Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба
— Что вы под этим разумеете?
— Он должен быть осторожен, сэр, и ничего не говорить с нею. Девчонки эти, скажу я вам, народ очень хитрый. Стоит только развесить уши, и они как раз заманят вас в свои сети. В молодых летах я испытал это сам на себе, когда женился первый раз. Да, сэр, Самуэль должен держать ухо востро.
— Вы так думаете, мистер Уэллер?
— Да, я именно так рассуждаю.
— Ну, после этого, мне довольно трудно приступить к тому, что я намерен был сказать вам, мистер Уэллер; однако ж, вы все-таки должны выслушать меня до конца. Сын ваш Самуэль так же расположен к этой молодой девице, как она к нему.
— Неужто?
— Я вам говорю.
— Вот уж этого никак не ожидал; это все равно, что съездить обухом по виску бедного престарелого отца.
— Я давно следил за их отношениями, — продолжал мистер Пикквик, не обращая особенного внимания на последнее замечание мистера Уэллера, — и теперь убежден вполне, что они любят друг друга. Предположите теперь, что я, принимая живейшее участие в их судьбе, намерен соединить их неразрывными узами брака и, по мере возможности, обеспечить их: что вы на это скажете, мистер Уэллер?
Сначала мистер Уэллер выслушал с решительным отвращением это предложение; но по мере того, как мистер Пикквик распространялся в доказательствах, опираясь преимущественно на тот факт, что Мери не была вдовою, физиономия старика смягчалась мало-помалу, и он выслушал дальнейшие речи уже без всяких гримас. Наружность молодой девицы, если сказать правду, произвела довольно сильное впечатление на его старческое сердце, и он успел весьма замысловато подмигнуть ей два или три раза, когда всходил на лестницу для этого свидания. Наконец мистер Уэллер объявил решительно, что он заранее, с великой благодарностью, соглашается на все распоряжения мистера Пикквика и готов женить своего сына хоть сию же минуту. Мистер Пикквик с радостью поймал его на этом слове и немедленно позвал Самуэля.
— Самуэль, — сказал мистер Пикквик, — мы рассуждали о вас.
— О тебе, Самуэль, — подхватил мистер Уэллер покровительственным тоном.
— Уже давно я заметил, Самуэль, что вы питаете более чем дружеские чувства к горничной миссис Винкель. Так или нет?
— Слышишь ты это, Самуэль? — сказал мистер Уэллер тем же диктаторским тоном.
— Надеюсь, сэр, — отвечал Самуэль, обращаясь к своему господину, — надеюсь, вы ничего не находите предосудительного в поступке молодого человека, если он обращает внимание на молодую хорошенькую девушку, очень скромную и примерно честного поведения.
— Конечно, ничего, — сказал мистер Пикквик…
— Разумеется, ничего, — добавил мистер Уэллер снисходительным тоном.
— Совсем напротив: такое поведение молодого человека я считаю совершенно естественным, — продолжал мистер Пикквик, — и хотел бы всей душою помочь вам, Самуэль, сколько это может от меня зависеть. С этой целью у меня было совещание с вашим отцом, и так как он совершенно согласен с моим мнением…
— Мы приняли в расчет, что эта девушка не вдова, — дополнил в пояснение мистер Уэллер.
— Да, мы приняли в расчет, что эта девушка не вдова, — подтвердил, улыбаясь, мистер Пикквик. — Вас может в этом случае стеснить одно только то обстоятельство, что вы находитесь у меня в услужении, Самуэль; но я охотно готов отпустить вас мой друг, а чтобы выразить вам мою благодарность за вашу изумительную преданность ко мне и другие ваши прекрасные качества, мне приятно будет содействовать вашей женитьбе на этой молодой девице и доставить вам обоим средства к безбедному существованию с вашей будущей семьей. Да, Самуэль, я с радостью готов устроить вашу судьбу, — заключил мистер Пикквик голосом, немного дрожащим от внутреннего волнения.
Последовало на короткое время глубочайшее молчание. Наконец Самуэль, собравшись с духом, отвечал голосом решительным и твердым.
— Премного вам обязан, сэр, за ваше милостивое внимание к моим чувствам, но я должен сказать, что этого не может быть.
— Как не может быть! — воскликнул озадаченный мистер Пикквик.
— В уме ли ты, Сэмми? — вскричал мистер Уэллер.
— Я говорю, что этого не может быть, — повторил Самуэль, нисколько не смущенный этими восклицаниями. — Вы-то что станете делать, сэр, если не будет меня при вашей особе? Что из вас выйдет?
— Обо мне не беспокойтесь, мой друг, — отвечал мистер Пикквик. — Обстоятельства, в которые теперь поставлены мои друзья, должны совершенно изменить мой образ жизни. К тому же становлюсь я стар: мне нужен отдых и покой. Странствования мои кончились, Самуэль.
— Уж не вам бы говорить это, сэр, и не мне бы слушать, — возразил Самуэль. — Как вы можете сказать заранее, что все уже кончилось на вашей ученой дороге? Нет, сэр, вы слишком умны для этого: в одной вашей голове достанет мозгу по крайней мере на двадцать пять человек. Оттого-то и бывает, что у вас иной раз на дню семь пятниц: сегодня в Лондоне, а завтра — какая-нибудь ученая фантазия, и катайваляй за тридевять земель. Поэтому, сэр, нечего тут вздор-то городить. Я остаюсь при вас, сэр.
— Дельно, Сэмми, дельно, друг мой, — сказал мистер Уэллер одобрительным тоном.
— Но я говорю, Самуэль, после продолжительного размышления и вполне уверен, что сдержу свое слово, — возразил мистер Пикквик, качая головой. — Новые сцены и явления изменяют мой образ жизни, и еще раз: странствования мои окончены навсегда.
— Очень хорошо. В таком случае тем нужнее вам держать при себе человека, который бы знал все ваши привычки и умел ходить за вами. Если, примером сказать, есть у вас на примете другой слуга, более меня опытный и образованный — возьмите его, бог с вами; но с жалованьем или без жалованья, с квартирой или без квартиры, с хлебом или без хлеба, Самуэль Уэллер, взятый вами из гостиницы в Боро, останется при вас, что бы из этого не вышло. Этого моего намерения ничто на свете ни изменит.
К концу этой декларации, произнесенной с великим достоинством и эффектом, Уэллер старший быстро вскочил со своего места и, забывая всякие приличия времени и места, заключил своего сына в могучих объятиях и громогласно произнес троекратно: «Ура!»
— Любезный друг, — сказал мистер Пикквик, когда старик, наконец, угомонился и снова селъна свое место, — вы обязаны также обратить внимание на положение этой молодой девицы.
— Об этом уж вы не беспокойтесь, сэр, — отвечал Самуэль, — я объяснился с этой девушкой и подробно рассказал ей, что, как и почему. Она согласна ждать, пока придет время, и я уверен, что будет ждать. А если нет, так и все покончено между нами: такой девицы мне не надобно и даром. Я все сказал, сэр. Больше не стоит об этом распространяться.
Кто мог противостоять такой решимости молодого человека? Конечно, не Пикквик. Он гордился в эту минуту бескорыстной преданностью своего скромного друга и считал себя счастливейшим существом во вселенной.
Между тем как эта беседа происходила в комнате мистера Пикквика, в нижнюю галерею «Коршуна и Джорджа» пришел какой-то старичок в скромном фраке табачного цвета, сопровождаемый привратником, который нес за ним небольшой чемодан. Приказав отнести его в нанятый номер, старичок спросил слугу, не здесь ли квартирует одна особа по имени миссис Винкель? Ответ был утвердитеьбный.
— Она одна теперь? — спросил старичок.
— Кажется, что одна, сэр, — отвечал трактирный слуга. — Я могу позвать ее горничную, если угодно вашей милости.
— Не нужно. Покажите мне ее комнату. Я хочу войти без доклада.
— Как же это, сэр…
— Глухи вы, что ли?
— Нет, сэр.
— Ну, так делайте, что я вам говорю. Слышите вы теперь?
— Слышу, сэр.
— Очень хорошо. Введите меня в комнату миссис Винкель без доклада.
Отдавая это приказание, старичок вложил в руку слуги пять шиллингов и устремил на него пристальный взгляд.
— Право, сэр, я не знаю, как это… оно ведь того… не водится.
— Очень хорошо, без отговорок, — запальчиво сказал старый джентльмен, — нечего терять времени по пустякам.
Слуга рассеянно положил пять шиллингов в карман и, не делая больше никаких возражений, пошел наверх.
— Это, что ли, ее комната?
— Да, сэр.
— Ну, так можете теперь уйти.
Слуга пошел назад, недоумевая, кто бы такой мог быть этот старый джентльмен и чего ему надо. Старичок между тем постучался в дверь.
— Войдите! — сказала Арабелла.
— Гм! Хорошенький голосок! — пробормотал старый джентльмен. — Но это еще ничего не значит.
Говоря таким образом, он отворил дверь и вошел. Арабелла, сидевшая за работой, быстро вскочила с места при виде незнакомого джентльмена.
— Не беспокойтесь, сударыня, — сказал незнакомец, затворяя за собою дверь. — Миссис Винкель, если не ошибаюсь?
Арабелла поклонилась.
— Миссис Натаниэль Виикель, супруга молодого человека, у которого старик-отец живет в Бирмингеме: так или нет, сударыня? — продолжал незнакомец, осматривая Арабеллу с видимым любопытством.
