Марк Твен - Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна. Рассказы
Миссис Гарпер, всхлипывая, пожелала всем доброй ночи и собралась уходить. Обе осиротевшие женщины, движимые одним и тем же чувством, обнялись и, выплакавшись вволю, расстались. Тетя Полли была гораздо ласковее обыкновенного, прощаясь на ночь с Сидом и Мэри. Сид слегка посапывал, а Мэри плакала навзрыд, от всего сердца.
Потом тетя Полли опустилась на колени и стала молиться за Тома так трогательно, так тепло, с такой безграничной любовью в дрожащем старческом голосе и такие находила слова, что Том под кроватью обливался слезами, слушая, как она дочитывает последнюю молитву.
После того как тетя Полли улеглась в постель, Тому еще долго пришлось лежать смирно, потому что она все ворочалась, время от времени что-то горестно бормоча и вздыхая, и беспокойно металась из стороны в сторону. Наконец она затихла и только изредка слегка стонала во сне. Тогда мальчик выбрался из-под кровати и, заслонив рукой пламя свечи, стал глядеть на спящую. Его сердце было полно жалости к ней. Он достал из кармана сверток платановой коры и положил его рядом со свечкой. Но вдруг какая-то новая мысль пришла ему в голову, и он остановился, раздумывая. Его лицо просияло, и, как видно, что-то решив про себя, он сунул кору обратно в карман. Потом нагнулся, поцеловал сморщенные губы и, ни секунды не медля, на цыпочках вышел из комнаты, опустив за собой щеколду.
Он пустился в обратный путь к перевозу, где в этот час не было ни души, и смело взошел на борт пароходика, зная, что там нет никого, кроме сторожа, да и тот всегда уходит в рубку и спит как убитый. Он отвязал челнок от кормы, забрался в него и стал осторожно грести против течения. Немного выше города он начал грести наискось к другому берегу, не жалея сил. Он угодил как раз к пристани, потому что дело это было для него привычное. Тому очень хотелось захватить челнок в плен, потому что его можно было считать кораблем и, следовательно, законной добычей пиратов, однако он знал, что искать его будут везде и, пожалуй, могут наткнуться на самих пиратов. И он выбрался на берег и вошел в лес. Там он сел на траву и долго отдыхал, мучительно силясь побороть сон, а потом через силу побрел к лагерю. Ночь была на исходе. Прежде чем он поравнялся с отмелью, совсем рассвело. Он отдыхал, пока солнце не поднялось высоко и не позолотило большую реку во всем ее великолепии, и только тогда вошел в воду. Спустя немного времени он уже стоял, весь мокрый, на границе лагеря и слышал, как Джо говорил Геку:
— Нет, Том не подведет, он непременно вернется, Гек. Он не сбежит. Он же понимает, что это был бы позор для пирата, и ни за что не останется, хотя бы из гордости. Он, верно, что-нибудь затеял. Хотелось бы знать, что у него на уме.
— Ну, ладно, его вещи-то теперь, во всяком случае, наши?
— Вроде того, только не совсем, Гек. В записке сказано, что они наши, если Том не вернется к завтраку.
— А он вернулся! — воскликнул Том и, прекрасно разыграв эту драматическую сцену, торжественно вступил в лагерь.
Скоро был подан роскошный завтрак — рыба с грудинкой; и, как только они уселись за еду, Том пустился рассказывать о своих приключениях, безбожно их прикрашивая. Наслушавшись его, мальчики и сами принялись задирать нос и хвастать напропалую. После этого Том выбрал себе тенистый уголок и залег спать до полудня, а остальные пираты отправились ловить рыбу и исследовать остров.
Глава XVI
После обеда вся шайка отправилась на отмель за черепашьими яйцами. Мальчики расхаживали по отмели, тыча палками в песок, и, когда попадалось рыхлое — место, опускались на колени и копали песок руками. Иногда они находили по пятьдесят — шестьдесят яиц в одной ямке. Яйца были совсем круглые, белые, чуть поменьше грецкого ореха. В этот вечер мальчики устроили знатный пир — наелись до отвала яичницы, и в пятницу утром тоже. После завтрака они с воплями носились взад и вперед по отмели, гонялись друг за другом, сбрасывая на бегу платье, пока не разделись совсем, потом побежали далеко в воду, покрывавшую отмель; быстрое течение то и дело сбивало их с ног, но от этого становилось только веселее. Они то нагибались все разом и начинали плескать друг в друга водой, отворачивая только лицо, чтобы можно было вздохнуть, то принимались бороться и возились до тех пор, пока победитель не окунал остальных с головой, и вдруг все разом уходили под воду, мелькая на солнце клубком белых рук и ног, а потом опять всплывали на поверхность, отфыркиваясь, отплевываясь, хохоча и задыхаясь.
Выбившись из сил от возни, они вылезали на берег, растягивались на сухом, горячем песке и зарывались в него, а потом опять бежали к воде, и все начиналось снова. Вдруг им пришло в голову, что собственная кожа вполне сойдет за телесного цвета трико; они очертили на песке арену и устроили цирк — с тремя клоунами, потому что никто не хотел уступать эту почетную должность другому.
Потом они достали шарики и стали играть в них — и играли до тех пор, пока и это развлечение не наскучило. После этого Джо с Геком опять пошли купаться, а Том не захотел, так как обнаружил, что, сбрасывая штаны, сбросил вместе с ними и трещотку гремучей змеи, привязанную к ноге; он только подивился, как это его до сих пор не схватила судорога без этого чудодейственного амулета. Купаться он не отваживался, пока опять не нашел трещотку, а к этому времени Джо с Геком уже устали и решили отдохнуть. Мало-помалу они разбрелись в разные стороны, впали в уныние и с тоской поглядывали за широкую реку — туда, где дремал на солнце маленький городок. Том спохватился, что пишет на песке «Бекки» большим пальцем ноги; он стер написанное и рассердился на себя за такую слабость. Но он не в силах был удержаться и снова написал то же самое; потом опять затер это слово ногой и ушел подальше от искушения, собирать остальных пиратов.
Однако Джо совсем упал духом, и оживить его было невозможно. Он так соскучился по дому, что не знал, куда деваться от тоски. Слезы вот-вот готовы были хлынуть рекой. Гек тоже приуныл. У Тома на сердце скребли кошки, но он изо всех сил старался этого не показывать. У него имелся один секрет, о котором он пока что не хотел говорить, но если это мятежное настроение не пройдет само собой, то придется открыть им свою тайну. Он сказал, стараясь казаться как можно веселее:
— А ведь, должно быть, на этом острове и до нас с вами жили пираты. Мы его опять исследуем. Где-нибудь здесь, наверно, зарыт клад. Вдруг нам посчастливится откопать полусгнивший сундук, набитый золотом и серебром? А?
Но это вызвало лишь слабое оживление, которое угасло, не приведя ни к чему. Том пустил в ход еще кое-какие соблазны, но и они не имели успеха. Это был неблагодарный труд. Джо сидел с очень мрачным видом, ковыряя палкой песок. Наконец он сказал:
— А не бросить ли нам все, ребята? Я хочу домой. Здесь такая скучища.
— Да нет, Джо, потом тебе станет веселей, — сказал Том. — Ты подумай только, какая здесь рыбная ловля!
— Не хочу я ловить рыбу. Я хочу домой.
— А купанья такого ты нигде больше не найдешь.
— На что мне купанье? И неинтересно даже купаться, когда никто не запрещает. Нет, я домой хочу.
— Ну и проваливай! Сопляк! К маме захотел, значит?
— Да, вот и захотел к маме! И ты бы захотел, только у тебя ее нет. И никакой я не сопляк, не хуже тебя! — И Джо слегка засопел носом.
— Ладно, давай отпустим этого плаксу домой к мамаше. Верно, Гек? Младенчик, к маме захотел! Ну и пускай его! А тебе тут нравится, правда, Гек? Мы с тобой останемся?
Гек сказал: «Да-а-а», — но без всякого энтузиазма.
— Больше я с тобой не разговариваю, — сказал Джо, вставая с песка. — Вот и все. — Он угрюмо отошел от них в сторону и стал одеваться.
— Подумаешь! — сказал Том. — Очень мне надо с тобой разговаривать. Ступай домой, пускай тебя там поднимут на смех. Нечего сказать, хорош пират! Ну нет, мы с Геком не такие плаксы. Мы с тобой останемся — правда, Гек? Пускай уходит, если ему надо. И без него обойдемся.
Однако Тому было не по себе, он забеспокоился, увидев, что Джо одевается с самым мрачным видом. Кроме того, ему было неприятно, что Гек следит за сборами Джо, храня зловещее молчание. Минуту спустя Джо, не сказав на прощанье ни слова, побрел вброд к иллинойсскому берегу. У Тома заныло сердце. Он посмотрел на Гека. Тот не в силах был вынести его взгляд и отвел глаза, потом сказал:
— Мне тоже хочется домой, Том. Скучно как-то здесь, а теперь будет еще хуже. Давай тоже уйдем.
— Не хочу! Можете все уходить, если вам угодно. Я остаюсь.
— Том, я лучше уйду.
— Ступай! Кто тебя держит?
Гек начал собирать разбросанное по песку платье. Он сказал:
— Том, лучше бы и ты вместе с нами. Ты подумай. Мы тебя подождем на том берегу.
— Ну и ждите сколько влезет!
Гек уныло поплелся прочь, а Том стоял и глядел ему вслед, чувствуя сильное искушение махнуть рукой на свою гордость и тоже уйти с ними. Он надеялся, что мальчики остановятся, но они медленно брели по мелкой воде. И Том сразу почувствовал, как без них стало одиноко. Еще немного, и гордость его была сломлена, — он бросился бежать за своими друзьями, вопя:
