Кнут Гамсун - Скитальцы
Я его поколочу!
Шарманщик улыбнулся: Мой товарищ очень силён, он венгр, бывалый вояка, он может пырнуть тебя ножом!
Эдеварт не удостоил шарманщика ответом, обошёл его и зашагал впереди.
Ты дурак... дурак! — сердито крикнул шарманщик. Ступай домой! Нечего тебе здесь делать!
Неожиданно из зарослей можжевельника вышел спутник шарманщика. Оглядев пришедших, он что-то спросил у шарманщика, тот ответил, и они засмеялись.
Эдеварт остановился в изумлении. Венгр грозно шагнул к нему, верно, хотел напугать этого полоумного парня, но и шарманщик, опустив на землю свой ящик, тоже шагнул к Эдеварту. Это ещё почему? Эдеварт не привык ломать голову над загадками, чтение и счёт давались ему с трудом, но кулак у него был тяжёлый, и в ярости он становился смелым до безрассудства. Однако теперь ему пришлось отступить.
Присутствие Эдеварта не смущало чужестранцев, они просто не обращали на него внимания. Шарманщик взял пригоршню снега и начал стирать со щеки кровь, товарищ остановил его, когда щека стала чистой. Потом они открыли шарманку и пересчитали деньги, носки тоже были извлечены на свет Божий и перекочевали в мешок венгра.
Наконец шарманщик снова взвалил шарманку на спину, они кивнули Эдеварту на прощание и зашагали на север к другому селению.
Поведение чужестранцев было непонятно Эдеварту, и он растерялся. Наконец до него дошло, что, скорее всего, они просто-напросто провели его; Эдеварт схватил горсть снега, быстро слепил снежок, однако, когда снежок был уже твёрдый, бросил его на землю.
Возвращаясь домой, он больше не чувствовал себя героем, ему было стыдно, и он досадовал на себя. Девочка всё ещё рылась в снегу, он подошёл к ней и спросил: Нашла свою пуговку?
Нет, ответила девочка.
Ну и Бог с ней.
Девочка промолчала, но искать не перестала.
Учение давалось Эдеварту с трудом, в школе его считали последним из последних, однако он был не лишён сообразительности и потому, став на то место, где стоял шарманщик, мысленно прикинул, как далеко могла отлететь пуговка, и тоже начал искать её. Девочка, обрадованная неожиданной помощью, помогала ему. На ней была корона, сказала она.
Пока они искали, девочку окликнули из дома: Рагна, где ты? Рагна не ответила. Взяв по щепке, дети старательно рылись в снегу; в конце концов они нашли пуговку, сама же Рагна и нашла и, обрадовавшись, побежала домой.
Такая вот история приключилась в жизни Эдеварта. Поначалу он не совсем осознал то, что видел в лесу, однако тот случай заложил основу его жизненного опыта. На другую зиму Эдеварта взяли на Лофотены, предложив ему половину пая взрослого рыбака, хотя он ещё не конфирмовался4. Это придало ему уверенности в себе — парни и постарше его ещё не ходили на промысел. Отъезд из дома пошёл Эдеварту на пользу, постепенно он поборол свою застенчивость и начал принимать участие в разговорах рыбаков.
Тем не менее весной пастор не допустил его к конфирмации. В глазах людей это считалось позором, и понятно, что особенно тяжело переживали это родители Эдеварта, люди грамотные и набожные; ему предстояло ещё год проучиться в школе, и всё это опять подкосило его уверенность в себе. Наконец в пятнадцать лет Эдеварт конфирмовался и стал считаться более или менее взрослым. Читал он с трудом и книг побаивался, но был не глупее других. Рослый и сильный, он без труда справлялся с любой работой, к тому же был добрый, обходительный и чем мог помогал родителям, брату и сёстрам.
* * *В Поллен вернулся молодой человек, довольно поскитавшийся по белу свету, звали его Август, родители у него умерли. Вообще-то Август был из другого прихода, но вырос в Поллене; он много чем занимался за время своих странствий, в том числе несколько лет плавал матросом, повидал диковинные страны и рассказывал невероятные истории, которые с ним приключились. Богат Август не был, да он и не стремился выдать себя за богача, однако на нём было красивое синее платье, серебряные часы, и кое-какие далеры у него в кармане всё же водились. Поскольку родственников у Августа не было, он жил у той женщины, которая его вырастила, но ходил по всей округе, и его везде хорошо принимали, молоденькие девушки мечтали о нём, а ребятишки слушали его рассказы, открыв рты. Между Августом и Эдевартом завязалась дружба.
А началось всё так.
Когда-то в море во время несчастного случая Август лишился передних зубов и, чтобы скрыть этот изъян, отрастил густые усы и вставил золотую челюсть, так называемый мост. Эдеварт в жизни не видел подобной красоты и мечтал обзавестись такими же зубами, когда у него будут на это средства. Август рассказал, в какой стране он сделал себе золотые зубы и сколько они стоили, а деньги были солидные, ему пришлось копить не один месяц и даже не один год, чтобы позволить себе этот расход, говорил он. Девушкам тоже нравились зубы Августа, но парни смеялись над ними, они вообще недолюбливали Августа и ревновали к нему: ишь какой, только приехал и сразу покорил всех девушек!
Шло время, а парни всё не унимались, они так дружно смеялись над Августом, что вскоре и девушки переметнулись на их сторону, даже молодая женщина, Ане Мария, однажды на людях посоветовала Августу не открывать так широко рот, когда он смеётся.
Почему? — удивился Август.
Чтобы не показывать зубы.
Многие засмеялись, а Август — добродушный и невозмутимый, как все моряки, — промолчал.
Но Эдеварт не мог этого стерпеть. Он повернулся к Ане Марии и сказал: Зря ты тогда отдала носки тому шарманщику!
Почему зря? — вспыхнула она.
Что за носки? — поинтересовался её муж, его звали Каролус.
Новые носки, совершенно новехонькие, ответил Эдеварт.
Ане Мария в смущении отошла к окну и спросила, не оборачиваясь: Почему же это я зря отдала ему носки?
Да он в них и не нуждался. Он продал их за восемнадцать шиллингов в одной усадьбе на севере.
А ты всё знаешь!
Знаю. Они ему были не нужны. Я сам видел эти носки в той усадьбе.
Ане Мария: Не понимаю, тебе-то какое до этого дело?
Тут снова вмешался её муж: Я спрашиваю, о каких носках вы говорите?
Выслушав жену, Каролус помрачнел, а Ане Мария заплакала.
Так это было в прошлом году? — сказал он. А когда я вернулся домой, у тебя не нашлось для меня смены носков.
Вот ты какая, отдала, значит, мои носки по доброте душевной!
Прости меня, всхлипнула Ане Мария.
В их разговор вмешался молодой родственник Ане Марии по имени Теодор: Что бы то ни было, а только тебя, Эдеварт, это не касается.
Может, и так. А золотые зубы Августа тебя касаются?
Да не слушайте вы этого молокососа! — воскликнул Теодор. Забыл уже, как опозорился перед пастором?
Эдеварт побледнел, глаза у него загорелись: А сам ты, часом, ничего не забыл? Не забыл, у кого из нас грыжа и кто носит бандаж?
Теодор вскочил и презрительно хмыкнул.
Хозяин дома, Каролус, снова усадил его на скамью. Однако Эдеварт не желал примирения, он разозлился, и ему море было по колено.
Теодор хотел было закончить перебранку и заявил, что у него-то зубы отменные и вставные ему не нужны. На что Эдеварт ответил, что Теодору здорово повезло: вряд ли он когда-нибудь сможет позволить себе сделать такие же зубы, как у Августа.
Тут уже Теодор не мог промолчать и ещё долго продолжал говорить гадости, — может, он и прекратил бы перебранку раньше, если б Эдеварт всё время не возражал ему.
С того дня Август и Эдеварт стали друзьями и вместе ловили рыбу. Они приносили домой много мелкой трески и пикши и, если улов был хороший, щедро одаривали рыбой соседей. Не одна хозяйка благословляла их в ту долгую осень.
Когда пришло время собираться на Лофотены, Эдеварт спросил у Августа: Ты уже нанялся к кому-нибудь на судно?
Нет, ответил Август. Мне никто не предлагал.
А ты сам не хочешь поспрашивать?
Нет. Все мужики настроены против меня.
Ясно. Что же ты будешь делать зимой?
Пойду опять в море, ответил Август.
Я бы тоже пошёл с тобой! — вздохнул Эдеварт.
Но в ту зиму никто из них никуда не уехал, даже Эдеварт на Лофотены, хотя у него уже было место с полноправным паем в улове. Родители Эдеварта были разочарованы.
Его отец рыбой не промышлял, он получал небольшое, но твёрдое жалованье, служа смотрителем на телеграфной линии; выходило, что Эдеварт подвел семью — ведь другой возможности заработать у него не было. Парню следовало раньше подумать о себе, но теперь было уже поздно. Август начал скупать в округе кожи и шкуры, и Эдеварт ходил с ним, помогая таскать тяжести.
Тут-то и выяснилось, что у Августа есть деньжонки и он намерен платить Эдеварту не меньше, чем рыбаки зарабатывают на Лофотенах, так что Эдеварт ничего не потерял, оставшись на зиму дома. К тому же он многое перенял у Августа — опытного моряка и хорошего малого.
