Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 79
Что касается до самого предпочтения магометанства православию и в особенности по тем благородным мотивам, которые выставляют ваши сыновья, я могу только всей душой сочувствовать такому переходу. Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше всего христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения в том, что магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия. Так что если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или магометанства, то для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе и всякий предпочтет магометанство с признанием одного догмата единого бога и его пророка, вместо того сложного и непонятного богословия — троицы, искупления, таинств, богородицы, святых и их изображений и сложных богослужений. Оно и не могло быть иначе, т. е. не могло не быть того, чтобы магометанство, по отсутствию многих суеверий, затемняющих сущность учения и вошедших в церковную веру, не стояло бы выше этой церковной веры уже по одному тому, что магометанство возникло на 600 лет позднее христианства.
Всё на свете развивается, совершенствуется; как совершенствуется отдельный человек, так совершенствуется и всё человечество, и главная основа жизни всех людей — их религиозное сознание. Совершенствование же религии состоит в ее упрощении, уяснении, освобождении от всего того, что скрывает ее. Такое освобождение религиозной истины от того, что скрывает ее, совершалось с самых древнейших времен великими мыслителями человечества, сделавшимися основателями всех больших религий. Так, прежде всех других известных нам религий, такое новое, более высокое понимание религии дано было в книгах Веды в Индии, позднее в учениях Моисея, Будды, Конфуция, Лаотце, Христа, Магомета. Все эти основатели новых религий, освобождавшие религию от древнего грубого понимания ее и заменявшие его более глубоким, простым и разумным, были великие люди, но все-таки люди, и потому не могли выразить истину во всей ее ясности, глубине и чистоте от всяких прошлых заблуждений. Но если бы даже предположить, что люди эти не могли ошибаться, и всё, что они говорили, была несомненная истина, то те ученики их, которые стояли много ниже их, не усвоив истину во всей ее глубине, естественно желая украсить ее, сделать ее обязательною для всех, извращали ее, прилагая к ней опять много ненужного и в особенности чудесного, из-за которого трудно было большинству людей видеть саму истину во всем ее значении. И такие извращения истины, чем дольше исповедовались религии, тем всё больше и больше нарастали на открытую основателями истину и затемняли ее. И потому в самых древних религиях больше всего чудесного и всякого рода суеверий, скрывающих истину: более всего в самой древней, в браминской, уже меньше в еврейской, еще менее в буддийской, конфуцианской, таосистской, еще менее в христианской, но уже меньше всего в самой последней большой религии — в магометанской.
И потому магометанство находится в самых выгодных в этом отношении условиях. Ему стоит только откинуть всё неестественное, внешнее в своем вероучении и в основу поставить основное религиозно-нравственное учение Магомета, и оно естественно сольется с основами всех больших религий и в особенности с христианским учением, которое оно признает истиной.
Пишу вам так длинно потому, что думаю, что вы сообщите мои мысли вашим сыновьям и что мысли эти могут им пригодиться в исполнении их прекрасного намерения. Содействовать очищению религии от всего того, что затемняет те великие истины, которые составляют их сущность, одна из лучших деятельностей, которую может избрать человек. И если ваши сыновья поставят себе эту деятельность целью своей жизни, то жизнь их будет полна и благотворна.
Не знаю, известно ли вам и вашим сыновьям о двух известных мне учениях в магометанстве, которые стремятся к этой самой цели: освобождению высших основных истин от скрывающих их заблуждений и суеверий. Оба эти учения подвергались и подвергаются за это гонениям. Одно из этих учений — это учение бабистов, зародившееся в Персии, перешедшее в Турцию, где тоже терпело гонения и теперь сосредоточилось в сыне Бага-Улла, живущем в Акре. Учение это не признает никаких внешних форм богопочитания, считает всех людей братьями и признает только одну религию любви, общую всему человечеству. Другое учение возникло в Казани. Последователи его называют себя «божьим полком» или ваисовцами, по имени своего основателя. Эти люди также полагают сущность веры в делах любви и потому воздерживаются от участия во всех делах, противных любви, как то: податях, которые употребляются во зло, и от солдатства. Секта эта также гонима, и на днях только руководитель их был посажен в тюрьму.
Очень буду рад, если мои советы пригодятся хоть на что-нибудь и вы или сыновья ваши известят меня, о своем решении и своей дальнейшей деятельности.
Печатается по машинописной копии. В ГМТ сохранилось три черновика этого письма с датами: 13, 15 и 16 марта 1909 г.
Ответ на письмо Елены Ефимовны Векиловой (сведений о ней не имеется) от 2 марта из Тифлиса, в котором она сообщала, что ее два сына, один — студент Технологического института в Петербурге, другой — юнкер Александровского военного училища в Москве, просят у нее разрешения перейти из православной веры в магометанскую веру. «Причина, побудившая их, — писала она, — не имеет жизненной подкладки.... а только одно желание прийти на помощь этому темному татарскому народу толкает их на этот шаг; а слиться с ним, войти в его среду им мешает религия». Просила совета Толстого.
132. С. А. Толстой от 15 марта.
133. М. М. Крымбаеву.
1909 г. Марта 14—16. Я. П.
Основа всех религий одна и та же: любовь к богу, т. е. к высшему совершенству, и к ближнему. Но во всех религиях совершилось и совершается то, что к основной религиозной истине, общей всем религиям, присоединяются ложные толкования, вносимые в учение его последователями. То же совершилось и совершается и в магометанстве. И потому, как во всех религиях, так и в магометанстве, задача теперешнего человечества состоит не в том, чтобы, откинув религию, поставить на ее место узкие, неосновательные и пошлые, так называемые научные взгляды, а в том, чтобы понять сущность религиозного учения и постараться освободить основную религиозную истину учения от того, что скрывает ее. И это совершается во всех религиях, совершается и в магометанстве. Так, существует очень высокая по своему религиозному учению секта бабистов, продолжатель которой Бага-Улла сослан был турецким правительством в Акку, сын которого живет там. Люди эти не признают никаких внешних религиозных форм и основу религии, которую они считают единой во всех, полагают в доброй жизни, т. е. в любви к ближнему и неучастии в делах зла, совершаемых правительствами. Другую секту магометанскую я знаю в Казани. Секта эта называет себя божьим полком, или, по имени своего основателя, ваисовцами. И та и другая секта представляют собою движение вперед магометанства к освобождению от мертвых внешних форм, которых, надо сказать, в магометанстве, как позднейшей религии, гораздо меньше, чем во всех других больших религиях. И потому полагаю, что всякому человеку, желающему служить человечеству, прогрессу его, надо не отрицать огулом ту религию, в которой он родился и воспитался, как вы в магометанстве, а, напротив, поняв те глубокие основы, которые есть в каждой религии, а также и в магометанстве, стараться очищать их от тех наростов, которые их скрывают.
И в Коране можно найти много верного и глубокого, и кроме того есть небольшая книжечка, изданная в Индии по-английски, в которой собраны изречения Магомета (выдержки из этой книги будут в скором времени напечатаны в издании Посредника),1 замечательные по своей глубине и духовности.
Лев Толстой.
16 марта 09.
Печатается по машинописной копии. В ГМТ сохранился черновик этого письма с датой, проставленной H. Н. Гусевым: «14—15 марта 1909 г.». Впервые опубликовано в Соч., 1911, т. XX, стр. 470—471.
Ответ на письмо татарского писателя Мирсаяфа Крымбаева от 8 марта из Самары, в котором Крымбаев спрашивал Толстого: «Можно ли, придерживаясь религии Магомета, дойти до счастливой, совершенной жизни? Мне кажется, — писал он, — что религия Магомета держится так крепко только благодаря фатализму и невежеству... Ислам идет против естествознания, и тем он разрушает сам себя».
1 Имеется в виду книга: «The Sayings of Muhammad», edited by Abdullah al-Manum al-Suhrawardy, London, 1905. В русском переводе в сокращенном виде издана «Посредником» под заглавием «Изречения Магомета, не вошедшие в Коран», М. 1910.
* 134. П. В. Веригину.
1909 г. Марта 18. Я. П.
Ясная Поляна. 18 марта 1909.
