Стивен Шеррил - Минотавр вышел покурить
— Я нашинкую тебе огурцы в любое время суток, красавчик.
Вяло кивнув ей, он кладет три желтых луковицы перед овощерезкой. К тому времени, как он возвращается с банкой огурцов с укропом, Сиси успевает их очистить и порезать. Минотавр кладет в рот кусок луковицы и разжевывает ее. Ему нравится двуликая, как у Януса, природа лука: прохладная, прозрачная плоть и обманчиво жгучий сок. Он изо всех сил вытягивает губы, чтобы поцеловать Сиси, и она шлепает его мокрым посудным полотенцем. Еще рано. Официанты еще не пришли.
— Как насчет салата из капусты, М? — спрашивает Эрнандо.
— Ммм.
— Твой рецепт, — Эрнандо целует кончики пальцев. — Qué bueno[4].
Минотавр достает из холодильного шкафа пару кочанов капусты, быстро шинкует их. В широкой миске из нержавейки смешивает капусту с майонезом, наливает туда винного уксуса, чтобы разжижить густой майонез, и бросает горсть сахара, чтобы погасить уксус. В завершение всего Минотавр кладет в салат соль, перец, сушеный лук и банку подсушенных и покрошенных тушеных помидоров. При помешивании кусочки помидоров, похожие на крохотные сердца, норовят выбраться на поверхность вязкой приправы. Эрнандо соглашается, что для трапезы обслуживающего персонала можно поджарить креветок.
На стене буфетной рядом с переговорным устройством висит дощечка с зажимом. На листочках официанты записывают десертные блюда, подаваемые за время смены, так что каждый знает, сколько порций какого блюда осталось. Кроме того, существует составляемый обслугой перечень продуктов и изделий, которые подходят к концу: пакетики с сахаром, лимонные корки, вустерский соус и другие приправы, чистящие средства. Минотавр регулярно проверяет перечень и сравнивает с наличием товаров, поскольку официанты обычно забывают его обновлять, и если чего-то не хватает, то именно кухонный персонал принимает на себя удар шефа. Сегодня в списке указаны только кофейные фильтры, но Минотавр знает, что осталась всего одна коробка салфеток. Поскольку Минотавр оказался возле дощечки, он перелистывает записи в обратном порядке, чтобы уточнить расписание работы обслуживающего персонала обеденного зала. На нынешний вечер вписано имя Дженны. Вот уже восемь лет Дженна работает в ресторане Граба три раза в неделю по вечерам. Днем она дает уроки керамики в средней школе. Семь лет назад во время пикника ее очередной муж занял второе место на состязаниях по подтягиванию на турнике, затем забрался в заполненный водой глиняный карьер и утонул. От Дженны всегда пахнет глиной. Несколькими строчками ниже на карточке со злостью зачеркнуто имя Адриенны, вместо нее вписана Келли. Дэвид терпеть не может, когда смены меняют без спроса, но Минотавр замене рад.
— Готов, М? — спрашивает Эрнандо.
— Ммм, — отвечает Минотавр и принимается готовить все, что нужно для обсыпки.
Порожний бак для отходов помещается между «фрай-дэдди» и грилем. Минотавр ставит на него противень и располагает в нужном порядке мелкие емкости с мукой, взбитыми яйцами и кукурузной обсыпкой. На часах четыре пятнадцать, он слышит разговоры в буфетной, гудение и шипение чай-машины.
Джо-Джо забрался на конвекционные печи с двумя трубами, чтобы дотянуться до сеточных фильтров, установленных на вентиляционных раструбах, которые висят низко и проходят над всем кухонным оборудованием. Он протягивает забитый жирной пылью фильтр Минотавру, и тот кладет его возле посудомоечной машины.
— Кое-кому не терпится посмотреть картинки про дрючку, — говорит Джо-Джо, протягивая Минотавру еще один фильтр.
Минотавр смеется. Джо-Джо ставит фильтры вертикально на пластиковые подставки для тарелок, по три штуки на каждую, и дважды пропускает их через моечную машину, прежде чем снова установить в вентиляционном раструбе. Последние пять лет Джо-Джо проделывает эту операцию раз в неделю.
— Пошли перекурим, М, — предлагает Джо-Джо, поднимая дверцу посудомойки.
Его окутывают клубы жирного пара. Минотавр осматривает свое хозяйство. Перекидывается парой фраз с Эрнандо, затем выходит следом за Джо-Джо. Оба усаживаются и закуривают.
На площадке стоит ящик из-под лимонов, на дне которого осталось три-четыре подгнивших фрукта. Наклонившись, Джо-Джо достает из ящика лимон потверже, прыгает с площадки на тротуар, размахивается и с силой швыряет его через деревья в сторону шоссе. Вряд ли лимон долетел, во всяком случае, никто из них не услышал, как он упал. Если бы Минотавр лучше владел речью, он расспросил бы Джо-Джо, не видел ли тот в городе «Иисусовой колесницы баптистской церкви Истинного Света». Изумительное зрелище! Если бы он знал, что его оценят как рассказчика, он поведал бы Джо-Джо про преподобного Динки и происшествие на болоте. Джо-Джо оценил бы его рассказ. Но будь Минотавр умелым и опытным оратором, он скрыл бы то, что увидел, сидя на заднем сиденье «белэйра» в дальнем конце автомобильной свалки, ни за что не рассказал бы о той грубой твари, что уставилась на него сквозь грязное ветровое стекло, о стуке копыт и храпе своего сородича.
— Вечерком поищу себе курочку, — говорит Джо-Джо.
Как он делал это бессчетное количество раз, Минотавр подбирает щепку и принимается выковыривать из углублений на подошвах башмаков все, что там накопилось: кусочки хряща, овощей, грязь и тому подобное. Джо-Джо подробно рассказывает ему, чем он станет заниматься и с кем. Минотавр слушает его лишь настолько, чтобы в нужный момент кивнуть или издать какой-то звук.
— Русская курочка с тощей задницей, ты и сам знаешь, что им нужно.
Минотавр кивает головой, словно и впрямь знает. Правдивы рассказы Джо-Джо о его победах или нет, не имеет никакого значения. Минотавра не трогают детали, которые наверняка оскорбили бы многих. Ему всегда недоставало человеческого доверия, поэтому попытка Джо-Джо сострить, пусть даже грубая и примитивная, до некоторой степени восполняла то, чего ему не хватало.
Иногда Минотавр пытается подыграть окружающим. Прошлым летом у Граба какое-то время работал официант по имени Джин. Тогда же там появился и Минотавр. Джин, у которого была удивительная улыбка и кудрявые соломенные волосы, то и дело призывал людей к «преображению», но когда он не раздавал религиозные листовки с примитивными изображениями страждущих безбожников, он продавал порновидеокассеты, которые хранил в багажнике своего автомобиля. Минотавр так до конца и не понял, что имел в виду Джин, когда говорил о «преображении», но всем парням, работающим у Граба, он, похоже, нравился. Как-то во вторник, вскоре после того, как Минотавр начал работать в ресторане, посетителей было немного и хозяин разрешил Дэвиду закрыться на час раньше. Эрнандо успел уйти. Из официантов остались только Джин и Майк. Минотавр закрывал пленкой противни с рисом, овощами и фаршем для блинчиков, когда услышал звуковой сигнал времени и краешком глаза увидел, что дверь в буфетную распахнулась.
— Устраиваю у себя вечеринку. Поедете ко мне, ребята? — произнес Джин.
Сеси никак не прореагировала на приглашение, но Джо-Джо охотно согласился и насилу уговорил Минотавра подвезти его. Участниками вечеринки были Джин, Майк, Джо-Джо, Минотавр и еще двое незнакомых ему парней. Минотавр сидел между Джо-Джо и одним из парней. Ему пришлось передавать бутылки «Моген Давида» и марихуану, хотя сам к ним не притрагивался. По кругу передавали пакет с чипсами. Компания расположилась полукругом в тесной гостиной Джина на фоне не завешенного шторами и смотревшего в ночную темноту панорамного окна. Все подались вперед, в сторону консольного телевизора — самого большого предмета в комнате. Кадры, появлявшиеся на экране, вызывали то восхищенную тишину, то ничем не сдерживаемый восторг. Минотавр запомнил сюжет с участием женщины и двух мужчин, менявшихся ролями. Один из них вставлял ей во влагалище шарики для пинг-понга, а в это время другой, находящийся в другом конце комнаты, опускался на колени. Она лежала на спине, согнув колени и широко раздвинув ноги. После того как ей вставляли шарик, она приподнимала с пола седалище, прицеливалась и выстреливала белым шариком, который описывал дугу и падал в разинутый рот второго мужчины, находившегося футах в десяти от нее. Затем мужчины менялись ролями. Это продолжалось довольно долго. Всякий раз, когда Джин и другие парни смеялись и аплодировали женщине на экране телевизора, Минотавр старался вторить им, но постоянно запаздывал и смеялся тогда, когда никто уже не смеялся. Когда присутствующие затихали — то ли в ожидании, то ли от зависти, то ли от душевной пустоты, — Минотавр искал в себе те же чувства. Он помнит, как кто-то хотел «поскорее посмотреть дрючку», но пульт дистанционного управления находился у Джина, и потому эта просьба стала в заведении Граба «крылатым словечком». Кто-то спросил у Джина, что он имеет в виду, когда говорит о «преображении». Джин ответил, что, в зависимости от ситуации, он, как и все, язычник. Месяц спустя Граб уволил Джина. Тот привез с собой картонную коробку, набитую «пиратскими» копиями видеофильмов, в которых, по его словам, небольшую роль сыграла Дженна. «Голышом, — добавил он. — Жаркая, голенькая и с раздвинутыми ножками». Через два месяца он оказался в тюрьме неподалеку от шоссе. Иногда Майк, Джо-Джо или кто-нибудь другой, проезжая мимо тюрьмы, сигналили, приветствуя собравшихся во дворе заключенных. Минотавра трогает мужская солидарность. Она потрясает. Она соблазняет. Она недостижима.
