ, что видѣлъ васъ только разъ.
— Я такъ и думалъ, что онъ это говорилъ.
Белла смѣшалась и была бы рада взять назадъ свой вопросъ.
— Вамъ показалось страннымъ, что я такъ взволновался, когда услышалъ, что вамъ хотятъ показать убитаго человѣка, уже зарытаго въ могилу. Но это потому, что я принимаю въ васъ живое участіе. Я могъ бы, конечно, сообразить, что она не это хотѣла сказать, но мое участіе къ вамъ остается тѣмъ не менѣе въ своей силѣ.
Когда миссъ Белла задумчиво вошла въ гостиную, неукротимая Лавинія встрѣтила ее такими словами:
— Ну, Белла, надѣюсь, что теперь исполнятся всѣ твои желанія по милости твоихъ Боффиновъ. Теперь ты будешь богата — съ твоими Боффинами. Можешь кокетничать сколько душѣ твоей угодно — у твоихъ Боффиновъ. Но ужъ меня ты не повезешь къ твоимъ Боффинамъ, это я могу сказать тебѣ и твоимъ Боффинамъ.
— Если этотъ Боффинъ, — заговорилъ тутъ мистеръ Джорджъ Сампсонъ, вынувъ изо рта пробку, — вздумаетъ еще разъ обратиться со своими глупостями ко мнѣ, то ужъ я дамъ ему понять, что онъ это дѣлаетъ съ опасностью для жи…
Онъ хотѣлъ сказать: «жизни», но миссъ Лавинія, не довѣряя его умственнымъ способностямъ и чувствуя, что его рѣчь ни въ какомъ случаѣ не будетъ имѣть практическихъ результатовъ, опять втолкнула ему пробку въ ротъ, да такъ энергично, что изъ глазъ его потекли слезы.
Что касается мистрисъ Вильферъ, то эта достойная леди, употребивъ свою младшую дочь вмѣсто манекена для назиданія Боффиновъ, теперь приласкала ее, а потомъ явила послѣдній примѣръ силы своего характера, еще оставшейся у нея въ запасѣ. Ей хотѣлось озарить все семейство своими удивительными свѣдѣніями по части физіономистики, — свѣдѣніями, ужасавшими Р. Вильфера каждый разъ, какъ они срывались съ привязи, ибо они всегда отличались необыкновенной мрачностью и злорадствомъ.
— О манерахъ этихъ Боффиновъ я ничего не скажу, — такъ начала мистрисъ Вильферъ. — Объ ихъ наружности я ничего не скажу. О безкорыстіи ихъ намѣреній по отношенію къ Беллѣ я ничего не скажу. Но скрытность, лукавство и тонко задуманная интрига, написанныя на лицѣ мистрисъ Боффинъ, заставляютъ меня трепетать.
И, какъ бы въ знакъ того, что она воочію видитъ передъ собою всѣ эти зловредныя свойства, мистрисъ Вильферъ затрепетала.
X
Супружескій договоръ
У Вениринговъ суета: совершенно зрѣлая молодая дѣвица выходить замужъ (съ пудрою и съ прочимъ) за совершенно зрѣлаго молодого джентльмена. Она выходитъ за него изъ дома Вениринговъ, и Beниринги по этому случаю даютъ парадный завтракъ. Мрачный алхимикъ, который, какъ бы по установленному разъ навсегда правилу, протестуетъ противъ всего, что дѣлается въ домѣ, упорно протестуетъ и противъ этой свадьбы, но въ дѣлахъ такого рода согласіе его не есть необходимость, и потому небольшая рессорная фура выгружаетъ у подъѣзда Вениринговъ цѣлый транспортъ тепличныхъ растеній для украшенія цвѣтами завтрашняго торжества.
Совершенно зрѣлая молодая дѣвица — невѣста съ состояніемъ. Совершенно зрѣлый молодой джентльменъ — женихъ тоже съ состояніемъ. Онъ пускаетъ свой капиталъ въ обороты и, какъ любитель этого дѣла, ѣздитъ въ Сити, засѣдаетъ на собраніяхъ директоровъ акціонерныхъ компаній и участвуетъ въ торговлѣ всевозможными акціями. Не имѣйте ни заслугъ, ни репутаціи, ни образованія, ни идей, ни приличныхъ манеръ, — имѣйте только акціи. Имѣйте достаточное количество акцій, чтобы ваше имя значилось большими буквами въ спискѣ директоровъ, разъѣзжайте по таинственнымъ дѣламъ между Лондономъ и Парижемъ, и вы будете велики. Откуда онъ? — Акціи. Куда стремится? — Акціи. Что онъ за человѣкъ? — Акціи. Есть ли у него принципы? — Акціи. Онъ, можетъ быть, никогда и ни въ чемъ не имѣлъ успѣха, никогда ничего не придумалъ, никогда ничего не совершилъ — нужды нѣтъ: на все довольно одного отвѣта — акціи. О, всесильныя акціи! Высоко возносите вы этихъ кумировъ; насъ же, ничтожныхъ червей, заставляете вопить денно и нощно, словно подъ дѣйствіемъ дурмана: «Избавьте насъ отъ нашихъ денегъ, расточайте ихъ! Покупайте насъ, продавайте насъ, раззоряйте! Мы молимъ васъ объ одномъ: займите мѣсто между сильными міра сего и жирѣйте на нашъ счетъ».
