Уолт Уитман - Избранные стихотворения и проза

Мы двое, как долго мы были обмануты,
Мы Природа, и долго нас не было дома, теперь
мы вернулись,
Мы стали кустами, стволами, листвою, корнями, корою,
Мы всажены в землю, мы скалы,
Мы два дуба, мы растём рядом на лесной луговине,
Мы на пастбище, мы в диком стаде, мы, вольные, щиплем
траву,
Мы две рыбы, плывущие рядом,
Мы уголь, землистый уголь, мы перегной растений и
зверей,
Мы хищные ястребы, мы парим в небесах и смотрим оттуда
вниз,
Мы два яркие солнца, мы в равновесия со звёздами, мы две
кометы,
Мы клыкастые четвероногие в чаще лесной, мы бросаемся
одним прыжком на добычу,
Мы два облака, мы целыми днями несёмся один за другим,
Мы два моря, смешавшие воды, мы весёлые волны —
налетаем одна на другую,
Мы, как воздух, всеприемлющи, прозрачны, проницаемы,
непроницаемы,
Мы снег, мы дождь, мы мороз, мы тьма, мы всё, что
только создано землёю,
Мы кружились и кружились в просторах, и вот, наконец, мы
дома,
Мы исчерпали всё, нам осталась лишь воля да радость.

Страшное сомненье в обличьях,
Тревога, а что если нас надувают?
Что если наша вера и наши надежды напрасны
И загробная жизнь есть лишь красивая сказка?
И, может быть, то, что я вижу: животные, растения,
холмы, люди, бегущие, блистающие воды,
Ночное, дневное небо, краски и формы, может быть, это
(и даже наверное) только одни привидения, а
настоящее нечто ещё не открылось для нас.
(Как часто они встают предо мной без покрова, будто
затем, чтобы посмеяться надо мною, подразнить
меня,
Как часто я думаю, что ни я, ни другие не знаем о них
ничего.)
Может быть, мне лишь кажется, что они таковы
(о, несомненно, лишь кажется) с моей нынешней
точки зрения, и может оказаться (о, несомненно
может), что они совсем другое или просто ничто
с других, совершенно изменившихся, точек;
Но эти сомнения исчезают так странно перед лицом моих
милых, моих друзей,
Если тот, кого я люблю, пойдёт побродить со мною или
сядет рядом со мною, держа мою руку в своей,
Что-то неуловимо-неясное, какое-то знание без слов и
мыслей охватит нас и проникнет в нас,
Неизъяснимой, неизъясняемой мудростью тогда я исполнен,
тихо сижу и молчу, ни о чём уже больше не
спрашиваю,
Я всё же не в силах ответить на свои вопросы о смерти и
о будущей жизни за гробом,
Но что мне за дело тогда, сижу или хожу, я спокоен,
Кто держит меня за руку, тот утолил мои тревоги вполне.

Запружены реки мои, и это причиняет мне боль,
Нечто есть у меня, без чего я был бы ничто,
Это хочу я прославить, хотя бы я стоял меж людей одиноко,
Голосом зычным моим я воспеваю фаллос,
Я пою песню зачатий,
Я пою, что нужны нам великолепные дети и в них
великолепные люди,
Я пою возбуждение мышц и слияние тел,
Я пою песню тех, кто спит на одной кровати (о, неодолимая
похоть!
О, взаимное притяжение тел! для каждого тела своё
манящее тело!
И для вашего тела — своё, о, оно доставляет вам счастье
больше всего остального!)
Ради того, что ночью и днём, голодное, гложет меня,
Ради мгновений зачатия, ради этих застенчивых болей, я
воспеваю и их,
В них я надеюсь найти, чего я не нашел нигде, хотя
ревностно искал много лет,
Я пою чистую песню души, то вспыхивающей, то
потухающей,
Я возрождаюсь с животными или с грубейшей Природой.
Этим я песни мои насыщаю, а также тем, что сопутствует
этому,
Запахом лимонов и яблок, весенней влюблённостью птиц,
Лесною росою, набеганием волн,
Диким набеганием волн на сушу, я воспеваю и их,
Увертюрой, что звучит еле слышно, как предвкушение
мелодии,
Желанною близостью, видом прекрасного тела,
Пловец обнажённый, плывущий в воде или на волне
неподвижно лежащий,
Близится женское тело, я потупляюсь, любовная плоть
у меня и дрожит, и болит,
Создаётся дивный инвентарь для меня, для вас, и для
всякого,
Лицо, руки и ноги, перечень с головы и до пят и те
чувства, которые он возбуждает,
Загадочный бред, сумасшествие страсти, о, отдаться тебе до
конца!
(Близко прижмись и слушай, что я теперь шепчу тебе,
Я люблю тебя, о, я принадлежу тебе весь,
О, только бы нам ускользнуть от всех, убежать
беззаконными, вольными,
Два ястреба в небе, две рыбы в волнах не так беззаконны,
как мы;)
О, дикая буря, сквозь меня проходящая, и я, от страсти
дрожащий,
О, клятва о том, что мы слиты навеки, я и женщина,
которая любит меня и которую я люблю
больше, чем жизнь мою.
(О, я охотно отдал бы всё за тебя,
И если нужно, пускай пропаду!
Только бы ты и я! И что нам до того, что делают и
думают другие?
Что нам до всего остального? только бы нам насладиться
друг другом и замучить друг друга совсем, до
конца, если иначе нельзя;)
Ради того капитана, которому я уступаю всё судно,
Ради того полководца, который командует мною, командует
всеми,

Ради нашего пола, основы всего,
Ради того, что в тиши я так часто томился один,
когда множество близких вокруг, а та, кого
хочешь, не близко,
Ради долгого, задержанного поцелуя в грудь или в губы,
Ради тесных объятий, которые делают пьяным меня и
всякого другого мужчину,
Ради того, что знает хороший супруг, ради этой работы
отцовства,
Ради восторга, победы и отдыха (податливое одеяло
отброшено прочь!),
Ради того, что она так не хочет, чтобы я от неё оторвался,
и я не хочу оторваться
(Но, нежная, помедли мгновение, я опять возвращусь
к тебе!)
Ради этого часа, когда звёзды сияют и падают росы,
Я славлю тебя, о священное дело, и вас, о дети, готовые
к нему,
И вас, могучие чресла.

Дряхлый, больной, я сижу и пишу,
И мне тягостно думать, что ворчливость и скука
моих стариковских годов,
Окоченелость, боли, запоры, сварливая мрачность, плаксивые
жалобы
Могут просочиться в ежедневные песни мои.

Когда кончается ослепительность дня,
Только тёмная, тёмная ночь показывает глазам моим
звёзды;
А когда отгремит величавый оргáн, или хор, или прекрасный
оркестр,
Только в молчании навстречу душе моей движется симфония
истинная.

Стариковское спасибо, пока я не умер,
За здоровье, за полуденное солнце, за этот неосязаемый
воздух,
За жизнь, просто за жизнь,
За бесценные воспоминания, которые со мною всегда (о тебе,
моя мать, мой отец, мои братья, сёстры, товарищи),
За все мои дни, не только дни мира, но также и дни войны,
За нежные слова, ласки, подарки из чужих краёв,
За кров, за вино и мясо, за добрые чувства ко мне,
которые доставляют мне радость
(Вы, далёкие, неведомые, словно в тумане, милые читатели,
молодые или старые, для меня безымянные,
Мы никогда не видались и никогда не увидимся, и всё же
наши души обнимаются долго, крепко и долго),
За всё, что живёт, за любовь, дела, слова, книги, за краски
и формы,
За всех смелых и сильных, за преданных, упорных людей,
которые стояли за свободу во все века во всех
странах,
За самых смелых, самых сильных, самых преданных (им
особый лавр, пока я не умер, — в битве жизни
отборным бойцам,
Канонирам песни и мысли, великим артиллеристам, вождям,
капитанам души),
Как солдат, что воротился домой по окончании войны,
Как путник, один из тысяч, что озирается на пройденный
путь,
На длинную процессию идущих за ним,
Спасибо! весёлое спасибо! от путника, от солдата спасибо!