Фумико Энти - ЦИТАДЕЛЬ
Но если бы Томо скоропостижно скончалась… О, это в корне меняло дело. Какое бы вышло облегчение!.. Словно в плотных хмурых тучах, висящих над Сугой, образовалось голубое окошко ясного неба… Всякий раз, когда Суге приходили подобные мысли, она ощущала невольное чувство вины и пыталась содрать с себя клейкую паутину злобы. В неё вселились злобные демоны мести! Но ведь вины её в этом нет, просто её загнали в угол… Суга ни разу не выдала эти постыдные чувства ни словом, ни жестом, и мрачные мысли копились, подобно холодным безмолвным сугробам, что наметало за ночь.
Юми, попавшая в такую же западню, сумела сохранить безмятежность. Суга даже завидовала её простоте, однако порой у неё возникало чувство, что в Юми чего-то не достаёт. И вот теперь эта Юми готова выбраться из трясины, в которой так безнадёжно увязла Суга, и улететь в бескрайний, свободный простор… Суга изнемогала от зависти не потому, что Юми выходила за Ивамото, а потому, что Юми сумела изменить свою карму.
Но Юми всё равно не поймёт ничего, даже если ей объяснить…
— Не надо плакать, Суга-сан, — сказала Юми, погладив Сугу по плечу. — Л то мне тоже станет грустно…
Суга подняла голову и заглянула в лицо Юми. Оно было так близко, совсем рядом. В прекрасных, миндалевидных глазах Юми стояли слёзы.
Юми ничего не понимает, ровным счётом ничего! При этой мысли щёки Суги обожгло стыдом раскаяния. И тогда её глаза тоже наполнились слезами печали от расставания. Слёзы были искренними, непритворными.
— Наверное, нас с тобой связывают какие-то нити судьбы, — проговорила Юми. — Такого же просто не бывает — десять с лишним лет мы были любовницами одного человека и ни разу не поссорились! Может… может, мы с тобой были сёстрами в предыдущем рождении?
— Наверное, так и есть, — отозвалась Суга взволнованным голосом. — Вот в пьесах или в книжках наложницы — всегда дурные женщины. Изводят законную жену, затевают склоки из-за наследства… Но мы же не делали ничего такого, мы были хорошими, верно?
— Добродетельные наложницы… Люди ни за что не поверят.
— Мне всё равно, что скажут люди. Мы с тобой прожили десять лет душа в душу — разве это не доказательство?
— Нас обеих любил наш господин… Не могу сказать, что мне это не по душе, но… Мне кажется, если бы мы встретили и по-настоящему полюбили человека нашего возраста, всё сложилось бы совершенно иначе.
Тут Суга сообразила, что Юми прежде никогда не отважилась бы на такие речи, — до того, как собралась уезжать. Если Юми всё-таки выйдет за Ивамото, то будет захаживать к Сиракава просто как старая знакомая, и тогда Суга сможет беседовать с ней открыто, без обиняков. Ей вдруг почудилось, что беспросветный мрак прорезал тоненький лучик света.
— Юми-сан, а ты обратила внимание, что последнее время хозяин только и говорит, что о своём здоровье? Да, он промывает глаза, полощет горло и вообще выглядит прекрасно, но ведь он стареет! А знаешь, скоро он и ко мне потеряет интерес, как к хозяйке!
— Да. Особенно если учесть, что у него любовница в Цунамати… Когда он туда собирается, то старается выглядеть моложе. Всё-таки странный человек Митимаса… Рад-радёхонек покутить и просадить уйму денег. Нормальный муж на его месте давно догадался бы, что дело неладно, а этому невдомёк! Мне его даже жаль немного… Но ведь он не совсем нормальный, верно?
— Да, но… ребёнка-то сразу родил!
— А кто сказал, что это его ребёнок? Как у животных, право… — с презрением бросила Юми, хотя на самом деле безнравственность этой истории мало её волновала. Зато Сугу эти слова уязвили в самое сердце.
— Нет-нет, это ребёнок молодого господина, все так считают! Госпожа говорит, что хозяин уже давно не может иметь детей, и я с ней согласна. Я вот не слишком крепкая, а ты… Ты выйдешь замуж за Ивамото-сан и очень скоро родишь ребёночка!
— Может, и так… Его это ребёнок, не его ребёнок… Собственно говоря, что это меняет?
— Нет! Не говори так о том, на что я не способна! — взорвалась Суга. — Ты уезжаешь, а вот я остаюсь… я всегда буду здесь, вечно… Какая ты, право, бесчувственная! — Чёрные глаза Суги осуждающе сверкнули, и она крепко сжала пальцы Юми.
Спустя два месяца после возвращения к родне Юми вышла замуж за Ивамото и переехала в квартал Тамура-тё.
Стоял сезон дождей. Смеркалось, за окном моросило. Томо, приглашённая на церемонию бракосочетания, вернулась домой на рикше довольно поздно, после девяти вечера. Юкитомо как раз заканчивал партию в го с личным доктором. Томо поздоровалась. Юкитомо обернулся, держа кончиками длинных пальцев шашку.
— Ну и как? Как прошла церемония? — поинтересовался он. — Юми выглядела достойно? Как подобает невесте?
И поставил шашку на доску. Похоже, он выигрывал — в голосе сквозило благодушие.
— Она выглядела просто замечательно. Ничего кричащего. Скромное кимоно и обычные цветочные украшения в традиционной причёске невесты, — ответила Томо, глядя на сидевшую рядом Сугу. Юкитомо со смехом кивнул. Суга тоже что-то пробормотала и покосилась на профиль Юкитомо, невольно отметив, как он сдал за последнее время. Даже виски запали… Но на его лице не дрогнул ни один мускул, словно речь шла о свадьбе какой-то дальней родственницы.
Ивамото продолжал посещать дом Сиракава, помогая Томо решать текущие вопросы с земельными участками и доходными домами. Всякий раз, когда Томо и Суга спрашивали, как поживает Юми, он мямлил, стыдливо потирая руки:
— О, всё хорошо! Спасибо…
Как-то раз Мия, заехав к Сиракава в гости, услышала о том, что Ивамото просто лучится от счастья и глупо захихикала:
— Представить только, Юми и Ивамото-сан… Красавица и чудовище! — Потом резко повернулась к Юкитомо. Её явно осенила идея.
— Папочка, — проворковала она, — а не навестить ли нам наших молодожёнов? — Она покосилась на Сугу. — Вот и Суга-сан тоже ещё не бывала там, верно?
Суга втайне мечтала заехать к Юми одна, и её отнюдь не обрадовала перспектива нагрянуть к Юми в подобной компании, поэтому она ответила довольно невразумительно. Но Мие так понравилась собственная затея, что она не унималась:
— Ну, папочка, в самом деле, давай поедем, а? Прямо сегодня! Юми-сан живёт в Тамура-тё, так что на обратном пути можно заехать на Гиндзу присмотреть украшения для причёски…
— В доме у Юми нет ничего интересного. Там только корзины плетут. Нехорошо мешать людям заниматься делом.
— Но мы только заглянем, всего на минуточку! А потом сразу на Гиндзу…
— На Гиндзу, с тобой? Да мне страшно, — ухмыльнулся в ответ Юкитомо.
Мия заигрывала со свёкром, как гейша с многоопытным покровителем, всем своим видом давая понять, что ей наплевать на условности и окружающих. Чем больше она оживлялась, тем мрачней и неприязненней становилась Суга.
Дело кончилось тем, что Юкитомо в тот же день отправился в гости к Юми, прихватив с собой Мию и Сугу. Стояла прозрачная осень, ясно светило солнце, и с высоты доносились пронзительные крики парившего в небе коршуна.
Лавка Ивамото стояла в проулке, в стороне от большой улицы, как раз между Тамура-тё и Синбаси. В чистенькой, только что перестроенной комнатке с дощатым полом стояло несколько новеньких корзин, сверкающих свежим чёрным лаком. На полу сидели пареньки-подмастерья. Они переплетали длинные тонкие бамбуковые стебли и затем накладывали поверх бумагу, чтобы не было щелей, и пропитывали её соком персимонов.
Ивамото дома не оказалось, он ушёл за заказом. Когда рикши подъехали к лавке, навстречу выбежала Юми, одетая в чистенькое лёгкое полосатое авасэ с сиреневой шёлковой лентой в строгой причёске замужней женщины. Она проводила гостей в гостиную, расположенную в глубине дома.
— Приходится трудиться со всеми наравне, а я пока мало что умею, вот и устаю ужасно, — сообщила она с жизнерадостной улыбкой на губах, разливая чай у жаровни. — А куда вы сегодня собрались?
— Да вот… Мне захотелось взглянуть, как ты тут обустроилась, а я старик, и мне всё труднее угнаться за молодёжью… Но я очень рад, что у тебя всё хорошо!..
— Спасибо вам, господин, — слегка поклонилась Юми.
Юкитомо пригласил Юми пообедать на Гиндзе, однако Юми вежливо отказалась, сославшись на неотложные дела. Впрочем, приглашая Юми, Юкитомо заранее знал, что так и будет. Гости пробыли в лавке всего час, потом откланялись. Юми попрощалась с ними у порога.
Не успели они сделать и несколько шагов по направлению к Добаси, как Мия не удержалась от замечания:
— А Юми-то наша уже… — И сделала ручкой жест, изображая округлившийся животик.
— Что?.. — растерянно моргнула Суга, словно её ослепил яркий солнечный свет. — А я ничего такого и не заметила…
Действительно, за всё время их пребывания в доме Юми так и не сняла с себя фартук из жёлтого шёлка… Сметливость Мии неприятно резанула Сугу, напомнив о её похотливой чувственности. И тут же в голове Суги мелькнула, подобно тени зловещей птицы, дикая мысль: а не от Юкитомо ли этот ребёнок?! Точно такие сомнения вечно терзали её, когда Мия была беременной.
