Эрскин Колдуэлл - Случай в июле
Сидя рядом с Джефом, Берт молча ждал, когда тот заговорит снова, ждал почти целых полчаса. Он вынул часы и взглянул на циферблат.
— Не хотелось бы мне опять заговаривать про то же, шериф Джеф, — сказал он, следя за лицом Джефа в отраженном свете фар, — а только надо же кому-нибудь и в тюрьме дежурить.
— Зачем? — рассеянно спросил Джеф.
— Может, судья Аллен будет вам звонить. Вдруг он передумает, и мы ему на что-нибудь понадобимся, куда же он будет звонить?
Джеф сделал ему знак двигаться в путь.
Они медленно тронулись и мили полторы ехали по шоссе. Они были еще милях в девяти-десяти от Эндрюджонса, когда Джеф сделал знак рукой, чтобы Берт свернул с шоссе на узкую, размытую дождями боковую дорогу. Берт понятия не имел, что у Джефа на уме, но послушался беспрекословно. Он не мог припомнить, куда ведет эта извилистая, вся в выбоинах дорога, но его это не касалось: Джеф знал, что делает.
— Куда ведет эта дорога, шериф Джеф? — спросил он тревожно.
— Не твое дело куда, — отрезал Джеф. — Поезжай себе. Я знаю каждую кабанью тропу в округе Джули как свои пять пальцев. И во всяком случае, я всего неделю назад проезжал по этой дороге. Ну, пошел!
Они переехали мелкую речку и, подскакивая на ухабах, понеслись по узкой дороге. Со дна глубокого оврага машина взлетела на бугор и круто затормозила. Дорога неожиданно обрывалась у стенки покосившегося коровника. За этим ветхим строением виден был домик в два окна.
Берт не успел еще рот раскрыть, как Джеф распахнул дверцу и вышел из машины.
Вслед за Джефом Берт перелез через колючую проволоку, протянутую в один ряд между сараем и старой яблоней в углу двора. Проволока была ржавая и скрипела. В ограде валялись остовы старых машин во всех стадиях разрушения. В ярком свете луны они очень походили на обглоданные куриные скелеты.
Одни машины валялись на боку, другие были перевернуты на спину, как черепахи. По всему двору валялись клочья обивки, ржавые поршни и распределительные валы; казалось, будто их содрали с машины и выбросили. Фары автомобиля заливали теплым красным светом кучу ржавых маховиков.
Джеф осторожно пробирался по двору.
— Что это такое, шериф Джеф? — спросил Берт, нагоняя его у самых дверей домика.
— Здесь живет Сэм Бринсон, когда бывает дома, — сказал Джеф, в удивлении оглядываясь на Берта. — Я думаю, это всем известно.
Джеф подошел к двери.
— Надо же справиться, может, его уже отпустили, а я и не знаю.
Он постучал в дверь.
— Эй! — крикнул он. — Эй!
За дверью не слышно было ни звука. Окна были наглухо закрыты деревянными ставнями, даже из-под двери не пробивалась полоска света.
Джеф застучал ногой в шаткую дверь, сотрясая все строение.
— Эй! — крикнул он громче.
Он нагнулся, приложил ухо к щели и прислушался. Оба они явно слышали, как зашуршала кукурузная солома в тюфяке. Потом на пол с грохотом повалился опрокинутый стул.
Джеф отступил назад, радостно улыбаясь Берту.
Немного погодя дверь чуть приоткрылась. Нельзя было разглядеть, кто стоит за дверями.
— Это ты, Сэм? — с надеждой в голосе спросил Джеф, наклоняясь к щели и стараясь разглядеть темное лицо.
— Кто там? — еле слышно спросил женский голос.
— Мне нужно узнать, дома ли Сэм, — начал Джеф, стараясь говорить как можно ласковее. — Я шериф Маккертен из Эндрюджонса.
Дверь со стуком захлопнулась, сотрясая весь дом.
С минуту они молча смотрели на дверь, потом Джеф застучал изо всех сил. Он сделал шаг назад и подождал, но ответа не было.
— Это жена Сэма? — спросил он. — Это вы, тетушка Джинни?
— А зачем вам нужно это знать? — спросила она подозрительно.
— Я ищу Сэма, тетушка Джинни, — живо ответил он. — Ведь он сейчас не в тюрьме.
Дверь распахнулась. Из-за нее высунулось лоснящееся черное лицо тетушки Джинни. Она подозрительно глядела на Берта с Джефом, придерживая на груди красную ситцевую рубашку.
— Сэм прислал мне сказать, что его посадили в тюрьму, — решительно заявила она. — Что же, разве его там нет?
Джеф покачал головой.
— Я тут голову ломаю, откуда мне достать пять долларов, чтобы взять Сэма на поруки, — сказала она, — а он меня надувает, ну так я ж ему, дайте только до него добраться! — Она вдруг задохнулась и умолкла. Крепче придерживая рубаху у ворота, она наклонилась вперед и выглянула во двор. — Это какая-нибудь желторожая мулатка вздумала отбить у меня мужа, только это ей не удастся. Дайте мне только добраться до Сэма, я ему вправлю мозги.
— Не в том дело, тетушка Джинни, — осторожно сказал Джеф. — Женщины тут ни при чем. Сэма увели какие-то белые мужчины. Вот почему я и поехал искать его…
Тетушка Джинни ухватилась за дверь свободной рукой. Глаза у нее выкатились на лоб.
— Ах ты господи! — закричала она. — Неужто и мой Сэм попал в беду, как Сонни Кларк?
— Да нет же, ничего подобного, — уверял ее Джеф. — Сэма увели по ошибке, просто так что-нибудь.
С минуту все молчали. Тетушка Джинни запахнула еще плотнее красную ситцевую рубаху и попятилась за дверь.
Вдруг ее голова опять вынырнула из-за двери.
— А может, это из-за какой-нибудь машины? — спросила она, все еще не веря.
— Нет, — сказал Джеф. — Сэма увели куда-то просто по недоразумению. Мало ли что может случиться, я этого вовсе не хочу — вот я и приехал сюда разыскивать его. — Он отступил от двери. — Если он появится, скажите ему, чтобы сейчас же дал мне знать. Я беспокоюсь, так и передайте ему.
— Я ему передам, шериф, — обещала тетушка Джинни. — Так и передам, слово в слово, как вы сказали.
Они повернулись и пошли к своей машине. Вдруг тетушка Джинни окликнула их.
— Когда же это белые оставят негров в покое? — сказала она и скрылась, прежде чем Джеф успел ей ответить.
Дверь захлопнулась с громким стуком.
— Провалиться бы им всем, сколько возни с этим народом, — сказал Джеф. — Похоже, они нарочно для меня все это затевают. В мои годы мне бы давным-давно пора быть дома в постели, а не таскаться среди ночи по дорогам да наводить порядки. Никакого я не вижу смысла во всей этой возне.
Он шел через двор, тяжело ступая между машинами и осторожно перебираясь через кучи ржавых решеток и изношенных шин. Проходя мимо стоявшего торчком кузова старой машины, он любовно провел по нему рукой, и чешуйки ржавчины посыпались у него из-под пальцев.
— А ведь любит Сэм возиться с машинами, правда? — восхищенно сказал он. — Будь я богатый человек, первым долгом подарил бы Сэму такую машину, на которой можно ездить. То-то было бы для него удовольствие, верно?
Берт кивнул; ему хотелось спросить, скоро ли Джеф вернется в город. Его беспокоило, что контора шерифа осталась в такое время без присмотра.
Он придвинулся к Джефу.
— Может, судья Бен Аллен захочет…
Джеф только отмахнулся от него.
— Я на свой страх действую, сынок, — сказал он, не задумываясь. — Не могу же я сидеть сложа руки, надо же хоть что-нибудь сделать для Сэма Бринсона.
— Но…
— Никаких «но», — сказал он решительно. — Сэм Бринсон мне вроде близкого друга, хоть он и негр. Я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.
— Что же вы собираетесь делать, шериф Джеф?
— Искать его, пока не найду, сынок, — сказал он, отводя глаза в сторону, и зашагал через двор к машине, уже не разбирая дороги.
Глава двенадцатая
Шеп Барлоу бежал по узкой тропе между двумя изгородями к негритянскому поселку на плантации Боба Уотсона; тяжелый револьвер оттягивал ему карман. По пятам за Шепом бежало еще человек шесть или семь, другие, не поспевая за ними, остались позади. Шеп торопился и не желал терять ни минуты. Как только они перелезли через изгородь, он побежал еще быстрей.
Еще за три мили от поселка, свернув с шоссе, толпа пустилась наперерез через поле, далеко обходя дорогу, которая вела мимо дома и амбаров Боба Уотсона. Боб Уотсон, не теряя времени, дал всем знать, что застрелит первого человека, который явится к нему на плантацию искать Сонни Кларка. Никому не было известно, где сейчас Боб Уотсон, и, чтобы он не успел им помешать, Шеп с компанией решили устроить молниеносный налет на негритянский поселок. Шеп был отчаянный храбрец в своей компании, но перед хозяином он чувствовал какой-то непреодолимый, застарелый страх. Боб Уотсон не раз грозился выгнать его с плантации, если он не будет лучше ухаживать за хлопком, который ему поручен.
Добежав до первой хижины в поселке, Шеп и все остальные замедлили шаг. Они прошли на цыпочках мимо первых домов, не зная, в котором из них живет Сонни. Ни в одном доме не было ни проблеска света, все они казались нежилыми. Тяжелые деревянные ставни плотно закрывали все окна в поселке, все двери были заперты, и щеколды не поддавались осторожно трогавшим их рукам.
