Константин Станюкович - История одной жизни
Прошла минута-другая, а княгиня все еще держала письмо в руках. Она хотела бы отнестись к этому дерзкому письму с презрением и чувствовала, что не может… Она хотела уверить себя, что это пишет «пропавший человек», пьяница, негодяй и что на этот «пьяный бред» не стоит обращать внимания, – и тем не менее чувствовала, что этот «бред» задевает ее и что он дышит правдой…
И ее красивое, спокойное, уверенное в себе лицо омрачилось тенью. Вместо того, чтобы разорвать письмо, она положила его на письменный стол и задумалась…
В эту минуту постучали в двери.
– Войдите!
– Нина Константиновна Опольева! – доложил лакей.
– Просите сюда! – проговорила княгиня.
Она поднялась и пошла встретить молодую девушку.
Княгиня очень благоволила к своей молодой родственнице. Она считала Нину серьезной девушкой, а не обыкновенной светской пустельгой, которая только ищет женихов и занимается кокетством.
– Какой счастливый ветер занес тебя, Нина? – говорила княгиня, целуя молодую девушку. – У вас все здоровы: мама, отец?
– Все здоровы, тетя Мери… А к вам я, тетя, с просьбой, с большой просьбой.
– Да ты присядь прежде, Нина…
Нина опустилась на маленький диванчик.
– Ну, теперь рассказывай, в чем дело…
Волнуясь и спеша, молодая девушка стала просить княгиню не определять Антошку в приют.
– Если б вы знали, тетя, как любят они друг друга: бедный дядя и этот мальчик!.. Он сейчас у меня был и рассказывал, что дядя был опасно болен, чуть не умер, простудился, когда вышел в легком пальто собирать милостыню… А этого своего приемыша ни за что не пускал… Его одел, а о себе не подумал… Вообще тут все необыкновенно, тетя, и доказывает, что дядя вовсе не такой дурной человек… Напротив…
– И твой папа так теперь думает?
– Нет, тетя… Папа предубежден против дяди…
– А ты, Нина, увлекаешься… Я тоже получила сейчас письмо от кузена… и очень дерзкое и наглое… И он требует, чтоб я не определяла его приемыша в приют… И какой тон… Какие выражения!..
– Но, тетя, он так несчастен… Полиция грозит отнять мальчика…
– Да, я просила об этом, чтобы его спасти… Он произвел на меня очень хорошее впечатление, этот мальчик. В приюте ему было бы лучше! – настаивала княгиня.
– Он убежит из приюта… Он не хочет туда!
– И твой дядя пишет, что убежит… Вот делай после этого добро людям… Хлопочи о них! – с сердцем промолвила княгиня. – Что может выйти из этого мальчика? Нищий, пьяница, вор.
– О нет, тетя, нет… О нем и о дяде будут заботиться… Дядя больше не станет просить милостыни… Нет! – энергично протестовала Нина, вся вспыхивая.
– Ты хочешь помогать ему?
– Да, тетя.
– Напрасно, моя милая… Надо помогать с разбором… Твои деньги пойдут на пьянство… Твой дядя совсем погибший человек…
– Не думаю, тетя…
– А я уверена… Уж если помочь ему, то иначе…
– Как, тетя?
– А вот как: поместить его в богадельню. Я берусь это устроить. Это было бы лучше всего!
И княгиня вся засияла от этой неожиданно осенившей ее голову мысли. В самом деле, чего же лучше!
– Но если дядя не захочет, тетя, в богадельню? – промолвила Нина и невольно улыбнулась этому неудержимому желанию княгини благодетельствовать людям, не спросивши у них, хотят ли они этого.
– Ну и дурак, если не захочет, – категорически отрезала княгиня. – Ему, значит, нравится жизнь, которую он ведет.
– Нет, милая тетя, уж вы исполните просьбу… Оставьте дяде мальчика… Не откажите, голубчик тетя! – упрашивала Нина.
– Ну, хорошо… Я уступаю… Не хотят люди добра – как хотят, а я умываю руки! – проговорила, наконец, княгиня.
– И напишите поскорей кому там нужно, а то полиция возьмет мальчика.
– Я сейчас протелефонирую.
И княгиня подошла к телефону, вызвала кого следует и просила отменить распоряжения.
– Ну, теперь одним нищим на свете будет больше… поздравляю. Ты довольна этим, Нина? – проговорила княгиня.
Но тон ее голоса звучал весело. Она, казалось, сама была рада, что исполнила просьбу и оставила Антошку при «графе».
– А мне кажется, что теперь двумя менее несчастными людьми будет более! – заметила Нина, улыбаясь своими большими кроткими глазами.
– Ты, Нина, еще очень молода и потому смотришь в розовые очки… Дай бог, чтоб бедный кузен исправился благодаря мальчику, хотя я мало верю в исправление таких людей… Согласна, что это в самом деле трогательная история… Письмо его хоть и дерзкое, а кажется искренним и, признаюсь, произвело и на меня впечатление…
– Вот видите, тетя… Что он пишет?
– Он более бранится… Ну, довольно об этом. Что кончено, то кончено… Расскажи о себе. Я тебя давно не видала… Что ты делаешь? Надеюсь, ты с нами позавтракаешь? Я тебя не отпущу, слышишь? Довольна ты своей жизнью?
Молодая девушка призналась, что та жизнь, которую она ведет, ее не удовлетворяет.
– Ну еще бы!.. Есть чем удовлетворяться! Эти ваши скучнейшие балы, эти ваши глупые фиксы и глупые кавалеры… Надеюсь, не влюбилась еще ни в одного из этих господ?
– Нет, тетя…
– И слава богу… Я всегда считала тебя умной девочкой… А что ты читаешь? Не одни романы, конечно?
– Нет, тетя… Я и журналы читаю…
– Тебе бы надо, Нина, делом заняться…
– Каким? Научите, тетя…
– Сделайся членом нашего общества «Помогай ближнему!», и, если захочешь, дело найдется…
– Я охотно готова бы работать… Но только…
Она не договорила, несколько смущенная.
– Что же тебя останавливает?
– Папа не особенно любит все эти благотворительные общества…
Княгиня вспыхнула.
– Твой отец – извини, а уж я прямо скажу – совсем сделался в последнее время чиновником и не понимает никакого живого дела… Мы с ним не раз ссорились из-за этого… По его мнению, только то хорошо, что вышло из канцелярий, а свободная частная деятельность ему не по сердцу… Он и меня считает вроде сумасшедшей… я знаю… Но я с ним поговорю о тебе и надеюсь, что он позволит тебе работать под моим наблюдением… Хочешь?..
– С большим удовольствием!
– Очень рада… Ты по крайней мере будешь полезна ближним… А теперь ты что?.. Барышня с хорошим приданым, за которой охотятся женихи… Нечего сказать, приятное положение… И знаешь, что я тебе скажу, Нина?..
– Что тетя?..
– Не торопись выходить замуж.
– Я и не тороплюсь.
– Тебе двадцать лет… Подожди еще лет пять…
– Охотно буду ждать, тетя! – рассмеялась Нина.
– И главное, Нина, не выходи замуж по расчету, и особенно за старика… Избави тебя бог от этого! – как-то значительно и серьезно проговорила княгиня. – Ну, а теперь пойдем завтракать, – круто оборвала она разговор, когда вошедший лакей доложил, что завтрак подан.
XXV
– Куда, прикажете, барышня, домой? – спросил кучер после того, как швейцар Моравских усадил Нину в санки и застегнул полость.
– Нет, Иван… Поезжайте к Бердову мосту. Вы знаете, где Бердов мост?..
– Как не знать, барышня.
Кучер натянул вожжи, и резвая вороная «Светланка» понесла санки крупною быстрою рысью.
Кучер любил «хорошо прокатить» барышню, которую он, как и вся вообще прислуга в доме Опольевых, отличал за ее простоту и ласковое, приветливое обращение, показывавшее, что барышня не гнушается простым человеком. Это не то что «сам генерал», всегда ровный, никогда не возвышавший голоса и в то же время с каким-то снисходительным презрением смотревший на прислугу. Никогда ни с кем ни одного лишнего слова, кроме приказаний, точных и коротких. Никогда ни малейшей фамильярности и никакой шутки, даже с камердинером, который жил у него шесть лет. И недаром все трепетали Опольева, зная, что за малейшую неаккуратность и за неточное исполнение его приказаний виновный будет немедленно рассчитан и без всяких объяснений.
Иван пустил «Светланку» вовсю. Снежная пыль обдавала закутанную Нину, и ветер резал ее лицо. Она любила скорую езду.
– Тише, тише, Иван… Кого-нибудь задавите!..
– Что вы, барышня!.. Не извольте беспокоиться…
Однако он попридержал лошадь, и только в малолюдной Офицерской снова пустил «Светланку» полным ходом.
Не доезжая Бердова моста, кучер круто осадил лошадь у ворот большого дома, указанного Ниной.
Она вышла из саней и нерешительно дернула за звонок у ворот.
Наконец явился дворник.
– Где здесь живет господин Опольев? – спросила Нина.
– На заднем дворе, у прачки, третий этаж… номер пятьдесят! – грубовато ответил дворник.
– Да ты проводи-то барышню… Не видишь, кто с тобой говорит! – сердито окрикнул кучер, находивший, что дворник отнесся не с надлежащим почтением к барышне, да еще приехавшей на собственной лошади.
– Я… что ж… Я провожу… Пожалуйте, барышня! – проговорил дворник уже более любезно.
«Ишь ведь дядю нищего своего пошла проведать», – сочувственно подумал кучер, который уж узнал сегодня на кухне, кто такой брат их генерала.
