Кен Кизи - Песня моряка
Айк с облегчением оставил Нормана и Грира и направился к бару.
Джин с тоником, Алиса. Кажется, я подхватил малярию.
Однако облегчение было недолгим. Не успел он сделать глоток из высокого стакана, приготовленного ему Алисой, как из кормового люка вынырнул Кларк Б. Кларк. Пробравшись к Левертову, он принялся что-то горячо шептать ему на ухо, указывая на Айка. Потрескавшиеся губы альбиноса растянулись в широкой улыбке, с которой он и повернулся к Айку.
— Ну и ну, дружище. Великий Герхардт Стебинс просит, чтобы ты почтил его своим присутствием в большом конференц-зале. Кларк Б. отведет тебя. И захвати с собой свой стакан. При встрече с великими мира сего у многих пересыхает горло. А мы пока… — он снова выхватил мячик у Лабрадора и опять бросил его в воду, — …продолжим. Огромный черный пес нырнул за борт. Айк, осклабившись, последовал за Кларком вниз по полированной тиковой лестнице. Он и сам не понимал, почему с такой готовностью откликнулся на приглашение Стебинса. Мифические личности производили на него мало впечатления. И уж точно он не собирался участвовать в грядущих съемках. Он прекрасно знал, что в механическом чреве этого кита нет ничего такого, к чему бы он стремился или что могло бы принести пользу. Скорее всего, он был движим обыкновенным любопытством.
Они проследовали по изящному коридору, с обеих сторон которого располагались ряды кают с приоткрытыми дверями. Не то для вентиляции, не то для эффектности, так как их сияющее убранство не могло не производить впечатления. Эти каюты с успехом мог бы занимать командный состав НАСА или военно-морского флота Соединенных Штатов. В одной из кают располагалась настоящая монтажная установка с тремя плоскими экранами для 70-миллиметровой пленки с компьютерным видеоуправлением. В другой находилась миниатюрная лаборатория, уставленная игрушечными бутылочками, трубочками и мензурочками. Не удивительно, что на борту был такой выбор деликатесов. Кларк Б. отступил к стене и пропустил Айка вперед.
Туда, — сияя, сообщил он.
Дверь в конце коридора бесшумно отворилась, обнаружив за собой заполненное людьми помещение. Это был главный салон. Однажды в Монтерее Айку попался в руки номер «Фортуны» двадцатипятилетней давности. Главный материал и центральный разворот были посвящены 280-футовой яхте саудовского бизнесмена Аднана Кашогги «Наблии». На фотографиях были изображены роскошные интерьеры судна с водяными матрасами королевских размеров под зеркальными потолками, рядом с которыми располагались панели управления освещением. Центральный разворот был посвящен главному салону «Наблии», обставленному замшевыми оттоманками и украшенному тайскими драпировками. Все это напоминало шатер могущественного паши, подготовленный к встрече всех великих пустынных шейхов. На фотографиях были изображены лазуритовые столы с блюдами, на которых высились горы инжира и гранатов, дымящиеся кальяны и самовары. А золотой сфинкс изрыгал шампанское, струившееся в мраморную чашу, которую он держал между лап. И теперь Айк вспомнил заголовок этой статьи о яхте Кашогги — «Небывалая плавучая роскошь».
Похоже, автор никогда не видел «Чернобурки». Переборки и потолок были сделаны из специального материала, который создавал впечатление, что салон находится внутри глетчера. Все вокруг было залито молочно-голубым флуоресцентным светом. Поэтому казалось, что мебель, вращаясь как кожаные спутники, парит над коврами. Люди словно левитировали в этом неземном сиянии, перемещаясь в воздухе как сборище смущенных призраков.
Взгляду Айка предстала целая коллекция выдающихся обитателей города: обязательный в таких случаях реликт в лице отца Прибылова, управляющий банком Джек Макдермит и мэр Сол Бисон пыхтели немыслимо длинными сигарами и потягивали бренди, вполуха слушая директора школы Иоргенсена, который объяснял механизм действия старинной медной астролябии, стоявшей на полке. Старшие братья Вонг, оцепенев от напряжения, сидели бок о бок на изящной английской козетке, сжимая в своих лапищах крохотные рюмочки с бренди. А напротив них на подушках, скрестив ноги, сидели их престарелые родители, пившие, кажется, настоящий китайский чай из настоящих китайских чашек. Шеф полиции Гилстреп подтрунивал над своим тестем преподобным Вайнсэпом, демонстрируя ему средневековый пояс верности, обнаруженный им в коллекции редкого оружия.
Томми Тугиак Старший стоял, прислонившись к переборке, с расфокусированным взглядом. Будучи президентом и главным держателем акций «Морского ворона», он представлял интересы сотни ПАП, а также местной радиостанции «ПАПа». Студия гордилась пятизначным номером частоты и регулярно прерывала сетку вещания, чтобы сообщить имена победителей в бинго, или вставляла незапланированное ток-шоу, направленное на снижение количества самоубийств среди местного населения. Федеральная комиссия связи не обращала внимания на нарушение правил, заметив однажды: «В конце концов, это их эфир».
У Томми в руках тоже была длинная сигара и рюмочка с бренди. Видимо, это был стандартный набор на этом приеме. Прежде чем Айк успел что бы то ни было произнести, ему тоже вручили импортную панетеллу и хрустальную рюмку бренди. Он прикурил и, оглядываясь по сторонам, принялся ждать. Похоже, приглашенные были специально отобраны для того, чтобы в их присутствии можно было сделать какое-то важное объявление. Но зачем пригласили его? Что этому Стебинсу от него нужно? Пока Айк размышлял над этими вопросами, мимо, сияя, прошествовал Кларк Б. Кларк, севший рядом и тут же кокетливо сообщивший, что и он был когда-то бандитом Бакатча.
— Да. Только держи язык за зубами. Но старину Кларка Б. когда-то вышвырнули из Сан-Хосе за то что он взорвал их коллектор сточных вод, которые, как выяснилось, стекали прямо в залив. Есть о чем вспомнить. Когда об этом узнал Лукас, он наградил меня стипендией. И я начал специализироваться в киновраках. Ну ладно, приятно было с тобой поговорить… — Кларк Б. Кларк похлопал Айка по колену и встал. — Думаю, сейчас начнется брифинг. Так что пойду потороплю капитана.
И он, как угорь сквозь бурые водоросли, заскользил между группками горожан к узкой дверце в конце салона. Айк потягивал бренди, испытывая все большее и большее недоумение. К примеру, эти приглашения — ведь для того, чтобы отобрать кандидатуры и выгравировать их имена, требовалось время. Значит, появление в Квинаке было давно запланированной акцией.
Из узкой дверцы снова появился Кларк Б. Кларк. В проходе за его спиной возникла сухопарая фигура мужчины с опущенной головой.
— Господа и… — внимательный взгляд Кларка заскользил по салону, пока не наткнулся на миссис Вонг, —¦ дама… Вначале, со всей искренностью, я хочу сообщить вам, что мы все на «Чернобурке» страшно благодарны вам за ваше терпение и снисходительность, с которой вы откликнулись на насущные… как бы это выразиться…
— Как насчет того, чтобы заткнуться…
Раздавшийся голос был настолько тягуче-провинциальным, настолько вульгарно-пошлым, что сначала собравшиеся решили, что он принадлежит кому-то из местных.
— И исчезнуть?
Кларк Б. Кларк подобострастно отодвинулся на пару дюймов.
— Дама и господа, позвольте мне представить вам нашего главнокомандующего Герхардта Лютера Стебинса, обладателя четырех Оскаров, пяти почетных степеней, шести авторских…
— Пошел прочь, щенок..
Кларк Б. Кларк отскочил в сторону.
— Великий Герхардт Стебинс!
В гробовой тишине в салоне возник очень пожилой человек с грязно-седой шевелюрой и черной повязкой на глазу. Если Айк и надеялся на встречу с каким-нибудь зловещим гением, обитавшим в самом чреве этой блестящей паутины, то его постигло глубокое разочарование: у этого гения был деревенский выговор и ветчинная харя. Всемирно известный Герхардт Лютер Стебинс был обычным костлявым увальнем с юга Америки. Айк прикинул, что в период расцвета этот сильно поношенный остов носил на себе, наверное, еще пару дюжин фунтов, но и сейчас старик выглядел поразительно хорошо. Загорелые руки были крепкими, а шишковатые пальцы свидетельствовали о том, что они были знакомы с тяжелым физическим трудом.
Стебинс глубоко вдохнул и шумно выдохнул, от чего вся его грудная клетка пришла в движение, и его одинокий глаз оценивающе заскользил по собравшимся. Затем он поднял большой стакан с янтарным виски и выпил за здоровье гостей. Он все еще пил, когда дверь в салон открылась и в проеме появился Николай Левертов в сопровождении коренастого коротышки в белом костюме морского офицера, на лице которого застыла тяжелая сладострастная ухмылка индуистского божка. При виде него улыбка Стебинса стала еще шире.
— Я и забыл о тебе, Снежок.
— Этого не следовало делать, капитан Стебинс.
— Больше не буду, мистер Левертов. — Стебинс снова поднял свой стакан и обратился к присутствующим. — Возможно, многие из вас уже знакомы с Ником Левертовым. Это его вина в том, что мы так нагрянули. Это он убедил киноворотил в том, что его родной Квинак обладает всеми необходимыми качествами для реализации нашего проекта. Не так ли, Ник?
