Эрнест Хемингуэй - Острова в океане
Эдди растирал Дэвида полотенцем, и Томасу Хадсону видно было, что ноги, спина и плечи у мальчика все еще покрыты мурашками.
– Первый раз в жизни вижу что-либо подобное, – сказал Том-младший. – Как она вынырнула из воды и перевалилась на спину! Первый раз в жизни такое вижу.
– И вряд ли еще увидишь, – сказал ему отец.
– Весу в ней, наверно, вся тысяча фунтов будет, – сказал Эдди. – Наверно, крупнее и не бывает. Господи, Роджер, видели, какой у нее плавник?
– Видел, – сказал Роджер.
– А может, мы ее выловим? – спросил Дэвид.
– А ну ее к дьяволу, – сказал Эдди. – Она так кувырком и пошла ко дну, и черт ее знает, где опустится. Футов на пятьсот заляжет, и весь океан будет ее жрать. Наверно, все туда ринулись.
– Жалко, мы ее не поймали, – сказал Дэвид.
– Спокойно, Дэвид, спокойно, милый. Вон по тебе еще мурашки бегают.
– Ты очень испугался, Дэв? – спросил Эндрю.
– Да, – ответил ему Дэвид.
– А что бы ты стал делать? – почтительным тоном спросил его Том-младший.
– Швырнул бы ей рыбу, – сказал Дэвид, и Томас Хадсон увидел, как его плечи окатило короткой волной мурашек. – А потом ударил бы гарпуном в самую морду.
– О господи! – сказал Эдди и отвернулся, не выпуская полотенца из рук. – Роджер, что вы будете пить?
– Яда у вас никакого нет? – спросил его Роджер.
– Перестань, Роджер, – сказал Томас Хадсон. – Мы все за это ответственны.
– Безответственны.
– Дело прошлое.
– Ладно.
– Я приготовлю коктейль на джине, – сказал Эдди. – Том как раз пил джин, когда это случилось.
– Мой коктейль так там и стоит.
– Теперь он уже невкусный, – сказал Эдди. – Я вам другой приготовлю.
– Ты молодец, Дэви, – с гордостью сказал брату Том-младший. – Вот подожди, я расскажу про тебя ребятам в школе.
– Они не поверят, – сказал Дэвид. – Если я тоже буду там учиться, не надо им говорить.
– Почему? – спросил Том-младший.
– Не знаю, – сказал Дэвид. И заплакал как маленький. – Я не стерплю, если они не поверят.
Томас Хадсон поднял его на руки, и он прижался головой к его груди, а двое других отвернулись, и Роджер тоже отвел глаза в сторону, и тут Эдди вышел из камбуза с тремя стаканами в руках, опустив большой палец в один из них. Томас Хадсон понял, что он уже хватил спиртного внизу.
– Ты что это, Дэви? – спросил Эдди.
– Ничего.
– Вот и хорошо, – сказал Эдди. – Такие слова и слушать приятно. Слезай с рук, чертова перечница, кончай хныкать и дай отцу спокойно выпить.
Дэвид стал рядом с ним, вытянувшись во весь рост.
– А в отлив здесь можно ловить рыбу? – спросил он Эдди.
– Лови, никто тебя не тронет, – сказал Эдди. – Мурены попадаются. Но крупнее их ничего не будет. В малую воду крупная рыба сюда не проходит.
– Папа, можно мы в отлив опять сюда приедем?
– Что ж, если Эдди разрешит. Эдди теперь главный командир.
– Да ну вас, Том, – сказал Эдди. Он был счастлив, и его губы, красные от меркурохрома, были счастливы, а счастливее всего были его налитые кровью глаза. – Кто не сумел бы врезать этой паршивой акуле из той штуки, тому эту штуку надо выкинуть подальше от беды.
– Здорово ты этой акуле врезал! – сказал Томас Хадсон. – Просто замечательно. Так врезал, я и выразить не могу.
– И не выражайте, – сказал Эдди. – Я эту мерзкую сволочь до конца дней своих буду помнить – как она извернулась брюхом вверх. Видели вы когда-нибудь такую мерзость?
Они сидели в ожидании ленча, и Томас Хадсон смотрел на море, на Джозефа – как он подплывал в шлюпке к тому месту, где акула ушла под воду. Джозеф перегнулся через борт и смотрел в оптическую трубку.
– Видно что-нибудь? – крикнул ему Томас Хадсон.
– Глубина слишком большая, мистер Том. Она под риф ушла. Лежит, наверно, на самом дне.
– Эх, достать бы ее челюсти! – сказал Том-младший. – Отбелить бы их и повесить. Да, папа?
– Меня бы, наверно, кошмары из-за них мучили, – сказал Эндрю. – Очень хорошо, что у нас нет этих челюстей.
– Вот был бы трофей! – сказал Том-младший. – Его бы в школе показать.
– Если бы мы достали эти челюсти, их получил бы Дэв, – сказал Эндрю.
– Нет. Их бы получил Эдди, – сказал Том-младший. – Но если бы я попросил, думаю, он бы мне их отдал.
– Он отдал бы их Дэви, – сказал Эндрю.
– Пожалуй, не стоит тебе опять идти в воду, Дэв, – сказал Томас Хадсон.
– Да это же не скоро, еще сколько времени после ленча пройдет, – сказал Дэвид. – Ведь надо ждать отлива.
– Я говорю о подводной охоте.
– Эдди сказал, что можно.
– Да, знаю. Но я все еще не отошел от испуга.
– Но Эдди-то знает.
– А может, ты сделаешь мне такой подарок и не пойдешь?
– Если хочешь, папа, пожалуйста. Но я так люблю плавать под водой. Больше всего на свете люблю. И если Эдди говорит, что…
– Хорошо. И вообще подарки выпрашивать не полагается.
– Да нет, папа, я, может, не так сказал. Если ты против, я не пойду. Но Эдди говорит…
– Ну а мурены? Эдди говорил про мурен.
– Папа, мурены всегда бывают. Ты сам учил меня не бояться мурен, говорил, как их отгоняют, и откуда их ждать, и в каких ямах они живут.
– Да, правильно. Но я же позволил тебе плавать там, где была эта акула.
– Папа, ведь мы все там были. Не взваливай на себя какую-то особенную вину. Я просто слишком далеко заплыл, у меня сорвалась хорошая сельдь с гарпуна и напустила в воду крови, а ее кровь почуяла акула.
– А как она примчалась – как гончая, – сказал Томас Хадсон. Он пытался освободиться от волнения. – Мне приходилось видеть, как они мчат на такой скорости. Одна жила недалеко от Сигнальной скалы и каждый раз приплывала на запах наживки. Мне стыдно, что я не попал в эту.
– Твои пули ложились почти в цель, – сказал Том-младший.
– Вот именно, почти, а убить ее я все-таки не убил.
– Папа, она не за мной примчалась, – сказал Давид. – Она за рыбой.
– Заодно и с тобой бы расправилась, – сказал Эдди. Он накрывал на стол. – Не обольщайся, миленький, и ты бы не уцелел. От тебя пахло рыбой, и рыбья кровь в воде. Она бы и на лошадь напала. На все бы напала, что ей ни подвернись. О господи! Перестань болтать, хватит. Придется мне еще выпить.
– Эдди, – сказал Дэвид. – А в отлив правда не опасно?
– Конечно, нет. Я же тебе говорил.
– Ты это для того, чтобы доказать что-то? – спросил Дэвида Томас Хадсон. Он успокоился и перестал смотреть на море. Он знал: Дэвид поступает так, как ему нужно; зачем, почему – не важно; и он знал, что не должен тут быть эгоистом.
– Да папа, просто я больше всего на свете это люблю, и день сегодня такой подходящий, и как знать, а вдруг налетит…
– И Эдди говорит… – перебил его Томас Хадсон
– И Эдди говорит… – во весь рот улыбнулся Дэвид.
– Эдди говорит, пропадите вы все пропадом. Садитесь ешьте, пока я всю еду за борт не выбросил. – Он стоял, держа на подносе салатницу, блюдо с подрумяненной рыбой и картофельное пюре. – Где этот Джо?
– Он поехал искать акулу.
– Вот псих!
Когда Эдди спустился вниз, а Том-младший стал передавать по столу тарелки с едой, Эндрю шепнул отцу:
– Папа, Эдди – пьяница?
Томас Хадсон пододвинул к себе холодный салат из картофеля под маринадом, посыпанного черным перцем крупного помола. Он научил Эдди готовить его, как готовили в Париже у «Липпа», и это было одно из лучших блюд, которыми Эдди угощал на катере.
– А ты видел, как он подстрелил акулу?
– Конечно, видел.
– Пьяницы так не стреляют.
Он положил салата на тарелку Эндрю и потом взял себе.
– Я потому спрашиваю, что мне отсюда виден камбуз, и, пока мы тут сидим, он уже раз восемь прикладывался к бутылке.
– Это его бутылка, – пояснил Томас Хадсон и положил Эндрю еще салату. Эндрю был сверхбыстрый едок. Он говорил, что научился этому в школе. – Энди, ешь помедленнее. Эдди всегда приносит на катер собственную бутылку. Хорошие повара почти все немножко выпивают. А некоторые и сильно пьют.
– Он восемь раз прикладывался, я видел. Стойте. Вот уже девятый.
– Иди ты к черту, Эндрю, – сказал Дэвид.
– Перестаньте, – сказал им обоим Томас Хадсон.
Вмешался Том-младший:
– Замечательный, прекрасный человек спасает жизнь твоему брату, но стоит ему сделать глоток или несколько глотков из бутылки, как ты обзываешь его пьяницей. Не место тебе среди людей, Энди.
– Я не обзывал его, а просто спросил папу, пьяница он или нет. Я не против пьяниц. Просто мне хочется знать, кто пьяница, а кто не пьяница.
– Как только у меня заведутся деньги, я куплю Эдди бутылку того, что он любит, и разопью ее с ним, – величественно объявил Том-младший.
– Это что такое? – Над трапом появилась голова Эдди с сигарой в уголке смазанного меркурохромом рта и в старой фетровой шляпе, сдвинутой на затылок, так что осталась белая полоска над загорелой частью лица. – Если я увижу, что вы не пиво пьете, а спиртное, смертным боем вас изобью. Всех троих. И хватит этих разговоров. Хотите еще картофельного пюре?
