Роальд Даль - Рассказы о привидениях
Он прекрасно понимал, какой риск связан с женитьбой на девушке моложе его на двадцать четыре года, поэтому решил не усугублять его еще и традиционным медовым месяцем. Любовь Фринны странным образом изменила сущность их обоих: если раньше он относился к жизни легко и беспечно, то теперь планировал каждый шаг в постройке своего счастья; а она, которая считалась холодной и привередливой, теперь была согласна на все, лишь бы рядом был он. Он говорил, что, если они поженятся в июне, медовый месяц придется отложить до октября. Если бы они встречались дольше, пояснял он с печальной улыбкой, он бы успел закончить свои дела; а так — бизнес требует его присутствия. Он говорил правду — его положение на самом деле было менее влиятельным, чем он позволял думать Фринне. В конечном счете период ухаживания — с первого дня знакомства и до дня свадьбы — занял меньше шести недель.
„Деревня, — начал цитировать он, когда они садились в пригородный поезд на узловой станции (достаточно отдаленной), — это место, откуда лица, склонные к долголетию, могут надеяться добраться до вокзальной Ливерпуль-стрит в Лондоне…“
Теперь он мог отпускать шутки по поводу возраста, хотя, пожалуй, шутил слишком часто.
— Кто это сказал?
— Бертран Рассел.
Она посмотрела на него своими огромными глазами.
— Правда, — с улыбкой подтвердил он.
— Я не спорю.
Она продолжала смотреть на него. В старинном купе горела романтичная газовая лампа, и в ее тусклом свете он не разглядел, улыбается она в ответ или нет. Он решил сомнение в свою пользу и поцеловал ее.
Кондуктор дал свисток, и они с грохотом ворвались в темноту. Ветка так резко отклонялась от основной линии, что Фринна едва не упала со своего сиденья.
— Почему мы так медленно едем по равнине?
— Потому что инженер проложил ветку вверх и вниз по холмам и равнинам вместо того, чтобы прорыть туннель и оградить насыпью. — Ему нравилось давать ей объяснения.
— Откуда ты знаешь? Джеральд! Ты же говорил, что никогда не бывал в Холихейвене.
— Почти все железнодорожные пути в Восточной Англии проложены подобным образом.
— Значит, даже если поезд идет по равнине, мы все равно едем медленно?
— Время не имеет значения.
— Я бы ни за что не хотела поехать в такое место, где время имеет значение или где ты бывал раньше. Я хочу, чтобы твои воспоминания были связаны только со мной.
Он не был до конца уверен, что ее слова точно выражают ее мысли, но на сердце стало светло.
Маловероятно, что вокзал в Холихейвене построили в дни процветания деревушки, поскольку эти дни приходились на Средние века; однако здесь сохранились признаки былого величия. На длинных платформах вполне могли уместиться лондонские экспрессы, которые сюда давно не заезжают; да и залы ожидания выглядели достаточно пристойно, чтобы принять членов королевской семьи. Торчащие на высоких столбах газовые лампы, похожие на пальмы макао, освещали платформу, на которой стояли двое служителей, — начальник станции и носильщик, решил Джеральд. Почему-то все жители Холихейвена напоминали привыкших к штормовой качке моряков, и эти двое не были исключением.
Они смотрели, как он направляется к ним с тяжелыми чемоданами в руках, а рядом грациозно вышагивает Фринна. Они обменялись какими-то замечаниями, но ни один из них не предложил свою помощь. Джеральду пришлось поставить чемоданы для того, чтобы отдать билеты.
— Где находится „Колокол“?
Джеральд нашел эту гостиницу в справочнике. Это был единственный справочник, в котором вообще упоминался Холихейвен. Но не успел контролер ответить, как в темноте неожиданно раздался густой звук настоящего колокола. Фринна схватила Джеральда за руку.
Не обращая внимания на Джеральда, начальник станции, если это был он, повернулся к своему коллеге:
— Рановато они сегодня.
— У них есть для этого все основания, — ответил тот. Начальник станции кивнул и с безразличным видом положил билеты в нагрудный карман.
— Не могли бы вы объяснить, как нам добраться до гостиницы „Колокол“?
Начальник станции, наконец, обратил на него внимание.
— У вас забронирован номер?
— Разумеется.
— На сегодня? — начальник станции смотрел на него с неуместным подозрением.
— Конечно.
Начальник станции вновь повернулся к коллеге.
— Это Паскоу.
— Да, — сказал Джеральд. — Все верно. Фамилия владельцев — Паскоу.
— Мы не пользуемся „Колоколом“, — пояснил начальник станции. — Но вы найдете его на Рэк-стрит. — Он принялся показывать им дорогу, хотя пользы от его невразумительных жестов было мало. — Идите прямо. По Стейшн-роуд. Потом по Рэк-стрит. Вы его сразу увидите.
— Спасибо.
Как только они вышли в город, снова послышался звон колокола.
— Какие узкие улочки! — удивлялась Фринна.
— Они расположены, как в средневековом городе. Раньше, пока река не заросла тиной, Холихейвен был одним из важнейших морских портов Великобритании.
— Куда все подевались?
Всего шесть вечера, а на улицах — ни души.
— Куда подевалась гостиница? — вторил ей Джеральд.
— Бедняжка Джеральд! Дай я тебе помогу. — Она взялась за вторую ручку правого чемодана, но поскольку была ниже мужа сантиметров на сорок, от нее было мало помощи.
Они прошли уже почти пятьсот метров.
— Как ты думаешь, это та улица?
— Непохоже. Но спросить не у кого.
— Должно быть, сегодня у них короткий день. Удары колокола звучали все чаще и чаще.
— Почему звонит колокол? Может, кого-то хоронят?
— Поздновато для похорон.
Она посмотрела на него, и в ее взгляде мелькнула тревога.
— По крайней мере, не холодно.
— Учитывая, что мы находимся на восточном побережье, здесь на удивление тепло.
— Хотя мне все равно.
— Надеюсь, колокол не будет звонить всю ночь. Казалось, еще немного, и его руки оторвутся вместе с чемоданами.
— Смотри! Вот он! Мы его прошли. Он остановился и оглянулся назад.
— Как мы могли его не заметить?
— Сама не понимаю.
Она оказалась права. В сотне метров позади виднелся большой декоративный колокол, прикрепленный к стене здания.
Они вернулись назад и вошли в гостиницу. Навстречу вышла женщина в темно-синем пиджаке и юбке, с хорошей фигурой, но крашеными рыжими волосами и слишком яркой косметикой на лице.
— Мистер и миссис Бэнстед? Я — Хильда Паскоу. Дон, мой муж, неважно себя чувствует.
Джеральда одолевали сомнения. Все шло не так, как он запланировал. Нельзя доверять рекомендациям путеводителя. Отчасти в этом была виновата Фринна, которая настаивала на том, чтобы они поехали в незнакомое ему место.
— Очень жаль, — буркнул он.
— Вы же знаете, как ведут себя мужчины, когда болеют? — со знанием дела обратилась миссис Паскоу к Фринне.
— Они несносны, — ответила Фринна. — С ними трудно общаться.
— Поговорим об этом в другое время.
— Хорошо, — кивнула Фринна. — Что с ним?
— С Доном всегда одно и то же, — проворчала миссис Паскоу, но тут же осеклась. — У него больной желудок. С самого детства Дона донимают желудочные колики.
— Можно посмотреть нашу комнату? — перебил ее Джеральд.
— Прошу прощения, — сказала миссис Паскоу. — Не могли бы вы сначала зарегистрироваться? — Она вытащила потрепанный журнал, обтянутый искусственной кожей. — Только имя и адрес. — Она говорила так, словно Джеральд собирался вписать туда свою краткую биографию.
Они с Фринной впервые регистрировались в гостинице, но его настроение не стало лучше, когда он увидел, сколько времени прошло после последней записи.
— У нас всегда мало постояльцев в октябре, — заметила миссис Паскоу, задержав на нем взгляд. Джеральд обратил внимание, что глаза у нее слегка покраснели.
— Мы хотели приехать в мертвый сезон, — успокоила ее Фринна.
— Понимаю, — кивнула миссис Паскоу.
— Мы одни в гостинице? — поинтересовался Джеральд. В конце концов, она, кажется, делает все возможное.
— Кроме коменданта Шоткрофта. Вы же не станете возражать против его присутствия, правда? Он живет здесь постоянно.
— Конечно, не станем, — ответила Фринна.
— Люди говорят, что он стал неотъемлемой частью нашего дома, без него тут будет пусто.
— Понятно.
— Почему звонит колокол? — спросил Джеральд. Удары колокола слышались совсем близко.
Миссис Паскоу отвела глаза. Ему показалось, что под толстым слоем косметики скрывается изворотливость. Но она лишь сказала:
— Упражняются.
— Вы хотите сказать, что мы будем слушать этот звон весь вечер? Она кивнула.
— Не обращайте внимания, — подбодрила она. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Извините, но у нас нет носильщика.
Не успели они дойти до комнаты, как начался настоящий трезвон.
