Мария Эджуорт - Лиммерийские перчатки
Надобно объ этомъ подумать, Бетти, сказала госпожа Гилль. Въ той запискѣ, которую ты не приняла давича поутру, конечно приглашали тебя на балъ. Надобно ѣхать, Бетти, можно ли стерпѣть, чтобъ Женни открыла вмѣсто тебя балъ съ господиномъ О'Неилемъ. Я сама теперь начинаю думать, что онъ не бродяга Ирляндскій, что не онъ укралъ нашу собаку, что въ Церквѣ проломъ сдѣланъ не имъ, что онъ никогда не имѣлъ намѣренія взорвать ее на воздухъ, и что наконецъ онъ заслуживаетъ вниманіе особенное, потому, что можетъ давать балы и при билетахъ разсылать Лиммерикскія перчатки. Послушай, Бетти, я позволяю тебѣ ѣхать на балъ въ перчаткахъ, подаренныхъ тебѣ Господиномъ О'Неилемъ. Мнѣ самой надобно повидаться съ его матеріею, которой я еще не заплатила визита. Мы увидимъ, будетъ ли танцовать вмѣсто тебя болтливая Женни. Теперь пойду къ твоему отцу — надобно у него спроситься.
Но Госпожа Гилль къ сожалѣнію своему скоро увидѣла, что супругъ ея крѣпко держался своего мнѣнія и непремѣнно хотѣлъ быть увѣренъ, что Господинъ Бріанъ похититель собаки, и заговорщикъ противъ каѳедральной его церкви. Онъ сообщилъ уже свои подозрѣнія тому клубу, въ которомъ былъ членомъ; одни увѣряли его, что онъ бредитъ; другіе — и большая часть — почитая невозможнымъ, чтобы Римской Католикъ могъ быть честнымъ человѣкомъ, соглашались, что Господинъ Бріанъ О'Неиль человѣкъ подозрительный; что онъ пріѣхалъ въ Герфортъ не извѣстно за чемъ; что у него множество денегъ, а откуда онъ ихъ беретъ, не знаютъ; и что наконецъ, необходимо должно имѣть надъ нимъ строгій надзоръ.
Господинъ Гилль, услышавъ о балѣ, тотчасъ сообразилъ, что онъ не иное что, какъ хитрая выдумка заговорщиковъ.
А! а! воскликнулъ Господинъ Гилль: этотъ Ирландецъ не глупъ! Онъ хочетъ усыпить насъ своими пирушками; онъ хочетъ насъ вздернуть на воздухъ въ ту самую минуту, когда мы будемъ заняты одними весельями. Хитрецъ! Но ему не удастся насъ обмануть! Я посѣдѣлъ старостою церковнымъ! Я спасу моихъ согражданъ отъ страшной опасности, имъ угрожающей! Слышишь ли, Ревекка? Запрещаю Бетти и думать о балѣ, запрещаю ей носить Лиммерикскія; перчатки, которыя подарилъ ей этотъ опасный заговорщикъ — прошу васъ обѣихъ дѣлать безъ всякаго прекословія то, что я почту необходимымъ; вѣрьте моей опытности, я въ этомъ дѣлѣ знаю гораздо болѣе васъ. — Госпожа Гилль возвратлась къ дочери, въ великомъ недоумѣніи, увѣренная рѣшительнымъ тономъ супруга своего, что заговоръ, ею самою выдуманный, точно существуетъ; она побѣжала къ сосѣдкамъ и разсказала каждой за тайну то, что было ей извѣстно о семъ великомъ дѣлѣ.
Бетти покорилась безъ роптанія волѣ своихъ родителей, но въ сердцѣ ея была сокрыта нѣжная привязанность къ О'Неилю, который въ самомъ дѣлѣ былъ человѣкъ достойный уваженія и любви. Вдова Смитъ прислала къ ней маленькую свою дочь, чтобы поблагодаришь за то пособіе, которое она, ей сдѣлала. Миссъ Луиза много разсказывала ей о Господинѣ Бріанѣ, который былъ чрезвычайно добръ и ласковъ и благодѣтельствовалъ имъ со времени ихъ нещастія. Бетти слушала съ удовольствіемъ похвалы О'Неилю; она пошла въ камодъ, вынула ленту и подарила ее маленькой Луизѣ. Лиммерикскія перчатки представились ея глазамъ — она вздохнула, сорвала съ горшка розу, ощипала листы, осыпала ими перчатки и накрыла ихъ бѣлымъ платкомъ.
Между тѣмъ Господинъ Гилль бесѣдовалъ съ важными политиками своего клуба — всѣ они согласно признались, что каѳедральной Герфортской церкви угрожаетъ опасность. Всѣ обстоятельства были приняты въ разсужденіе: этотъ балъ, на которомъ будутъ танцовать до упаду, эти перчатки, которыя раздаются даромъ при билетахъ, можетъ быть потому, что Господинъ Бріанъ не имѣетъ нужды ихъ продавать — все казалось столь подозрительнымъ, что развѣ одинъ сумасшедшій могъ бы не признать въ О'Неилѣ тайнаго непріятеля Англичанъ и Религіи, выдающаго себя за перчаточника Ирландскаго. Заключили, что всего безопаснѣе посадить его въ тюрьму — надлежало только найти законный предлогъ.
О'Неиль въ платежѣ долговъ своихъ не имѣлъ той строгой точности, какою отличаются обыкновенно Англійскіе купцы; онъ задолжалъ хлѣбнику и портному, и далъ имъ векселя на шесть мѣсяцевъ срокомъ. Эти векселя куплены были Господиномъ Гиллемъ; срокъ вышелъ, положено было задержать Господина О'Неиля, естьли онъ не будетъ въ состояніи заплатить деньги въ ту самую минуту, въ которую ихъ потребуютъ. — Повѣренный Господина Гилля приходитъ къ Бріану требовать платежа, но Бріанъ, будучи занятъ приготовленіями къ балу и удивленный, что видитъ въ чужихъ рукахъ свои векселя, сказалъ въ сердцахъ, что не имѣетъ ни шиллинга денегъ, и что ему не время теперь заниматься такимъ вздоромъ. Повѣренный пересказалъ Господину Гиллю слово отъ слова отвѣтъ Бріана.
Послѣ бала О'Неиль пошелъ провожать пѣшкомъ Миссъ Женни, парикмахерову дочь. Къ нему приближается человѣкъ, бьетъ его по плечу и говоритъ: государь мой, отъ имени Короля беру васъ подъ стражу!" — Врешь, бездѣльникъ! воскликнулъ Бріанъ: это плутни проклятаго Гилля! одинъ онъ способенъ обидѣть честнаго человѣка за такую малость! На улицѣ сдѣлался страшный шумъ; множество народа столпилось вокругъ Бріана; Ирляндскіе работники хотѣли вступиться за своего земляка; началась было драка, но Бріанъ все успокоилъ своимъ благоразуміемъ; онъ послѣдовалъ за полицейскимъ, а между тѣмъ послалъ къ своей матери просить, чтобы она какъ можно скорѣе нашла за него поруку.
Госпожа О'Неиль тушила свѣчки, оставшіяся послѣ бала, когда пришли ей сказать о нещастіи, приключившемся ея любезному сыну. Не трудно, подумала она сыскать поруку между людьми, которые за нѣсколько минутъ веселились и танцовали въ моемъ домѣ: но танцовать и быть порукою великая разница. Госпожа О'Неиль узнала это на самомъ опытъ. Всѣ ея пріятели отказались отъ поручительства подъ разными предлогами. Что дѣлать? Скорѣе посылать къ ростовщику, закладывать вещи, платить тройные проценты — какъ бы то ни было, Господинъ О'Неиль, просидѣвъ часа два въ городской тюрьмѣ, получилъ опять свободу, но онъ не подозрѣвалъ, что его брали подъ стражу для того единственно, чтобы возпрепятствовать ему взорвать на воздухъ каѳедральную церковь. Возвращаясь домой и идучи мимо церкви, онъ увидѣлъ прохаживающагося около ограды человѣка. Который часъ? спросилъ онъ у незнакомаго — Три часа! отвѣчали ему, и, слава Богу, еще не показывался ни одинъ непріятель!
Господинъ Бріанъ воспользовался даннымъ ему урокомъ; дабы пріобрѣсть общую довѣренность, рѣшился онъ себя ограничить и жить скромно, такъ какъ прилично простому перчатошнику; опытъ доказалъ ему, что добрые друзья никогда не платятъ худыхъ долговъ.
На другое утро господинъ церковный староста проснулся съ веселымъ духомъ и тотчасъ побѣжалъ въ церковь служить благодарный молебенъ: ибо онъ по Христіанскому смиренію, относилъ къ милосердію Бога успѣхъ свой въ уничтоженіи козней общаго врага. Онъ согласился вмѣстѣ съ другими членами клуба завести ночный караулъ около: каѳедральной Церкви, а между тѣмъ собрать всѣ нужныя свѣденія и доказательства, чтобы обвинить въ судѣ заговорщика.
Исполнивъ то, чего требовало отъ него званіе человѣка государственнаго, пошелъ онъ на кожевенный заводъ осматривать свои магазины — но кто изобразитъ его удивленіе! двери магазина были изломаны; кожи разтасканы и разбросаны, а въ магазинъ все приведено было въ страшный безпорядокъ. Это Бріанова шутка! воскликнулъ Господинъ Гилль; сей часъ иду въ судъ! Онъ побѣжалъ къ своему стряпчему, чтобы посовѣтоваться съ нимъ, какъ подать прозьбу на О'Неиля, но стряпчаго не было въ городѣ, и Господинъ Гилль принужденъ былъ возвратиться домой. Дорогою размышлялъ онъ о томъ, какъ бы начать и удачнѣе кончить новую свою тяжбу; а между тѣмъ разчитывалъ въ головѣ убытокъ, претерпѣнный имъ отъ потери кожъ.
Господинъ Гилль имѣлъ весьма порядочный аппетитъ. Желудокъ его всегда согласенъ былъ съ солнечными часами. Онъ безошибочно узнавалъ время обѣда, а за обѣдомъ ѣлъ очень много и очень долго, за что весьма не рѣдко ссорилась съ нимъ его супруга. "Мнѣ стыдно сидѣть съ тобою за столомъ, когда у насъ гости — говорила она ему почти каждой день — ты имѣешь такой безпутный аппетитъ, что люди глядя на тебя, творятъ молитвы. Я бы совѣтовала тебѣ никогда не садишься за столъ натощакъ, чтобы наконецъ не прослыть обжорою!" — Господинъ Гилль замѣтилъ послѣдній совѣтъ благоразумной своей супруги, и согласуясь съ нимъ, всякій день передъ обѣдомъ заглядывалъ на кухню, дабы приготовить себя къ столовому бдѣнію порядочною частію говядины. И въ этотъ день, въ который случилась въ магазинѣ его такая разстройка, посѣтилъ онъ по обыкновенію своему кухню: повариха разговаривала съ дѣвкою о славномъ ворожеѣ Бамфильдѣ, который жилъ въ сосѣдственномъ лѣсѣ съ цыганами. Господинъ Гилль подслушалъ сей разговоръ, и разсудилъ за благо употребить его въ свою пользу. Онъ возвратился въ столовую съ важнымъ лицемъ и такъ былъ разсѣянъ во время обѣда, что Госпожа Гилль нѣсколько разъ принуждена была ему сказать: что съ тобою сдѣлалось? Отъ чего ты такъ задумчивъ? Въ первые отъ роду забываешь то, что у тебя на тарелкѣ.
