Ги Мопассан - В деревне
Старуха мать стирала свои передники; одряхлевший отец Дремал у очага. Оба подняли головы.
— Здравствуй, папа, здравствуй, мама, — произнес молодой человек.
Они вскочили в полной растерянности. Крестьянка от волнения уронила мыло в воду и пробомотала:
— Это ты, сынок, это ты!
Он обнял ее и поцеловал, повторяя: «Здравствуй, мама». А старик, весь дрожа, спросил своим обычным, спокойным топом:
— Вот ты и вернулся, Жан? — как будто он расстался с ним месяц тому назад.
И когда они освоились друг с другом, родители захотели тут же пройтись с сыном, чтобы его всем показать. Его повели к мэру, к помощнику мэра, к кюре и к учителю.
Шарло, стоя на пороге своей хижины, наблюдал за ними.
Вечером, за ужином, он сказал старикам:
— Ну и дурака же вы свалял», что позволили им взять мальчишку от Валленов.
Мать упрямо ответила:
— Я не хотела продавать своего ребенка.
Отец молчал.
— Да что и говорить, счастье мое загубили, — сказал сын.
— Ты что ж, попрекать нас вздумал за то, что мы тебя не отдали? — гневно произнес Тюваш — отец.
— Да, буду попрекать, — грубо ответил сын, — олухи вы этакие! Такие родители, как вы, сущее горе для детей. Вы стоите того, чтобы я вас бросил.
Старуха горько плакала, склонившись над тарелкой. Она тяжело вздыхала, глотая суп, половину которого расплескивала по столу:
— Вот и жертвуйте всем для детей!
— Лучше бы я совсем не родился, — бессердечно продолжал парень, — чем быть таким, как теперь. Когда я давеча увидел Валлена, у меня вся кровь закипела, и я подумал: вот каким я был бы теперь.
Он встал.
— Нет, лучше мне здесь не оставаться, я вас с утра до вечера буду попрекать, так что вам тошно станет. Этого я вам никогда не прощу.
Старики молчали, подавленные, и тихо плакали.
— Нет, я этого не выдержу, — сказал сын. — Уйду куда- нибудь, пробью себе дорогу.
Он открыл дверь. До него донесся гул голосов. Валлены праздновали возвращение сына.
Тогда Шарло топнул ногой и, обернувшись к родителям, крикнул:
— Мужичье!
И исчез в ночи.
