Чарльз Диккенс - Мадфогские записки
Неизвестна нашему читателю деятельность чиновника, совмещающего судейские функции с функциями следователя-коронера, — который производит дознания в случаях скоропостижной или загадочной смерти, а также дознание о причинах пожаров, если есть предположение о поджоге; но решения по всем этим вопросам выносились не им, а «судом коронера», то есть присяжными под его руководством. С «судом присяжных» (жюри) наш читатель встретится не раз, но его может поставить в тупик вопрос: в чем же разница между большим жюри и малым жюри в уголовном процессе. А различие между двумя этими жюри существенное. «Большое жюри» решает только вопрос, достаточны ли основания для предания обвиняемого суду или нет, но в самом судопроизводстве принимает участие «малое жюри». Такое различие запомнить нетрудно, значительно труднее нашему читателю освоиться с мыслью, что и в гражданских процессах участвовали также присяжные, и это «жюри» называлось «общим». Не менее необычен для нас принятый в Англии в гражданских делах порядок письменных состязаний до суда, то есть обмена заявлениями, ответами на заявления, контрответами и т.д. до той поры, покуда адвокаты обеих сторон не сочтут целесообразным прекратить это весьма выгодное для них состязание.
Читая Диккенса, не перестаешь удивляться тому, с каким знанием дела он рисовал представителей касты правозаступников и с каким профессиональным умением вскрывал ухищрения «законников» всех видов и рангов. Он не только показал нам целую галерею незабываемых портретов юристов (около сорока человек), но дал читателю полную возможность оценить поистине огромную роль английских правозаступииков в охране интересов господствующих классов. И достиг он этого простыми средствами: правдиво изобразил все детали хитроумной системы английской адвокатуры. Прежде всего он вывел на сцену представителей различных рангов адвокатуры, точно очертив компетенцию каждого из этих профессионалов. Из его произведений читатель узнает, что основных рангов в английской адвокатуре три — солиситор (он же атторни), барристер, сарджент (он же королевский юрисконсульт), но, кроме этих рангов, существовали во времена Диккенса еще два вида адвокатов: плидеры (то есть поверенные, которые имели право лишь на письменные объяснения в интересах своего клиента до суда) и прокторы, а барристеры могли выполнять также функции юниора, специального плидера и нотариуса. По английским законам полноправный адвокат (барристер, сарджент) не может входить в непосредственное общение с клиентом помимо поверенных, которые являются посредниками между ним и клиентом.
Если вспомнить о том, что английское законодательство (до сей поры в Англии нет кодекса законов) создало все предпосылки для злоупотреблений адвокатов, которые, при отсутствии кодифицированных норм, могли без конца затягивать любой процесс и опутывать клиента сетью ухищрений, — если об этом помнить, то понятно, что между неимущим людом Англии и правосудием господствующие классы воздвигли высокие стены. Одна из них — необычайная сложность судоустройства и судопроизводства, и другая — система английской адвокатуры.
Читатель Диккенса познакомится со своеобразным учреждением, имеющим прямое отношение к созданию системы адвокатуры. Мы имеем в виду Иннс-оф-Корт (так называемые Судебные Инны) — рассадник юридического образования в Англии и вместе с тем замкнутые кастовые организации юристов, возглавляемые самыми преуспевающими адвокатами, — организации, издавна монополизировавшие право экзаменовать соискателей на звание «барристера» (полноправного адвоката) и давать разрешение выдержавшим экзамен на выступления в судах Англии. Судебные Инны, эти мощные корпорации, владеющие большим имуществом, в ходе своего исторического развития последовательно служили господствующему классу — ранее земельным собственникам, а с течением времени — буржуа.
Роль юристов, прошедших подготовку в Иннах и подвизающихся в многочисленных судах, весьма велика в общественной жизни Англии. Это общеизвестно. Велика она была и во времена Диккенса, и именно «законники» приняли самое близкое участие в разработке и проведении в жизнь одного института, о котором читатель Диккенса узнает из многих его произведений. Речь идет о «работном доме» — о доме призрения бедных. Ни в одной стране Европы, кроме Англии, не созданы были подобные учреждения, восхваляемые их «создателями», как «самые гуманные», но являющиеся лучшими памятниками лицемерия буржуа. По английским законам, предшествовавшим принятию в 1834 году парламентом билля о «Работных домах», житель Англии, лишившийся по каким-либо причинам (болезнь, старость, длительная безработица) всех средств существования, имел право получать от прихода материальную помощь («приходом» назывался городской район, являющийся самостоятельной административной единицей). Помощь эта была мизерная и не спасала от медленного умирания, но и эта помощь сочтена была английской буржуазией, стоявшей во главе городских самоуправлений и приходов, обременительной для себя, и против этой помощи еще с 20-х годов прошлого века она повела кампанию. Кампания усилилась, когда усилился промышленный и торговый кризис, о котором говорилось выше. Армия безработных, потерявших надежду получить работу, увеличивалась с каждым годом, и вся буржуазная печать, весь аппарат пропаганды буржуа внушал жителям Англии, что помощь прихода беднякам является бременем для налогоплательщика. Но отменить начисто хотя бы мизерную помощь обреченным на голодную смерть людям было нельзя; в эпоху массовой безработицы отмена могла быть чревата социальными потрясениями — это хорошо понимали господствующие классы. И выход нашли — были созданы «работные дома». Бедняку, стоявшему на грани голодной смерти, был предложен выбор между полной отменой какой бы то ни было помощи и помещением в работный дом.
Диккенс не преувеличивал жестокости режима, созданного в работных домах для решившихся войти в них несчастных людей, которые должны были согласиться даже на разлуку с семьей. Не менее точно он изобразил положение сирот, выросших в сиротских приютах при работных домах. В изображении Диккенса работный дом был тюрьмой в подлинном смысле слова, и о тюремных порядках в «домах» хорошо знали советы «попечителей», состоявшие из богатых буржуа, и специальные чиновники по надзору за бедными. Но это не мешало буржуазной прессе провозглашать работный дом благодеянием для неимущих. Диккенс проявил немалое гражданское мужество, развеяв в прах легенду об английских работных домах.
Самые талантливые художники-графики Англии иллюстрировали произведения Диккенса. Замечательного иллюстратора он нашел в лице Хэблота Найта Брауна, чей псевдоним «Физ» навсегда связан с именем Диккенса. X.Н.Браун иллюстрировал «Пиквикский клуб» (начиная с третьего выпуска), целиком романы: «Николас Никльби», «Мартин Чезлвит». «Домби и Сын», «Дэвид Копперфилд», «Холодный дом», «Крошка Доррит», «Повесть о двух городах», а также частично романы «Лавка древностей» и «Барнеби Радж». Вместе с «Физом» читатель познакомится и с Джорджем Крукшенком, не менее острым рисовальщиком, увидит рисунки Джорджа Каттермала, Джона Лича, Клерксона Стэнфилда, Маркуса Стона, талантливых художников следующего поколения — Фреда Бернарда, Артура Рэкхама и др. Длинная панорама превосходных рисунков поможет читателю увидеть воочию некоторые стороны быта англичан, которому посвящен наш очерк.
В нашем очерке мы пытались очень сжато рассказать о той реальной действительности, которая окружала Диккенса в течение его творческой жизни.
Мы выделили совокупность таких «реалий», знакомство с которыми поможет читателю Собрания сочинений Диккенса воссоздать жизненный фон (включая панораму объектов материальной культуры), на котором Диккенс расположил сотни своих персонажей. Этот фон не связан с каким-нибудь конкретным произведением, но он существенен для понимания социального поведения всех его персонажей-то есть для знакомства с той самой действительностью, которая питала глубокие корни диккенсовского реализма.
1
Город Мадфог. — Под названием «Мадфог» Диккенс описал город Четем, где он провел свое детство.
2
Виттингтон — герой популярной английской народной легенды, неоднократно упоминаемый Диккенсом. Легенда рассказывает о том, как бедный ученик лондонского торговца мануфактурой Дик (уменьшительное от имени Ричард) Виттингтон не вынес жестокого обращения хозяина и пытался от него бежать; но не выполнил своего намерения, ибо в звоне колоколов церкви Сент-Мэри-Ле-Боу явственно услышал голос, вещавший: «Вернись, Виттингтон, трижды лорд-мэр Лондона». Послушный этому зову. Дик вернулся назад и благодаря счастливой случайности фантастически разбогател (он продал кота какому-то восточному царьку, в стране которого водилось множество мышей), женился на дочери своего хозяина, стал почтенным купцом, и сограждане трижды избирали его лордмэром. Исторической основой этой легенды является биография Ричарда Виттингтона, трижды избиравшегося лорд-мэром (в 1397, 1406 и 1419 гг.).
