Льюис Синклер - Элмер Гентри
И Эдди вспомнил, как Элмер с Джимом поставили на место одного новичка: увели его за пять миль от города, раздели донага и бросили.
Старостой старшего курса был единогласно избран Элмер Гентри.
Сам он не догадывался о том, что его не любят. Он думал, что те, кто его сторонится, попросту боятся и завидуют, и эта мысль наполняла его сознанием собственного величия.
Вот так-то и получилось, что у него не было ни одного друга, кроме Джима Леффертса.
Только у Джима хватило силы воли подчинить себе Элмера и внушить ему почтительное восхищение. Элмер глотал идеи целиком, не разжевывая, он был начинен предрассудками; Джим подвергал каждую новую мысль самому тщательному анализу.
Джим был достаточно эгоистичен, но то был эгоизм человека мыслящего и трезвого, человека, который не боится довести свою мысль до логического конца. Этот малыш помыкал Элмером, как огромным глупым псом, а Элмер лизал ему ботинки и послушно шел по пятам.
Мало того: Элмер знал, что и душою футбольной команды на самом деле является не он, ее нападающий и капитан, а полузащитник Джим Леффертс.
Да, он был здоровенный детина, этот Элмер Гентри: плотный, большерукий, косая сажень в плечах, рост - шесть с лишним футов, и лицо большое, красивое, как породистая морда датского дога: густая копна черных, довольно длинных волос; ласковый взгляд, ласковая усмешка, да и вообще на редкость добродушный парень. Просто он был искренне удивлен, увидев, что кто-то не отдает себе отчета в том, какая он, Элмер, важная персона, и не бросается со всех ног исполнять каждую его прихоть. Это был баритон, облеченный мощною плотью, гладиатор, который потешается над забавной фигурой своего искалеченного противника.
Он не мог понять людей, которые не переносят вида крови, любят стихи и розы и не пытаются между делом совратить всякую более или менее соблазнительную девицу. В спорах с Джимом он своим зычным голосом возглашал, что все эти типы, которые день и ночь зубрят, хотят только показать, до чего они умные и ученые, "да пускать пыль в глаза болванам преподавателям, а у тех в жилах вообще не кровь, а фруктовая водичка".
IV
Главным украшением комнаты приятелей служил секретер, который был в свое время собственностью первого из Гритцмейкеров; тут помещалась вся их библиотечка. Элмеру принадлежали два томика Конан-Дойля, роман Эдварда Ро [5] и несравненный опус под названием "Всего лишь мальчик"; Джим приобрел себе энциклопедию, трактующую решительно все проблемы на свете (причем на каждую отводилось не более десяти строк), "Записки Пикквикского клуба" и полное собрание сочинений Суинберна [6], попавшее к нему в руки неведомо откуда и, как было доподлинно известно, еще ни разу им не раскрытое.
Однако гордостью его были: "Некоторые ошибки Моисея" Ингерсолла [7] и "Век разума" Пэйна [8], ибо Джим Леффертс был вольнодумец - единственный человек в Тервиллингер-колледже, который не очень-то верил, что жена Лота превратилась в соляной столб за то, что оглянулась на город, где ей так весело жилось в кругу женатой молодежи; единственный, кто сомневался в том, что патриарх Мафусаил действительно сумел дожить до девятисот шестидесяти девяти лет.
О Джиме Леффертсе шептались за его спиною во всех благочестивых аудиториях Тервиллингер-колледжа. Даже Элмера и то пугали взгляды друга; сам он после долгих минут, посвященных богословской премудрости, пришел к заключению, что "в этой святой тарабарщине что-то да есть, не зря же в нее верят все эти ученые умники. Так что когда-нибудь надо будет все-таки остепениться и покончить с разгульной жизнью".
По всей вероятности, святоши-педагоги давным-давно выкинули бы Джима из колледжа, но он обладал способностью задавать рискованнейшие вопросы с таким смиренным и почтительным видом, что после тщетных попыток дать бой его неверию сконфуженные наставники предпочитали оставлять его в покое.
И даже когда сам ректор, его преподобие доктор Уиллоби Кворлс, бывший пастор баптистской церкви города Молина, штат Иллинойс, человек, перу которого принадлежит наибольшее количество трудов о необходимости крестить путем погружения в воду, да и вообще личность во всех отношениях несомненно "наи", - так вот, когда этот доктор Кворлс, пытаясь убедить Джима, спросил его:
- Извлекаете ли вы пользу из учения, молодой человек? Верите ли, как верили мы, что не только дух библии, но и буква ее боговдохновенны, что она - единственное святое руководство веры и деяний наших?
Джим с величайшим смирением кротко ответил:
- Да, доктор, конечно. Меня только смущают кой-какие мелочи. Я обратился с ними к господу богу в своих молитвах, но он как-то не очень мне помог. Зато вы, я уверен, придете мне на помощь. Во-первых, зачем Иисусу Навину понадобилось останавливать солнце? Безусловно, так было - ведь это сказано в писании. Но все-таки зачем? Ведь господь и так всегда помогал иудеям, и Иисусу Навину достаточно было приказа своим людям кричать погромче и трубить в трубы, как рушились самые крепкие стены! И потом еще: если причина многих болезней - бесы и в старое время их приходилось изгонять, то почему в наши дни, когда врачи-баптисты ставят диагноз, они говорят: туберкулез или еще что-нибудь, а не говорят: "одержим бесами"? Что ж они на самом-то деле, вселяются в людей, бесы эти самые, или не вселяются?
- Молодой человек, я могу преподать вам лишь одно нерушимое правило: пути господни неисповедимы, никогда не подвергайте их сомнению.
- Ну, а все-таки? Почему нынешние врачи не говорят: "одержим бесами"?
- Мне некогда вести пустые споры. Это ни к чему не приведет. Если б вы поменьше думали о своих замечательных талантах, поменьше рассуждали и почаще обращались к господу со смиренной молитвой, вам уж давно открылся бы истинный духовный смысл того, что от вас сокрыто.
- И еще: откуда Каин добыл себе жену?
Джим произнес эти слова самым почтительным тоном, но доктор Кворлс (козлиная бородка, крахмальные воротнички) отвернулся и резко бросил:
- У меня больше нет времени с вами разговаривать, молодой человек! Я сказал, что вам делать! Всего хорошего.
- Уиллоби, голубчик, - всполошилась в тот вечер миссис Кворлс. - Ты, говорят, занялся все-таки этим, как его… со старшего курса… этим ужасным Леффертсом, который пытается сеять неверие? Ты его исключил, да?
- Что ты, - благодушно отозвался ректор. - Зачем же? Не вижу необходимости. Я просто указал ему путь духовного спасения и… Да, а что тот первокурсник, подстриг газон? Скажите, пожалуйста, пятнадцать центов в час! Еще чего захотел!
Джим висел на волоске над адской бездной, покачиваясь на ветру, и, судя по всему, получал от этого массу удовольствия, а Элмер Гентри, пугаясь греховности помыслов товарища, невольно восхищался им.
V
Стоял ноябрь 1902 года, - года, когда наши герои перешли на последний курс колледжа. Грязно-серое небо над Гритцмейкер-Спрингс, слякоть на деревянных тротуарах… В городе делать было нечего, а дома впервые после лета затопили печь, и комнату заполнил угарный запах дыма.
Джим, непринужденно откинувшись на спинку стула и положив ноги на откидную доску секретера, учил немецкий. Элмер валялся поперек кровати и, свесив голову вниз, проверял, приливает ли кровь к вискам. Приливает нормально, порядок.
- О господи! - простонал он. - Давай хоть сходим куда-нибудь, что-то придумаем…
- Да чего там придумаешь, - ответил Джим. - Лежи себе знай.
- Смотаемся в Кейто, проведаем девочек, выпьем.
В Канзасе действовал сухой закон, и ближайшее пристанище жаждущих находилось за семнадцать миль - в Кейто, штат Миссури.
Джим почесал затылок уголком книги и одобрительно заметил:
- Что ж, достойная мысль. Деньги есть?
- Это двадцать восьмого-то числа? Откуда? До первого - ничего.
- Величайшего ума ты парень, Сорви-Голова. Адвокат из тебя выйдет - сила! Ну и предложение! Правда, денег у нас с тобой ни гроша и у меня завтра контрольная по-немецкому, но вообще-то - гениальный проект.
- Ладно, отвяжись, - уныло, как больной котенок, вздохнул Элмер, возвращаясь к своим глубокомысленным экспериментам.
Вязкая скука одолевала друзей, и спасение от этой скуки нашел не Элмер, а опять-таки Джим. Он было снова взялся за книгу, затем аккуратно закрыл ее, бережно положил на стол и встал.
- Я бы не прочь повидаться с Нелли, - вздохнул он. - Да, брат, уж я бы ее позабавил сегодня! Такой чертенок! А наши девчонки из колледжа - пропади они пропадом! Если и попадается такая, к которой вообще можно подступиться, так потом только и бегает за тобой по всему колледжу, чтобы ты ей сделал предложение.
- Эх, а мне бы сейчас Джуаниту, - заныл Элмер. - Слушай, брось о них говорить, будь другом! У меня, только подумаю о Джуани, - сердцебиение.
- Постой, Сорви-Голова! Идея! Пойди, займи десятку у нового химика, а у меня еще есть доллар шестьдесят четыре цента. Хватит!
