Казимеж Тетмайер - Ha горных уступах
Какое-то бешенство охватило Викту. Она вскочила на колени:
— Что ты делаешь, Улька?!
В ту же минуту проснулась Рузя и тоже вскочила с земли. Улька не успела отнять рук от охотника, — смотрят друг на друга.
— Улька! — грозно окликнула Рузя.
— Ну!? — отвечает Улька, а голос ее дрожит от волнения.
— Ты?!
— Ну?!
— Оставишь?!
— А ты что?!
— Чего ты хочешь?!
— А ты?!
— Я его схватила!?
— А я его вязала!
— Может быть, ты его развязать хотела?!
— А ты чего бы хотела?! А если бы я его и развязала, так что?!
— Мой он!
— Такой же, как и мой!
— Твой?!
— Попробуй взять его у меня!
— Если захочу!
— Или если я захочу!
— Ты?!
— А, может быть, ты?!
Пододвинули лица друг к другу. Викте казалось, что они зубами друг другу грозят, так близко они были одна от другой.
— Уйди! — крикнула Рузя и схватила охотника за плечи.
— Ты уйди! — крикнула на нее Улька, обнимая его за поясницу.
При свете огня Викта увидела какой-то дьявольский, бешеный гнев на лице Рузи. Она вскочила на ноги, толкнула Ульку ногой так, что та пошатнулась, схватила охотника под мышки и подняла над землей, словно хотела его оттащить. Викте казалось, что Улька бросится на Рузю, но должно быть, она ее испугалась; только оттолкнула Викту изо всей силы. Викта присела от удара и вскочила в бешенстве на ноги. Улька схватила охотника за ноги у колен, чтобы не дать Рузе тянуть его, а Викта, сама почти не зная, что делает, в каком-то слепом порыве обняла его под ляжками. И начали они тянуть его, рвать каждая в себе. Из завязанного рта охотника слышалось хрипенье, сначала он хотел кричать, потом застонал. Улька, самая сильная, тащила его к себе за ноги; Викта невольно ей помогала. Они уже оттянули к себе Рузю на шаг, другой, третий.
— Кому же он достанется? — простонала Улька.
Рузя хотела опереться ногой о камень, но не успела. Сестры еще потянули ее к себе на два шага. Тогда она крикнула:
— Ну, так берите его себе! — рванула тело к себе изо всех сил и со всего размаха ударила охотника головой о камень. Страшный стон вырвался из-под тряпки на губах. Из головы брызнула кровь и мозг.
Упав из рук Рузи, охотник вывалился и из рук Викты и Ульки. Они опустили его в ужасе.
— Ты убила его! — крикнула Викта.
— Убила! — повторила Улька.
— Убила! — ответила Рузя. — Теперь он ваш!
Она оперлась о скалу спиной, готовясь к борьбе.
Викта стала на колени перед неподвижным охотником, сняла у него повязку со рта. Он застонал, но слабо, едва слышно; должно быть, это был последний вздох. Улька бросилась за ножом, разрезала веревки, которыми он был связан. Он еще раз пошевельнулся. И, должно быть, помер.
— Убила она его! — шепнула Улька.
— Убила! — повторила Викта.
Они стояли перед ним на коленях, одна с повязкой в руке, другая — с ножом, обе в крови.
Рузя отвернулась, минуту постояла неподвижно, а потом начала какой-то палкой разбрасывать костер. Остались только тлевшие, перегоревшие дрова и угли. Стало темно.
В эту минуту неподалеку раздался голос Кубы Водяного:
— Гей! гей!..
— Тятька идет! — вздрогнула Улька.
— Здесь вы? Чего вы костер разбрасываете! — кричал Куба. Приближаясь, он говорил:
— Мгла меня закружила; думал, что пропаду! Совсем одурел! Шел, как слепой! И завело меня, черт дери, в такие трущобы, что казалось, так там и придется остаться. А тут еще ничего не видно: мгла и мгла. Чуть меня ангелы с этих гор не сняли… Так и проблуждал я, кружило меня во все стороны… А это что?! Во имя Отца и Сына! Да что же это, черт вас дери!?
Он подошел и увидел при лунном свете охотника, который неподвижно лежал на земле с развязанными руками и и ногами.
— Что случилось?! онемели вы, что ли?
Он схватил сухую ветку, приготовленную для костра, зажег ее, раздул и стал глядеть.
— Голова у него разбита! Во имя Отца и Сына! Кто же это сделал? Что он — развязался и бежать хотел?
Он осматривал его все тщательнее, говоря про себя:
— Одежда на нем изорвана, головой о камень ударился… Веревки ножом перерезаны… не разорваны… нет!..
Обернулся к дочкам:
— Это вы его, как орлы, разорвали?..
Девки молчали.
— Да что же он сделал? Ведь сам он о камень не ударился, не сорвался со скалы… Что же он сделал?
Девки молчали.
Куба Водяной привык, чтобы все его слушались в семье; он топнул ногою от злости и гневно крикнул:
— Да скажете, вы, чертовы бабы, или нет?!
Девки стояли около охотника и молчали. Рузя смотрела на отца быстрыми, широко открытыми глазами, Улька отвернула лицо в сторону, Викта воткнула в рот конец передника и опустила голову.
Куба Водяной потерял, наконец, терпение, схватил первую попавшуюся под руку палку и подбежал к Викте.
— Скажешь, или нет? Чучело гороховое!
Викта испугалась, попятилась, заслонилась рукой и крикнула со страхом:
— Мы его убили!..
Куба Водяной остановился, словно его кто-то схватил из-под земли за пятки. Минуту простоял он в онемении, потом вскрикнул:
— Убили?!
— Убили!.. — повторила Викта и добавила быстро с тревогой: — Рузя его убила!
Куба Водяной не мог придти в себя от изумленья.
— Я даже испугался… — сказал он. — Убили? Да зачем? Отчего? Что он — перерезал веревки, когда вы спали, и бежать хотел? Или до вас добирался? Да ведь он был связан… Что за чудо?! Или вы сами перерезали на нем веревки?
— Сами, да только уж на трупе, — сказала Викта.
Куба Водяной открыл рот от изумления.
— Тут рехнуться можно! — сказал он. — Так вы его связанного замучили.
Девки молчали.
— За что?
Рузя стала смотреть в землю, Улька еще больше отвернула лицо, а Викта снова взяла конец передника в рот и опустила голову. Куба Водяной стоял перед ними и по очереди смотрел на них при свете месяца, который вышел из за туч и висел над обрывом Батыжовецких гор, искрясь на покрытых снегом скалах.
— Да что же, вы его съесть хотели, или как? — спросил он через минуту.
Долго смотрел он на них.
— Гм… — сказал он, — чего ж вы так стыдитесь. Головы опустили, не смотрите на меня смело… Эй! — крикнул он вдруг, снова впадая в бешенство, — или вы мне сейчас скажете, или, — вот вам крест, — я вас, тысяча чертей, изрублю всех!
Он схватил топор в безумном гневе. Викта и Улька отскочили в страхе, хоть он и с места не двинулся, а Рузя отозвалась горловым голосом.
— Вырвать его у меня хотели… Мой он был… Вот за что…
Куба Водяной опять страшно изумился.
— Вырвать? — повторил он. — Как так? Понять не могу!.. Как вырвать? Зачем?..
— Улька к нему лезла, — сказала Рузя.
— И Викта тоже! — быстро проговорила Улька.
— И Рузя! — крикнула Викта, обидевшись.
— Обе лезли! — сказала Рузя.
— И ты тоже! Еще больше! — закричали Улька и Викта вместе.
— Ты первая лезла! — кричала Улька.
— Нет, ты, ты! — твердила Рузя.
— Ты его под мышки схватила!
— А ты за ноги!
— Викта тоже!
— Я только так, потому что вы тянули!
— Ты! Ты к нему первая подвинулась! — крикнула Рузя.
— Рассказывай! Будто и правда!.. — отрезала Викта.
— Она! — крикнула Улька, тоже указывая на Викту.
— Эй! Неужто?! — защищалась Викта. — Ты на нем лежала, а не я!..
Куба Водяной слушал и диву давался, не говоря ни слова; вдруг он поднял голову, захватил воздуху в грудь, присел на землю и начал хохотать.
— Ха! ха! ха! — разнеслось по темной долине у озера.
— Ха, ха, ха, — хохотал Куба Водяной. — Сам черт бы не догадался! Ха! ха! ха! Так вы его разорвать между собой хотели! Господи Христе!.. Лопну от смеха!.. Спасайте, святые угодники!.. Лопну от смеха!.. Ха! ха! ха! У меня в животе колики! Ей-ей!.. Как тут и черту догадаться!.. Ха! ха! ха!.. Ха!.. ха!.. ха!..
Сел на камень и покатывался от смеха.
— Да ведь… да ведь… — начал он прерывающимся от хохота голосом, — да ведь… надо было по очереди… да ведь… если б вы его разорвали… на части… все равно бы поровну не пришлось… никому… того, чего надо… одной бы голова… ха! ха! ха! ха!.. другой ноги… третьей!.. ха! ха! ха!.. Лопну! Лопну! Лопну!.. Ха! ха! ха! ха! ха! ха!..
Куба хохотал и качался из стороны в сторону.
Рузя дико смотрела на него широко открытыми глазами, Улька по-прежнему стояла, отвернувшись, а Викту заразил смех отца, и она стала хихикать странным, не своим голосом.
Когда Куба Водяной насмеялся досыта, вытер слезы в глазах, поправил пояс на животе и собрал волосы с плеч, он встал с камня и все еще прерывающимся голосом проговорил:
— Ну… девки… скоро день… бежать надо… за это время погоню могут устроить… нас уже тут выследили и след охотника найдут… Пойдем, чтоб не встретиться с кем-нибудь…
