Ивлин Во - Возвращение в Брайдсхед
Мы посовещались и решили, что, поскольку жизнь наша в Оксфорде протекает довольно уныло, надо поехать.
– Зачем ему понадобился Бой?
– Мы с Джулией знакомы с ним всю жизнь. Наверно, увидев его у вас за обедом, он решил, что мы дружим.
Мы не очень-то любили Мулкастера, но у всех троих нас было превосходное настроение, когда, получив до утра отпуск в своих колледжах, мы в автомобиле Хардкасла покатили в Лондон.
Ночевать мы должны были в Марчмейн-хаусе. Мы заехали туда переодеться и, пока одевались, успели распить бутылку шампанского, то и дело забегая друг к другу в комнаты, которые были расположены рядом на третьем этаже и выглядели довольно убого в сравнении с роскошными апартаментами внизу. Спускаясь, мы встретили на лестнице Джулию еще в дневном туалете.
– Я опоздаю, – сказала она. – Вы, мальчики, лучше ступайте сами к Рексу. Изумительно, что вы приехали.
– А но какому случаю званый вечер?
– Да просто благотворительный бал, который я помогаю устраивать. Рекс настоял, чтобы мы дали обед по этому поводу. Увидимся у него.
До Рекса Моттрема от Марчмейн-хауса было рукой подать.
– Джулия опоздает, – объявили мы. – Она только поднялась к себе одеваться.
– Это означает еще час. Надо пока выпить вина. Дама, которую нам отрекомендовали как миссис Чэмпион, возразила:
– Ах, я знаю, Рекс, она хотела бы, чтобы мы начали без нее.
– Ну, все равно, сначала выпьем вина.
– Зачем такая бутыль, Рекс? – раздраженно спросила дама. – Вы все делаете чересчур.
– В самый раз для нас будет, – ответил Рекс, взяв бутыль в руки и вытаскивая пробку.
Среди гостей были две девушки, ровесницы Джулии; они все имели какое-то отношений к устройству благотворительного бала. Мулкастер знал их издавна, и они, как мне показалось, без всякого удовольствия узнали Мулкастера. Миссис Чэмпион разговаривала с Рексом. И мы с Себастьяном оказались, как всегда, вдвоем над стаканом вина.
Наконец появилась Джулия, спокойная, восхитигельная, нисколько не смущенная.
– Напрасно вы позволили ему ждать, – сказала она. – Это все его канадская галантность.
Рекс Моттрем оказался щедрым хозяином, и к исходу обеда мы, трое оксфордцев, были пьяны. Когда мы стояли в холле, поджидая девушек, а Рекс и миссис Чэмпион в стороне вполголоса обменивались колкостями, Мулкастер сказал:
– Послушайте, давайте-ка улизнем с этого гнусного бала и подадимся к мамаше Мейфилд.
– Кто это мамаша Мейфилд?
– Да вы знаете мамашу Мейфилд. Все знают мамашу Мейфилд из «Старой сотни». У меня там постоянная приятельница – прелестная малютка Эффи. Ух, что будет, если Эффи узнает, чго я был в Лондоне, а к ней не зашел. Поехали к мамаше Мейфилд, я вас познакомлю с Эффи.
– Ладно, – сказал Себастьян, – поехали к мамаше Мейфилд знакомиться с Эффи.
– Прихватим у доброго дяди Моттрема бутылочку шипучего, а потом удерем с этого поганого бала и подадимся в «Сотню». Идет?
Удрать с бала оказалось делом нетрудным. У девушек, которых пригласил Рекс, было там много знакомых, и после двух-трех танцев кавалеров за нашим столиком стало прибавляться; Рекс Моттрем заказывал еще и еще вина; и вот мы трое очутились на улице.
– А ты знаешь, где это заведение?
– Конечно. Помой-стрит, номер сто.
– Где это?
– В районе Лестер-сквер. Лучше взять машину.
– Зачем?
– Всегда полезно в таких случаях иметь свой автомобиль. Мы не стали спорить, и в этом заключалась наша роковая ошибка. Машина стояла во дворе Марчмейн-хауса, в ста шагах от отеля, где происходил бал. Мулкастер сел за руль и, немного поплутав, благополучно доставил нас на Помой-стрит. Швейцар по одну сторону от темного подъезда и немолодой господин в смокинге по другую – стоя лицом к стене, он пытался остудить о кирпичи лоб – свидетельствовали о том, что мы добрались до места.
– Не ходите туда, вас отравят, – предостерег немолодой господин.
– Члены? – спросил швейцар.
– Моя фамилия Мулкастер. Виконт Мулкастер.
– Не знаю, спросите внизу, – сказал швейцар.
– Вас ограбят, отравят, заразят и ограбят, – повторял немолодой господин.
В глубине темного подъезда оказалось ярко освещенное окошко.
– Члены? – спросила толстая женщина в вечернем платье.
– Вот это мне нравится,. – сказал– Мулкастер. – Пора бы знать меня.
– Да, миленький, – ответила женщина безо всякого интереса. – Десять шиллингов с каждого.
– Послушайте, я никогда раньше не платил.
– Верю, миленький. Сегодня у нас полно, так что платите десять шиллингов. Кто придет после вас, с того по фунту. Ваше счастье.
– Позовите мне миссис Мейфилд.
– Я миссис Мейфилд. Десять шиллингов с каждого. – Вот тебе раз, мамаша, я и не узнал вас в этом параде. Вы ведь знаете меня, верно? Бой Мулкастер.
– Да, душка. Десять шиллингов с каждого. Мы заплатили, и мужчина, стоявший между нами и внутренней дверью, шагнул в сторону. Внутри было жарко и людно, ибо «Старая сотня» была в ту пору на вершине успеха. Мы нашли столик и заказали бутылку; официант взял с нас деньги, прежде чем откупорить ее.
– А где сегодня Эффи? – осведомился Мулкастер.
– Которая Эффи?
– Ну Эффи, здешняя девушка. Хорошенькая такая, брюнетка.
– Здесь работает много девушек. Одни блондинки, другие брюнетки. Кое-кто, может, и хорошенькие. Мне недосуг запоминать их по именам.
– Пойду поищу ее, – сказал Мулкастер. Пока он отсутствовал, к нашему столику подошли две девицы. Они смотрели на нас с любопытством.
– Пошли, – сказала одна другой. – Пустая трата времени. Это гомики.
Вернулся торжествующий Мулкастер с Эффи, которой официант, не дожидаясь заказа, сразу же принес тарелку яичницы с беконом.
– Весь вечер во рту куска не было, – пробормотала она, набрасываясь на еду. – Тут только на одних завтраках и держимся, а за день-то как проголодаешься.
– Еще шесть шиллингов, – объявил официант. Насытившись, Эффи подкрасила губы и посмотрела на нас.
– Я тебя не первый раз здесь вижу, верно? – сказала она мне.
– Боюсь, что первый.
– Но тебя-то я видела? – Мулкастеру.
– Еще бы! Ты ведь не забыла тот сентябрьский вечерок?
– Конечно, нет, дорогой. Ты тот самый гвардеец, что порезал себе палец на ноге, угадала?
– Ну, Эффи, зачем ты меня дразнишь?
– Нет, то было в другой раз. Знаю, ты был с Банти в ту ночь, когда полиция устроила облаву и мы все попрятались там, где стоят мусорные ведра.
Эффи любит меня разыгрывать, правда, Эффи? Она обижена за то, что я так долго не приходил, да?
– Что хотите говорите, но я точно знаю, что где-то тебя уже видела.
– Не надо меня дразнить.
– Я вовсе даже и не дразнюсь. Честное слово, у меня и в мыслях не было. Хочешь, потанцуем?
– Сейчас не хочется.
– Слава богу. У меня сегодня туфли жмут, страсть как. Вскоре они с Мулкастером уже вели сердечную беседу. Себастьян откинулся на спинку стула и сказал мне:
– Сейчас я приглашу к нам ту парочку.
Две свободные девицы, раньше обратившие на нас внимание, снова кружили по соседству. Себастьян с улыбкой встал им навстречу, и скоро они обе тоже с жадностью ели за нашим столиком. У одной лицо было похоже на череп, другая казалась болезненным ребенком. Мертвая Голова досталась на мою долю.
– А не устроить ли нам вшестером вечеринку у меня на квартире? – предложила она.
– Чудесно, – сказал Себастьян.
– Когда вы вошли, мы думали, вы гомики.
– Это все наша юная невинность. Мертвая Голова захихикала.
– Ты парень что надо, – сказала она.
– Вы все очень-очень милые, – сказало Больное Дитя. – Пойду предупрежу миссис Мейфилд, что мы уходим.
Было еще сравнительно рано, чуть за полночь, когда мы снова очутились на улице. Швейцар попытался уговорить нас взять такси.
– Я пригляжу за вашим автомобилем, сэр, только на вашем месте я не сел бы за руль, нет, не сел бы.
Но Себастьян решительно уселся на водительское место, девицы устроились по обе стороны от него, чтобы показывать дорогу, Эффи, Мулкастер и я расположились сзади, и мы поехали. Кажется, отъезжая, мы немножко погорланили.
Далеко мы не уехали. Только свернули на Шафтсбери-авеню в сторону Пикадилли, как тут же чуть было не столкнулись с ехавшим навстречу такси.
– Ради бога смотри, куда едешь, – сказала Эффи. – Ты же нас всех угробишь.
– Неосторожный малый этот водитель, – сказал Себастьян.
– А ты тоже, ишь какой лихач нашелся, – сказала Мертвая Голова. – И потом, мы должны ехать по другой стороне.
– По другой так по другой, – согласился Себастьян, резко поворачивая поперек улицы.
