Роальд Даль - Рассказы о привидениях
— Большое спасибо, — обрадовалась миссис Паскоу, словно освободившись от аналогичных опасений. — Комната номер один. Рядом с фигурой японского воина в доспехах.
Она вновь принялась взбивать подушки. Джеральду с его воспаленными нервами это занятие показалось чересчур нарочитым.
Он взял книгу и пошел наверх, рассматривая ее по дороге. Явно подарочный экземпляр — в кожаном переплете, с золотым обрезом. Выйдя из гостиной, Джеральд взглянул на титульный лист: там крупным почерком было написано „Моему дорогому сыну Раглану за его заслуги, признанные Королевой. От гордого отца, генерал-майора Б. Шоткрофта“. Под надписью красовался уродливый военный крест, поставленный примитивным штемпелем.
Японский воин в доспехах притаился в темном углу — точно так же, как и сам комендант во время их первой встречи. Широкий козырек шлема скрывал черные глазницы, усы топорщились весьма реалистично. Казалось, он стоит на страже, охраняя дверь позади себя. На двери не было номера, но поскольку другой двери поблизости не оказалось, Джеральд решил, что это и есть комната номер один. Чуть дальше в пустом, тускло освещенном коридоре виднелось окно с допотопной подъемной рамой, которая вибрировала от оглушительного рева колоколов.
Джеральд постучал.
Если ему и ответили, ответ заглушили колокола; поэтому он постучал снова. Не дождавшись ответа и после третьего стука, он осторожно открыл дверь. Ему необходимо было узнать, могут ли они рассчитывать на благоприятный исход, если Фринна и он запрутся в своем номере до рассвета. Он заглянул в комнату и перестал дышать.
Свет не горел, но шторы, если они имелись, были отдернуты с единственного окна, и нижняя рама поднята до упора. Бой колоколов проникал в каждую клеточку, и среди всего этого грохота в полумраке на полу стоял на коленях комендант, на его коротких седых волосах мерцал призрачный свет безлунной ночи, а голова лежала на подоконнике, как на гильотине. Он закрыл лицо руками, но не полностью, и Джеральд увидел его выражение. Возможно, он неправильно его истолковал — кто-нибудь мог назвать его исступленным, но Джеральду показалось, что на его лице застыла мученическая гримаса. Она напугала его больше, чем все остальное.
Внутри комнаты колокола ревели, как разъяренные львы.
Он долго стоял, не в силах пошевелиться, и не мог понять, знает ли комендант о его присутствии. Во всяком случае, прямой реакции не последовало, однако пару раз он вздрогнул и дернулся в сторону Джеральда, как человек, которого потревожили во сне. Джеральд терзался сомнениями по поводу книги; в конце концов он решил ее оставить главным образом потому, что сама мысль о ней была ему неприятна. Он на цыпочках прошел вглубь комнаты и положил ее на едва различимый в темноте деревянный сундук, стоявший около простой металлической кровати, другой мебели в комнате не было.
Он недолго отсутствовал, но миссис Паскоу этого времени хватило, чтобы снова начать пить. Она закончила уборку только наполовину или, скорее, оставила комнату в полубеспорядке и теперь сидела у камина, поглощая виски из темного стакана. Фринна еще не допила свой „Овалтин“.
— Сколько еще будут звонить колокола? — спросил Джеральд, входя в вестибюль. Он решил, что они обязательно должны уехать. Под предлогом невозможности заснуть.
— Вряд ли миссис Паскоу знает больше, чем мы, — ответила Фринна.
— Прежде чем принимать бронь, вы должны были предупредить нас об этом… ежегодном событии.
Миссис Паскоу отпила еще виски. Джеральд подозревал, что она пьет его неразбавленным.
— Никто не знает заранее, когда оно произойдет, — хрипло сказала она, глядя в пол.
— Мы здесь не останемся, — разозлился Джеральд.
— Милый! Фринна схватила его за руку.
— Предоставь это мне, Фринна. — И обратился к миссис Паскоу: — Разумеется, мы заплатим за номер. Будьте добры, закажите нам машину.
Теперь она уставилась на него неподвижным взглядом. Когда он заговорил о машине, она коротко хохотнула. Потом ее лицо изменилось. Она сделала над собой усилие и сказала:
— Знаете, вам не стоит воспринимать коменданта всерьез.
Фринна бросила быстрый взгляд на мужа. Виски у миссис Паскоу кончилось, и она с шумом поставила пустой стакан на каминную полку.
— Никто не воспринимает коменданта Шоткрофта всерьез, — продолжала она. — Даже его ближайшие друзья.
— У него есть друзья? — удивилась Фринна. — Мне он показался одиноким и несчастным.
— У него есть Дон и я, мы приносим ему удачу, — заплетающимся языком пробормотала она. Но даже выпитое виски не смягчило ее враждебность.
— По-моему, у него сильный характер, — заметила Фринна.
— Да, и не только, — хмыкнула миссис Паскоу. — И все равно его вышибли.
— Откуда?
— Выгнали с позором, отдали под трибунал, лишили всех званий, шпагу сломали пополам, барабанная дробь, общественные работы.
— Бедняга. Уверена, произошла судебная ошибка.
— Это потому, что вы его не знаете.
Миссис Паскоу явно ждала, чтобы Джеральд предложил ей еще виски.
— Такое трудно пережить, — размышляла вслух Фринна. Она села, поджав под себя ноги. — Неуд и вител ьно, что он такой странный, — ведь он-то знает, что это была ошибка.
— Я же сказала вам, что никакой ошибки не было, — пренебрежительно бросила миссис Паскоу.
— Откуда мы можем знать?
— Вы не можете. А я могу. Причем лучше других. — Она говорила сердито и одновременно грустно.
— Если вы хотите получить деньги, — вмешался Джеральд, — выпишите нам счет. Фринна, поднимайся наверх и собирай вещи. — Зря он уговорил ее распаковаться между прогулкой и ужином.
Фринна медленно опустила ноги и встала. Она совсем не хотела собирать вещи или уезжать, и спорить она тоже не собиралась.
— Мне понадобится твоя помощь, — заявила она.
С миссис Паскоу произошла еще одна перемена. Теперь она выглядела испуганной.
— Не уезжайте. Прошу вас, не надо. Не сейчас. Уже слишком поздно.
Джеральд резко повернулся к ней.
— Слишком поздно для чего? — грубо поинтересовался он.
Миссис Паскоу побледнела.
— Вы сказали, что вам нужна машина, — запинаясь пролепетала она. — Вы опоздали.
Джеральд взял Фринну за руку.
— Пойдем наверх.
Когда они подошли к двери, миссис Паскоу сделала еще одну попытку.
— С вами ничего не случится, если вы останетесь. Правда. — Ее обычно резкий голос звучал так слабо, что совсем потерялся среди колокольного звона. Джеральд заметил, что она откуда-то выудила бутылку виски и снова наполняет свой стакан.
С Фринной под руку он сначала подошел к массивной парадной двери. К своему удивлению, он обнаружил, что дверь не закрыта ни на засов, ни на ключ и открывается легким поворотом ручки. Он выглянул наружу — колокола заполнили все небо, кругом стоял инфернальный перезвон.
Он подумал, что Фринна впервые выглядит напряженной и упавшей духом.
— Они звонят слишком долго, — прижалась она к нему. — Скорей бы перестали.
— Мы собираем вещи и уезжаем. Я хотел выяснить, можно ли выйти через эту дверь. Нужно закрыть ее потихоньку.
Петли немного поскрипывали, и он в нерешительности замер перед полузакрытой дверью, раздумывая, закрыть ее с размаху или постепенно. Внезапно по узкой, плохо освещенной улочке бесшумно, как летучая мышь, пронеслось нечто темное и бесформенное, сплошь острые углы, с черным покрывалом на голове. Это было первое живое существо, которое они встретили на улицах Холихейвена, и Джеральд почувствовал огромное облегчение от того, что, кроме него, никто этого не видел. Дрожащей рукой он резко захлопнул дверь.
Но он напрасно беспокоился — в таком шуме ничего не было слышно, хотя он и задержался на минуту, выйда из гостиной. Оттуда раздавался истерический плач миссис Паскоу, и он снова обрадовался, что Фринна ушла немного вперед. Поднявшись наверх, они уперлись прямо в дверь коменданта: им пришлось пройти вплотную к японскому воину, чтобы свернуть в левый коридор.
Вскоре они оказались в своей комнате и закрыли дверь на ключ.
— О Боже! — воскликнул Джеральд, падая на кровать. — Ад кромешный. — И уже не первый раз за вечер ужаснулся, насколько буквально звучат его слова.
— Самый настоящий ад, — спокойно согласилась Фринна. — Поэтому мы никуда не пойдем.
Он не мог понять, что ей известно, о чем она догадалась или что вообразила; поэтому любое его объяснение может оказаться чрезвычайно опасным. Но у него не было сил бороться с ее сопротивлением.
Она смотрела из окна на главную улицу.
— Мы могли бы заставить их замолчать усилием воли, — устало предложила она.
Джеральда гораздо больше пугала остановка колокольного звона, нежели его продолжение. Но надеяться на то, что они будут звонить до самого рассвета, бесполезно.
