Халлдор Лакснесс - Возвращенный рай
Судья вошел в азарт.
— Чего вы требуете от меня? — почти закричал он.
— Я требую, чтобы с этой несчастной из моего прихода и с ее ребенком поступили по закону и справедливости, — сказал пастор. — Я требую, чтобы меня призвали в свидетели перед судом.
— Приведите свидетелей с болота, — распорядился судья. — Необязательно, чтобы они умывались.
Вошли двое понятых, специально состоявших при судье для этой цели. Рослые, спокойные, с умными глазами, — правда, никто не мог усомниться в том, какой работой они занимались. У двери, перед входом, они оставили свои косы для резки торфа.
Так началось судебное разбирательство по требованию духовника из прихода в Лиде. Он начал с того, что надеялся уладить дело без суда. Но так как его доводы были извращены и высмеяны некоторыми высокопоставленными особами, у него не остается иного пути, как предъявить иск.
Судья постучал молотком по столу, призывая пастора придерживаться сути вопроса.
Когда наконец пастор осветил дело со всех сторон, судья стал допрашивать девушку. Она заявила, что никогда не делала секрета из того, что спала с Бьёрном из Лейрура. Но когда на нее посыпались вопросы, она не поняла, чего от нее хотят. Ей были так же чужды благопристойные слова, употреблявшиеся в суде для обозначения интимных отношений между женщиной и мужчиной, как и простонародное название этих отношений. В этой области она знала только то, что было связано со святыми и ангелами. Ей никогда не рассказывали, что дети появляются на свет иначе, чем у девы Марии. Она никогда не присутствовала при том, когда впускали барана к овце. И когда судья спросил, как же она объясняет случившееся, она ответила:
— Господь всемогущ.
— Я попрошу пастора растолковать этому неразумному созданию суть того, о чем мы ее спрашиваем, — сказал судья.
Пастор Йоун вооружился порцией табака и стал высокопарно излагать девушке таинства жизни, но вдруг она, закрыв лицо руками и разрыдавшись, простонала сквозь слезы:
— Я хочу домой!
— Не желает ли пастор задать свидетельнице какие-нибудь вопросы? — спросил судья.
Пастор сказал, что теперь, когда девушка вооружена должными знаниями в области естественной истории, она вполне подготовлена к тому, чтобы ответить: совсем ли она раздевалась прошлой осенью, ложась спать с Бьёрном.
— Я вовсе не раздевалась, — ответила она.
— Я уже спрашивал тебя об этом. Но не могло ли случиться, что ты сняла панталоны хотя бы с одной ноги, или что-нибудь в этом роде?..
— На мне не было никаких панталон.
— Ну, это многое меняет. Если б я только знал… Гм… В таком случае ты тотчас же должна была заметить нечто необычное. Ты не расскажешь нам об этом?
— Я уснула.
— А мужчина?
— Он спал, — сказала девушка.
— Тесно было в кровати? — спросил пастор.
— Кажется, немного тесновато.
— А не заметила ли ты… не придавил он тебя ненароком?
— Кажется, однажды немножко, когда я спала, — сказала она. — Но это было нечаянно, и я тотчас же опять заснула.
— Да… гм… — произнес пастор.
— Есть еще вопросы? — спросил судья, глядя на пастора.
— Нет, больше нет, — ответил пастор. — Я бы только хотел суммировать все это дело, как оно мне представляется. Итак, девушка находится ночью наедине с мужчиной, ее клонит ко сну, она принимает его предложение лечь с ним в кровать и засыпает быстро, так, как может уснуть утомившееся за день юное существо. По этой причине да еще по неслыханной неопытности и глупости она не понимает, что с ней произошло. Суд должен высказать свое отношение к происшедшему, а также оценить последствия.
Девушка смотрела непонимающе, ее тело обмякло, словно из него вынули кости. Потом ее лицо исказилось, и, глубоко вздохнув, она снова произнесла:
— Я хочу домой…
Слезы, хлынувшие из ее глаз, были прозрачными и тяжелыми, словно перенасыщенными солью. Они текли нескончаемо, и она не делала ни малейшей попытки осушить глаза. Не пытались помочь ей ни судья, ни пастор. И она взирала на мир с отчаянием человека, уже не ждущего помощи ниоткуда.
Судья приказал девушке выслушать документ, подписанный Йоуханном Гейрасоном из Драунгара. Подписавший документ признавал себя отцом ребенка, родившегося у Стейнбьорг Стейнсдоухтир из Лида. Они еще в детстве дали друг другу обет верности. Прошлой осенью молодые люди случайно встретились. Это произошло в Лиде, в чулане. Она была слишком легко одета, случилось то, отчего явился на свет ребенок. Йоуханн Гейрасон под присягой заявляет, что отец ребенка он, и никто иной.
Судья просил девушку ответить и требовал, чтобы она подтвердила достоверность того, что написано в этом документе. Девушка молчала.
— Что же случилось в чулане?
— Я сбивала масло, — простонала она.
— Ну а дальше?
— Я переложила масло из кадки в корыто…
— Вряд ли от этого мог появиться ребенок, — заметил судья. — Ну а потом что?
— С масла стекала сыворотка. — И девушка закрыла лицо руками.
— А потом он усадил тебя на ящик из-под масла и стал уговаривать… Так это было?
— У нас нет ящика для масла, — сказала девушка.
— Он приподнял тебе юбку выше колен, — продолжал судья.
Девушка только всхлипнула.
— Разве ты не понимаешь, девочка, что я хочу помочь тебе, — сказал судья. — Я делаю последнюю попытку: были на тебе штаны? Если не было, я признаю парня отцом твоего ребенка — иначе все напрасно.
Девушка повалилась головой на стол, у которого сидела, и сквозь рыдания пролепетала себе в рукав:
— Я хочу туда, где мой отец…
Глава семнадцатая. Вода в Дании
Сей целебный и дивный источник когда-то был извергнут из камня Кирстен Пиль. Ныне граф Ровентлау, не жалея труда, сей родник преукрасил и мрамором укрепил, дабы жажду прохожего и солдата утолила саксонской земли вода.
Эта надпись была высечена на камне у источника Кирстен Пиль в Дании более двухсот лет назад. Быть может, есть еще где-нибудь такое место, где из скалы бьет удивительная вода, подобно той, которая появилась после удара посохом Моисея, но об этом ничего не сказано в известных нам книгах.
Родниковая вода сообщает нежную прохладу всему телу. Известные во всем мире поэты, воспевшие эту воду, считают ее не только самым целебным, но и благороднейшим напитком во всей Дании. Тот, кто пьет эту воду и одновременно смотрит на солнце, испытывает в этот момент необыкновенное, неземное блаженство или сладостную нирвану, описываемую в книгах Востока. Однако нашим земным познаниям не под силу определить составные части этой воды, тем более объяснить, в чем таится ее необычайная целебная сила. Поэтому народ довольствуется тем, что благословляет природу и благодарит ее за этот драгоценный напиток, бьющий из скалы. Не забыл ли я сказать, что больным и раненым эта вода приносит удивительное исцеление? Сидящие в тюрьме, попив этой воды, обретают спокойствие, так как чистая вода придает им силы сносить тяжкую участь. Поэтому человеку, собирающемуся встретить смерть на рассвете, приносят эту воду ночью. И тот, кто напьется этой воды, радостно и спокойпо встречает свою смерть в Дании. Стоит эта вода два эре за кружку.
А теперь расскажем о том, что случилось с крестьянином из Лида после того, как он расстался с королем и повидал свою лошадь, достигшую такого высокого положения, как ни один конь, родившийся от кобылы в Исландии. Наш крестьянин оставил великих королей и царей мира ломать голову над его шкатулкой, открыть которую им не помогут все их познания и власть, вместе взятые. Не поможет им и обращение к божьей милости, которая упоминается в их титулах. Стихотворение же они потеряли.
Выйдя из дворца, крестьянин обратился к студенту:
— Что-то мне пить хочется. Я слыхал, что поблизости здесь есть место, знаменитое своим питьем, называется оно источник Кирстен Пиль. Я решил пойти туда, утолить жажду.
Студент немало удивился: вот это да — крестьянин из Стейнлида лучше его знает, куда надо ходить пить пиво! Правда, о таком кабачке, признался он, ему не доводилось слышать, хотя исландские студенты обучаются здесь, в Дании, уже добрых три столетия, и они-то уж не упустят случая приобщиться к главному развлечению или времяпрепровождению, принятому в этой стране, — заглянуть в кабачок и побаловаться пивом. Он чувствует себя уязвленным тем, что крестьянин, приехавший из Исландии, осведомлен в этом вопросе лучше, чем студенты. Здесь, в лесу, сказал студент, есть несколько кабачков, куда можно зайти посидеть и отведать замечательного пива. Студент считал, что сейчас самое время отпраздновать великое событие, знаменующее новую эру в истории Исландии, когда крестьянин возвысился над королями и царями, как в старинных сагах, оставив их в дураках. К тому же его откормленная лошадь почитается выше королевских министров. Он сказал, что исландским студентам долго придется пить пиво в Дании, пока наступит еще один такой день.
