Сосэки Нацумэ - САНСИРО
— Вы знаете, что это за деревья?
— Бук.
— У вас отличная память, — рассмеялась девушка.
— Это какую медсестру вы собирались посетить, ту, что я тогда видел с вами?
— Да.
— Она и за Ёсико-сан ухаживала?
— Нет. Я говорю о сестре, которая сказала: «Это бук».
— А вон там вы тогда стояли вместе с нею и обмахивались веером.
Холм, на котором они находились, был самым высоким, он словно бы повис над прудом. Справа тянулась небольшая гряда холмов пониже. Молодым людям отсюда видны были высокие сосны, угол старинного здания княжеского дома, часть полотнища, отгораживающего спортивное поле, и само поле.
— День тогда выдался на редкость жаркий. В клинике была такая духота, что я не выдержала и вышла на воздух… А вы что там делали?
— Тоже спасался от жары. В тот день я как раз познакомился с Нономией-сан, вышел от него и решил отдохнуть. Так тоскливо вдруг стало у меня на душе…
— Это после встречи с Нономией-сан?
— Да нет, по другой причине. — Сансиро взглянул на Минэко и тут же перевёл разговор на другую тему: — Изрядно пришлось сегодня потрудиться Нономии-сан.
— Да ещё в сюртуке… Он ведь редко его надевает. Представляю, как ему было неудобно. Весь день, с утра до вечера…
— И всё же он очень гордился порученной ему ролью, не правда ли?
— Кто гордился? Нономия-сан?.. Ну, это вы преувеличиваете…
— Отчего же?
— Не такой он человек, чтобы гордиться ролью секундометриста на соревнованиях.
— Только что он подходил к вам и о чём-то с вами говорил, — вдруг выпалил Сансиро.
— Это на спортивном поле?
— Да, возле барьера, — сказал Сансиро и тут же пожалел, что завёл об этом речь. Короткое «да» в ответ на его слова, пристальный взгляд, слегка выпяченная нижняя губа и чуть насмешливая улыбка повергли Сансиро в смятение. Он хотел замять разговор, но тогда девушка сказала:
— Вы до сих пор не ответили на мою открытку.
— Непременно отвечу. — Сансиро сконфузился. Девушка промолчала. А через некоторое время спросила:
— Вы знаете Харагути-сан, художника?
— Нет, не знаю.
— А-а…
— С ним что-нибудь случилось?
— Ничего… Он был сегодня на соревнованиях. Мастер рисовать с натуры. Вот Нономия-сан и предупредил нас, чтобы были начеку, если не хотим оказаться на одной из его карикатур.
Сказав это, Минэко села рядом с Сансиро на камень. А Сансиро в это время думал о том, какой же он глупец.
— Ёсико-сан пойдёт домой вместе с братом?
— Увы! Она не может этого сделать, если бы даже захотела. Со вчерашнего дня Ёсико-сан живёт у меня.
Только сейчас Сансиро узнал от Минэко, что мать Нономии-сан уехала в деревню, что Нономия-сан покинет Окубо и снимет квартиру, а Ёсико на время поселится у Минэко, чтобы ей удобней было ходить на занятия.
Сансиро удивлялся беспечности Нономии. Раз он с такой лёгкостью согласился снова жить на квартире, стоило ли снимать целый дом? Интересно, как он распорядится всеми своими сковородками, котелками, лоханями и другой домашней утварью, подумал Сансиро, однако эти свои соображения решил не высказывать вслух. И ещё Сансиро подумал, что Нономия-сан превратится теперь из главы семьи чуть ли не в простого сёсэя и освободится от житейских забот. Ёсико будет жить у Минэко. А брат с сестрой должны постоянно видеться друг с другом — так уж они устроены. Благодаря этому отношения Нономии-сан с Минэко могут постепенно перейти в иное качество, и не исключено, что в один прекрасный день у Нономии-сан навсегда отпадёт необходимость снимать квартиру.
Такое безотрадное будущее рисовалось Сансиро, пока он беседовал с Минэко. Что говорить, приятного мало! Сансиро стоило огромных усилий ничем не выдать своего настроения. Хорошо, что в это время вернулась Ёсико. Девушки не знали, то ли им вернуться на соревнования, то ли не возвращаться, но осеннее солнце садится рано, стало свежо, и они решили идти домой. Сансиро тоже хотел идти домой, но ему никак не удавалось попрощаться с девушками, потому что разговор ни на минуту не прекращался. Они словно бы увлекали его за собой в противоположную от его дома сторону. Но он не очень этому противился и, не отставая ни на шаг, пошёл вместе с девушками мимо пруда и библиотеки к главным воротам университета.
— Я слышал, что ваш брат снова будет снимать комнату? — обратился Сансиро к Ёсико.
— Да, так он решил, — сразу же отозвалась Ёсико. — А кое-кого спровадил к Минэко-сан. Каково, а? — добавила она, как бы ища сочувствия. Сансиро хотел ответить, но его опередила Минэко.
— Таким людям, как Нономия-сан, чужды наши желания. Их занимают вещи более важные, — почти с восхищением произнесла Минэко. Ёсико слушала молча. — Житейские дела лишь докучают настоящему учёному. Ради науки он готов терпеть любые лишения. И с этим ничего не сделаешь. Нономия-сан известен даже за границей, а снимает комнату, как бедный студент, и чем хуже эта комната, тем большего он достоин уважения. — Минэко без конца расточала похвалы в адрес Нономии-сан.
У ворот университета Сансиро наконец простился с девушками. И пока шёл домой, всё время размышлял над тем, что говорила Минэко. Она, конечно, права. Разве сравнишь его, Сансиро, с Нономией-сан? Сансиро — провинциал и лишь недавно поступил в университет. Ни образования у него нет, ни настоящих знаний. Не удивительно, что Минэко так уважает Нономию, а Сансиро ни во что не ставит, даже насмехается над ним. С самым серьёзным видом спросила, что интересного он нашёл на холме, когда он сказал, что сбежал с соревнований. В тот момент он это пропустил мимо ушей, а ведь она, пожалуй, над ним издевалась. Сансиро перебирал в памяти каждое слово, каждый поступок девушки на протяжении всего их знакомства. Всё представлялось ему сейчас в мрачном свете. И, пробираясь сквозь толпу прохожих, он залился краской стыда и опустил голову. А когда поднял невзначай глаза, то увидел, что навстречу ему идут Ёдзиро и тот самый студент, который тогда на вечере произносил речь. Ёдзиро молча кивнул головой, студент снял фуражку и поклонился.
— Ну что, понравилось вам вчера? Только не вздумайте попасть в плен, — сказал он, смеясь, и они с Ёдзиро прошли мимо.
7
Сансиро вошёл с чёрного хода и спросил у старухи служанки, дома ли Ёдзиро. Та тихим голосом ответила, что Ёдзиро-сан со вчерашнего вечера не возвращался. Сансиро стоял несколько озадаченный. Тут старуха спохватилась: «Что же вы, входите, пожалуйста. Сэнсэй у себя в кабинете». Служанка мыла посуду, видимо, после ужина.
Через столовую Сансиро вышел в коридор. Дверь в кабинет была открыта. Оттуда донёсся чей-то голос: «Эй! Поди сюда!» Сансиро шагнул за порог и увидел Хироту. Профессор сидел, загораживая собой, словно оберегая от чужого глаза, что-то, лежавшее на столе. Сансиро сел почти у самой двери и вежливо осведомился: «Работаете?» Хирота обернулся. Усы у него стояли торчком, и он напомнил Сансиро человека с фотогравюры, которую Сансиро недавно видел.
— Ох, виноват. Это вы, а я думал — Ёдзиро! — Профессор встал, и Сансиро увидел на столе кисть для письма и бумагу. Хирота что-то писал. Ёдзиро как-то пожаловался: «Наш сэнсэй изредка пишет. Но что именно, этого никто не в силах понять. Хорошо бы все его записи свести воедино и упорядочить ещё при жизни, ибо после смерти они окажутся грудой никому не нужной бумаги». И сейчас, бросив взгляд на стол Хироты, Сансиро сразу вспомнил слова Ёдзиро.
— Могу уйти, если помешал. Я ведь просто так зашёл.
— Нет, вы мне нисколько не помешали. Не таким уж важным делом я занимался. Да и срочности никакой нет.
Сансиро не нашёлся что ответить. Лишь подумал, что смог бы учиться в университете без особого труда и даже с удовольствием, если бы обладал душевным равновесием Хироты.
— Собственно говоря, я пришёл к Сасаки-кун, но не застал, и…
— Да, Ёдзиро как будто не возвращался со вчерашнего вечера. Время от времени болтается где-то… Беда с ним.
— Может быть, он занят каким-нибудь срочным делом?
— У таких, как он, не бывает дел. Он сам себе их придумывает. Чудак!
— Уж очень он беззаботный, — сказал Сансиро первое, что пришло в голову.
— С беззаботностью ещё можно мириться. Куда хуже его непостоянство. Видели оросительные канавки на рисовом поле? Мелкие, узкие, а вода в них всё время меняется. Так и Ёдзиро. Никакой целеустремлённости. Идём мы с ним на праздничную ярмарку, так просто, посмотреть, и вдруг он говорит: «Сэнсэй, купите кадку с сосной!» Не успел я рта раскрыть, а он уже сторговался и купил. Впрочем, делать праздничные покупки он мастер. И как дёшево умеет купить! Да, так вот летом, когда все разъехались, он внёс сосну в комнату, закрыл ставни и запер квартиру. Возвращаюсь и вижу, что сосна в тепле сопрела и стала совсем красной. Это вполне в его духе. Хлопот с ним не оберёшься.
