Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала
Глава 2
Рай
Место, куда направлялись дети, представляло собой густую рощицу в нижней, топкой части поля, неподалеку от дома. Рощица не была большой, но казалась такой из-за того, что деревья и кусты росли очень близко друг к другу и было не видно, где рощица кончается. Зимой, когда земля была сырой и болотистой, никто не ходил туда, кроме коров, которые не боялись промочить ноги; но летом почва просыхала и все становилось зеленым, свежим, полным манящих чудес — диких роз, сассафрасаnote 2, птичьих гнезд. Узкие извилистые тропинки, протоптанные бродившими здесь коровами, вели во всех направлениях. Дети называли эту рощицу Раем, и она казалась им не менее неизведанной, бесконечной, обещающей множество приключений, чем какой-нибудь волшебный лес в сказочной стране.
Путь в Рай проходил через несколько деревянных изгородей. Кейти и Сиси преодолевали их, прыгая с разбега, а младшим приходилось пролезать под брусьями. Оставив изгороди позади, дети оказались в открытом поле и, с общего согласия, пустились бежать, пока не достигли опушки рощи. Там они остановились и неуверенно переглянулись. Входить в Рай в первый раз после долгой зимы всегда было необыкновенно интересно. Кто знает, что могли натворить здесь феи за то время, пока никто из детей сюда не заглядывал.
— По какой тропинке пойдем? — спросила наконец Кловер.
— Проголосуем, — сказала Кейти. — Я предлагаю — по Тропе Пилигримов к Холму Трудностей.
— Я — за! — поддержала Кловер, которая всегда соглашалась с Кейти.
— По Тропе Покоя тоже было бы неплохо, — заметила Сиси.
— Нет, нет! Мы хотим по Сассафрасовой Тропе! — закричали Джон и Дорри.
Однако Кейти, как всегда, настояла на своем. Было решено, что они пойдут по Тропе Пилигримов, а потом тщательно обследуют все свое маленькое королевство и посмотрят, что изменилось с тех пор, как они были в нем в последний раз. После этого они наконец вступили в рощу. Кейти и Сиси возглавляли процессию, а Дорри, волочивший за собой огромный пук веток, замыкал шествие.
— Ах, вот и милый Розовый Букет! Он цел! — закричали дети, когда добрались до вершины Холма Трудностей и увидели высокий пень, из середины которого рос куст дикой розы, уже покрывшийся молоденькими зелеными листиками. Этот Розовый Букет обладал для детей волшебной притягательной силой. Они сочиняли о нем все новые истории и вечно боялись, как бы какая-нибудь проголодавшаяся корова не прельстилась их любимым розовым кустом и не съела его.
— Да, он цел, — сказала Кейти, гладя пальцем один из листиков, — хотя в одну из зимних ночей ему грозила большая опасность. Но он был спасен.
— О! Как это было? Расскажи! — закричали остальные, так как Кейти славилась в семье своими историями.
— Это произошло накануне Рождества, — продолжила Кейти таинственным тоном. — Фея нашего Розового Букета заболела. У нее начался ужасный насморк, и фея вон того тополя сказала ей, что чай из сассафраса хорошо помогает при простуде. И вот она выпила большую чашку этого чая — чашка была сделана из шапочки желудя, — а потом уютно улеглась в темной и густой чаще леса и заснула. А в полночь, когда она сладко посапывала во сне, в лесу раздался топот. Это мчался страшный черный бык с горящими глазами. Он увидел наш бедный Розовый Букет и широко разинул свой громадный рот, чтобы перекусить его пополам. Но в эту минуту из-за пня высунулся маленький толстенький человечек с волшебной палочкой в руке. Это конечно же был Санта-Клаусnote 3. Он так сильно стукнул быка своей волшебной палочкой, что тот отчаянно замычал и приставил к своему носу переднее копыто, чтобы проверить, остался ли нос на месте. Нос оказался на месте, но быку было так больно, что он снова заревел и ускакал в глубь леса так быстро, как только мог. Тогда Санта-Клаус разбудил фею и сказал ей, что, если она не будет как следует заботиться о Розовом Букете, он поставит на ее место какую-нибудь другую фею, а ее саму отправит охранять самый колючий куст ежевики.
— Здесь вправду есть феи? — спросил Дорри, который слушал этот рассказ разинув рот.
— Конечно, — ответила Кейти, а затем, наклонившись к нему, добавила, стараясь говорить сказочно сладким голосом: — И я тоже фея, Дорри!
— Вот еще! — отозвался Дорри. — Ты — жирафа; так папа сказал.
Тропа Покоя получила такое название потому, что на ней всегда было тихо, темно и прохладно. Высокие кусты почти смыкались над ней и наводили тень даже в полдень. Вдоль тропы росли белые цветы, которые дети называли «сладкокорень», так как не зналиих настоящего названия. Они задержались, чтобы набрать букеты этих цветов, а затем Джон и Дорри накопали еще и охапку корней сассафраса, так что к тому времени, когда они прошли по Аллее Поганок, Кроличьей Долине и другим знакомым местам, солнце поднялось и стояло уже прямо надих головами.
— Я хочу есть, — сказал Дорри.
— Нет, нет, Дорри, ты не должен хотеть есть, пока не будет готова наша беседка! — в испуге закричали девочки, зная по опыту, что Дорри быстро впадает в уныние, если его заставляют ждать обеда. Поэтому они торопливо принялись за постройку беседки. Это не заняло много времени: нужно было лишь развесить принесенные с собой сучья и ветки на скакалки, привязанные к тому самому тополю, фея которого посоветовала простуженной фее Розового Букета пить чай из сассафраса.
Когда беседка была готова, дети уютно устроились в ней. Она была очень маленькая — места в ней хватило только для них самих, их корзинок и котенка. Я думаю, что больше туда не смог бы втиснуться никто, даже второй котенок. Кейти, сидевшая в центре, развязала веревочку и приподняла крышку самой большой корзинки, в то время как все остальные с нетерпением заглядывали внутрь, чтобы узнать, что там лежит.
Сначала из корзинки появилось великое множество кусков имбирной коврижки. Их аккуратно разложили на траве. Затем были извлечены галеты, сложенные по три, с ломтиками холодной вареной баранины между ними, и, наконец, дюжина сваренных вкрутую яиц и толстые бутерброды с солониной. Видите ли, тете Иззи уже случалось готовить завтраки для Рая, и она неплохо знала, чего ожидать в отношении аппетита.
Каким вкусным казалось все в этой беседке, где кругом были солнечный свет и сладкие запахи леса, а над головой шелестели на свежем ветру листья тополя и распевали птицы! Ни один званый обед не приносил взрослым и половины того удовольствия, какое получали дети в своей беседке. Наслаждение доставлял каждый съеденный кусочек, а когда исчезла последняя крошка, Кейти достала вторую корзинку, и там — о, какой замечательный сюрприз! — лежали семь маленьких пирогов — пирогов с патокой, запеченных в блюдцах, — каждый с темной корочкой и хрустящим засахарившимся краем, и на вкус они были как ириски и лимонные корочки и всевозможные вкусности, вместе взятые.
Раздался общий радостный крик. Даже обычно сдержанная Сиси выглядела довольной, а Дорри и Джон затопали от восторга. Семь пар рук одновременно протянулись к корзинке, семь зубастых ртов принялись за дело не медля ни минуты. За невероятно короткое время от пирогов не осталось и следа, и вся компания погрузилась в блаженную неподвижность.
— А что теперь будем делать? — спросила Кловер, в то время как маленький Фил переворачивал вверх дном корзинки, чтобы убедиться, что в них не осталось ничего съедобного.
— Не знаю, — отозвалась Кейти полусонно. Она перебралась со своего прежнего места на низкий кривой сук орехового дерева, висевший почти над головами детей, и полулежа расположилась там.
— Давайте играть, будто мы взрослые, — предложила Сиси, — и расскажем друг другу, что мы собираемся делать.
— Хорошо, — кивнула Кловер, — начинай. Что ты собираешься делать?
— Я собираюсь носить черное шелковое платье, розочки на шляпке и длинный шарф из белого муслина, — сказала Сиси. — Я буду выглядеть в точности как Минерва Кларк! И еще я буду очень хорошей, такой же хорошей, как миссис Бедл, только гораздо красивее. Все молодые джентльмены будут приглашать меня кататься с ними верхом, но я совсем не буду обращать на них внимания, потому что мне будет некогда — я буду учить детей в воскресной школе и посещать бедных. А однажды, когда я, склонившись над какой-нибудь старушкой, буду кормить ее смородинным вареньем, мимо пройдет поэт и увидит меня. И он пойдет домой и напишет обо мне стихи, — с торжеством закончила Сиси.
— Фу! — сказала Кловер. — Я думаю, в этом нет ничего хорошего. Вот я собираюсь быть красавицей — красивее всех на свете! И жить я буду в желтом дворце с желтыми колоннами у подъезда и площадкой на крыше, как у мистера Сойера. Мои дети будут играть там, на крыше. А в окне будет подзорная труба, чтобы все разглядывать. Я буду каждый день носить золотые и серебряные платья и кольца с бриллиантами, а если стану вытирать пыль и делать что-нибудь грязное, буду надевать белый атласный передничек. А посредине заднего двора у меня будет пруд, полный одеколона, и каждый раз, как мне понадобится одеколон, я просто буду выходить во двор и черпать его из пруда бутылочкой. И я не буду учить детей в воскресной школе, как Сиси, — мне это не нравится; но зато каждое воскресенье я буду приходить к воротам школы, и, когда ученики Сиси пойдут домой, я буду смачивать одеколоном их носовые платки.
