KnigaRead.com/

Кобо Абэ - Сожженная карта

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Кобо Абэ, "Сожженная карта" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Еще года три назад эта улица не позволила бы себе такую витрину… но все имеет лицевую и оборотную сторону – эта же улица была типичной улицей предместья, на которой вокруг грязного кинотеатрика, где крутят фильмы трехмесячной давности, выстроились мелочные лавки, торгующие только дешевыми товарами, казино, откуда доносится музыка старых-престарых пластинок, и поддерживают видимость, что эта самая настоящая современная улица… по мере того как весь город насыщался и уже начинал пресыщаться, возможно, произошли изменения и в закономерностях отношений между лицевой и оборотной его сторонами. В этом смысле и здесь приметы центральных улиц выглядели вполне естественно. Действительно, через дорогу, чуть в глубине, строится огромный универмаг самообслуживания, в котором будет даже станция метро. Бесполезно спорить, почему все это происходит: из-за благоприятных ли перспектив, из-за случайного ли везения. В общем, я сдаюсь.

«АТЕЛЬЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ОДЕЖДЫ ПИККОЛО».

С торчащей вперед трубки, напоминающей по форме флейту, свешивается толстый молочно-белый лист пластмассы, к нему прикреплены тонкие алюминиевые буквы, нарочито небрежные, точно написанные разлохмаченной кистью. Даже я не могу не признать, что замысел, хоть и несколько претенциозный, свидетельствует о колоссальной самоуверенности. Пикколо – кажется, это прозвище моей жены в школе. Я не думаю, что ее прозвали так из злых побуждений, но и не уверен, что только из добрых чувств. Однако жена, считая прозвище ласкательным, потом даже сама называла себя Пикколо

– так оно ей понравилось. Может быть, действительно в ней что-то напоминало пикколо. Я тоже был очарован характером своей жены. Да и сейчас убежден, что она вполне добропорядочна, хотя и не лишена некоторых недостатков.

Дверь рядом с витриной сделана из цельного куска прозрачного черного пластика. Точно в зеркале, в нем отражается забор, ограждающий строительную площадку напротив. В блестящей двери я помещаюсь во весь рост и сам встречаю себя. Какой-то странный тип: растрепанные ветром грязные волосы, сутулые плечи – будто только что после болезни, – больше похож не на охотника, а на того, за кем охотятся… однако здесь не место приводить волосы в порядок… ведь это отсюда дверь кажется зеркалом, а изнутри она совершенно прозрачна.

Нажимаю на дверь плечом и боком протискиваюсь внутрь – приятное тепло щекочет нос, и я неожиданно чихаю. Это не просто тепло – здесь какой-то специфический воздух: смесь пара от утюга, просачивающегося из пошивочной, запаха одеколона, краски и крахмала, которыми пахнет новая материя. Слева

– стеллаж для образцов тканей, журналов мод, готовых изделий. Здесь же стеклянная витрина, в которой выставлены пуговицы, меховые шкурки, украшения. Справа – два кресла цвета слоновой кости и диван, стоящие у круглого стола с доской под мрамор, на тонких металлических ножках. И стены, и потолок затянуты грубым полотном, на котором по ярко-желтому фону рассыпаны шоколадные цветы, из того же материала и портьера, отделяющая пошивочную, – все сделано хотя и броско, но с отменным вкусом и прекрасно гармонирует с простотой светильников – стеклянных прямоугольников, в узких рамках.

Жена стоит спиной к портьере, опершись о кресло, и смотрит на меня, насмешливо улыбаясь. В такие минуты начинаешь завидовать людям, носящим очки. Очки ведь, как известно, запотевают, и, протирая их, можно выиграть время. Я же не ношу очков и с бесстрастным выражением лица молча опускаюсь на диван, с краю, ближе к проходу. Пружины стонут, и неожиданно я глубоко проваливаюсь.

– Ты все пружины переломаешь. Придется диван отдавать в починку, – смеется жена, усаживаясь, скрестив ноги, в самое дальнее от меня кресло. Выглядывающие из-под короткой юбки колени кажутся мне чуть полнее, чем когда мы виделись в прошлый раз. Почувствовав мой взгляд, жена резким движением, будто убивает мошку, хлопает по колену и одним духом выпаливает: – Юбки становятся короче и короче – дешевка. Ведь когда стоимость материала снижается, плату за шитье не очень-то повысишь. А вот когда носят то длинное, то короткое, и каждый раз приходится шить все заново…

– Говорят, что, если юбки укорачиваются, это к войне, а?

– Во всем есть определенная цикличность.

– Видимо, так.

– Сегодня опять какое-нибудь дело?

– Хочу кое о чем спросить… можно прямо сейчас?..

Портьера сзади нас раздвигается, и выглядывает молоденькая помощница жены.

– Здравствуйте. Как всегда чаю или, может быть, кофе?

Красавицей не назовешь, но личико милое, чуть наивное… у жены очень ладная фигурка – что бы ни надела, все ей идет, – и поэтому она носит неброскую, простую одежду, а девушке сшила самое что ни на есть модное платье – видимо, принимался в расчет и, так сказать, психологический эффект, который это могло произвести на заказчиков. Хозяйка ателье европейской одежды в слишком ярком платье вызывает неприязнь заказчиков, но и чересчур простой туалет тоже может вызвать недоверие к ее мастерству и вкусу. И то и другое нежелательно. А вот такое сочетание дает наилучший результат. Однако девушка, высунув головку, продолжает из-за плеча жены пристально меня рассматривать. Открытый, простодушный взгляд, как у птички, кажется – вот-вот запоет. Может быть, в ней нет никакой настороженности, потому что перед ней муж ее хозяйки? Да к тому же она не может побороть любопытства – как же, муж, живущий врозь с женой, и стесняться ей в общем-то нечего. Кажется, что девушка, скрытая портьерой, совершенно обнажена. Однако кокетство ее – не кокетство перед мужчиной. Когда жена впервые привела эту девушку, у меня сразу возникло подозрение, а нет ли у моей жены некоей порочной склонности. Во всяком случае, девушка смотрит на меня с кокетством не большим, чем если бы перед ней был стол или стена.

– Что-нибудь важное?

– Я хочу знать наконец, что ты решила?

– А ты не мог заранее позвонить по телефону?

– Зачем же, я хотел услышать неподготовленный ответ. Отрепетированные ответы мне уже надоели.

Девушка, скривив губки, покачала головой и, бросив на прощание ласковый взгляд, скрылась за портьерой.

– Возьму немного вещей. – Девочка, – жена понижает голос и со смешком, как сообщница, почти убежденная, что та слышит ее, – какая она милая, как искусна в любви – просто очаровательная девочка.

– Ты тоже достаточно опытна. Ну да ладно. Скажи лучше, почему все-таки мы должны были расстаться?

– И ты пришел чтобы спросить меня об этом? – Она смотрит на меня изумленно: – Среди бела дня, в ателье…

– Я хочу, чтобы ты, не особенно размышляя над ответом, сразу же сказала, что ты об этом думаешь.

– Просто мне показалось, что я поняла, о чем ты мечтаешь, и согласилась расстаться с тобой. И сколько б ты ни старался переложить на меня вину…

– Значит, ты предвосхитила мои мысли?..

– Конечно.

– Я в самом деле был категорически против того, чтобы открывать это ателье, – вот почему мы и расстались.

– И теперь тоже?

– Уверен, что вся эта затея провалится.

– Дело не в том, провалится или не провалится…

– Люди часто спрашивают, почему я стал агентом частного сыска. Как ты думаешь, что я в таких случаях отвечаю?

– Во всяком случае, правды не говоришь.

– Тогда послушай. Жена наняла сыщика, чтобы следить, как я себя веду. Однако сыщик этот вдруг переметнулся и потребовал с меня денег за то, что он будет молчать. У меня рыльце было в пушку – это правда, но когда тебе так беспардонно не доверяют, нужно быть круглым дураком, чтобы стараться сохранить лицо…

– Ты не успокоишься, пока хоть бы в своих фантазиях не сделаешь из меня злодейку.

Смеющееся лицо жены медленно испаряется и наконец вовсе исчезает. Подобная отливу бесцветная грусть, обратившись к далекому морю, замыкается в себе.

– У меня и в мыслях не было делать из тебя злодейку, я просто хотел выставить сыщика в дурацком свете.

– Не нужно разговаривать со мной в таком тоне.

– А твой строитель оказался весьма искусным, верно?

– Моя ошибка в том, что я совершенно непреднамеренно ранила твое самолюбие. Но и у тебя есть слабость. Ты необычайно ревнив.

– Ревнив? Никогда не предполагал…

– Прости. Мне не следовало об этом говорить. Но ты сам виноват, ты вынудил меня. Вот так всегда мы возвращаемся к одному и тому же. И не можем понять, в чем причина того, что случилось… и все равно продолжаем без конца ссориться…

– Может быть, лучше не подавать пока на развод?

– Но ведь ты однажды уже сам об этом просил?

– Это потому, что я был категорически против того, чтобы открывать это ателье.

– А сейчас ты уже примирился с ним, да?

– Примирился потому, что ты игнорировала мои возражения, и в конце концов сделал все по-своему. Я не собираюсь упрекать тебя. Ведь в конечном счете ты оказалась права, я же ошибался – это неоспоримый факт… Ревность… нет, здесь что-то другое… похоже, но думаю, другое… вопрос вот в чем: почему всегда ошибался один я, а ты никогда не ошибалась?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*