Джонатан Свифт - Дневник для Стеллы
10. Обедал нынче у лорда Маунтджоя в Кенсингтоне; видел свою пассию — жену Офи Батлера[46], которая, увы! несколько поблекла, а потом просидел до десяти вечера с Аддисоном[47] и Стилем; Стилю наверняка не быть больше редактором «Газеты»: все осуждают его за то, что он с головой ушел в партийные распри. В десять я отправился в кофейню в надежде встретить лорда Рэднора[48], которого мне еще не довелось повидать. Я и в самом деле застал его там, и часика полтора мы доверительно беседовали, замышляя измену вигам, ибо они подлы и неблагодарны. Кипя негодованием, я возвратился домой и, переполненный мстительными мыслями, улегся спать, набросав предварительно кое-какие соображения на сей счет. А МД, боюсь, обедали дома — ведь нынче воскресенье — и удовольствовались полпинтой вина. Бога ради, будьте паиньками, и все так или иначе образуется. Нынче утром меня навестил Бен Тук[49].
11. Семь утра. Я встаю, чтобы идти к Джервесу, заканчивающему мой портрет; кроме того нынче день бритья, а посему доброго вам утра, МД, и не задерживайте меня, мне пора уходить; так и быть, обедайте с деканом[50], только поменьше проигрывайте в карты. Жажду получить от вас весточку. — В одиннадцатом часу вечера. Четыре часа позировал Джервесу, который придал моему лицу на портрете совсем иное выражение и теперь вполне доволен им, так что нам осталось только услышать одобрение Лондона. Будь я достаточно богат, я заказал бы копию и увез с собой. Обедал с мистером Аддисоном у него на квартире и провел с ним часть вечера, а теперь возвратился домой, чтобы хоть часок пописать. По мнению Патрика[51], здешняя чернь не в пример больше интересуется политикой, нежели ирландская. Со дня на день мы ожидаем больших перемен и роспуска парламента. Лорд Уортон всякий день ожидает отставки; по случаю предстоящих выборов он работает как лошадь. Словом, я никогда еще не наблюдал такого всеобщего смятения умов. В прошлую субботу я получил письмо от Джо, он очень расстроен отказом мистера Пратта[52] выплатить причитающиеся ему деньги. Я рассказал об этом мистеру Аддисону, расскажу и лорду Уортону, но на успех не рассчитываю. Во всяком случае сделаю все, что в моих силах.
12. Представил нынче мистера Форда[53] герцогу Ормонду и нанес первый визит лорду-президенту[54], с которым имел продолжительную беседу, но всякий раз, когда он начинал говорить об отношении ко мне лорда Уортона, я уводил его от этой темы, пока он не настоял на своем; тогда я сказал, что, как ему отлично известно, я никогда ничего не ожидал от лорда Уортона и лорду Уортону отлично было известно, что я на этот счет не обманываюсь. Он уверял, будто дважды писал обо мне лорду Уортону, но тот ему ничего не ответил. Мне советуют не соваться с моими первинами, пока эта суматоха как-то не уляжется; а до этого еще далеко, и все мы пребываем в полной неизвестности. По словам лорда-президента, он вот уже два месяца каждый день ожидает отставки. Клянусь жизнью, я до смерти устал от этого города и хотел бы никогда больше сюда не приезжать.
13. Утром пошел в Сити[55], чтобы повидать мистера Стрэтфорда[56], гамбургского негоцианта, старинного моего школьного товарища, но по пути, на Ладгейт-хилл[57], меня поймал Булль[58]; он затащил меня к себе домой в Хэмпстед[59], где я и пообедал в довольно-таки малопочтенной компании. Среди прочих там был мистер Ходли[60], священник-виг, прославившийся своими нападками на Сэчверела[61]. Завтра я снова попытаюсь увидеться со Стрэтфордом. Я все же рад, что побывал в Хэмпстеде, потому что встретил там леди Люси[62] и Молль Стэнхоп[63]. Мне сообщили чрезвычайно горестные известия о миссис Лонг[64]: она будто бы рассорилась со своей приятельницей[65], окончательно разорилась и уехала в провинцию. Буду крайне опечален, если все это окажется правдой.
14. Повидался нынче с Пэтти Ролт[66], прослышавшей, что я в Лондоне, и пообедал со Стрэтфордом у одного купца в Сити, где впервые в жизни отведал токайского; оно восхитительно, хотя, признаюсь, я ожидал большего. У Стрэтфорда стотысячный капитал, и он теперь ссужает правительству сорок тысяч, а когда-то мы с ним вместе учились и в школе и в университете. Говорят, что канцлер неожиданно смещен[67] и что его преемником будет назначен сэр Симон Харкур[68]. Идти в кофейню мне не хотелось, и я рано вернулся домой.
15. Сегодня мистер Аддисон, полковник Фрейнд[69] и я отправились в Гилдхолл[70] поглядеть на розыгрыш лотерей[71] в миллион фунтов. Развязные мальчуганы в голубых камзольчиках с напускной важностью вытаскивали билетики и демонстрировали почтеннейшей публике свои невинные ладошки, дабы мы убедились, что все происходит без обмана. Пообедали мы в загородном домике близ Челси[72], куда мистер Аддисон нередко уединяется, а вечером в кофейне узнали о назначении сэра Симона Харкура лордом-хранителем большой печати, так что теперь мы в любую минуту ожидаем роспуска парламента. Впрочем, я забыл, что это письмо будет отправлено только через три-четыре дня и мои новости устареют, а посему — я стану отныне помещать их в самом конце. Отправить ли мне это письмо до того, как я получу что-нибудь от МД, или задержать, пусть оно будет подлиннее? Матушку Стеллы я еще не видел, потому что не хочу встречаться с леди Джиффард, но как-нибудь улучу момент и навещу ее, когда леди Джиффард не будет дома. Я забыл пронумеровать предыдущие письма, однако помню, что это — уже третье, а от МД еще не было ни одного; надеюсь что-нибудь получить от вас к понедельнику и по моим расчетам это будет ровно через две недели после получения вами моего первого. Я вознамерился привезти отсюда много фарфора[73]. То, что я видел сегодня, мне чрезвычайно приглянулось. Любопытно, что же я привезу?
16. Утро. Сэр Джон Холлэнд[74], смотритель придворных служб, изъявил желание познакомиться со мной, однако же я намерен ответить отказом — ведь он виг и будет, полагаю, смещен в числе прочих, хотя, следует признать, он человек достойный и образованный. Скажите, по душе ли вам такие письма на манер дневника? Или, быть может, они скучны и утомительны?
Вечер. Обедал сегодня с кузеном, типографом[75], у которого квартирует Пэтти Ролт, и потом после одного-двух визитов вернулся домой; это был очень унылый день. Вести о бедственном положении миссис Лонг подтвердились: к ней в дом явились судебные исполнители, и ей пришлось сперва укрыться в другом месте, а потом уехать в провинцию, и где она теперь обретается, никто не знает; друзья оставляют ей письма в каком-то трактире, а уж оттуда их пересылают ей; в своих ответах она не указывает обратного адреса. Клянусь, я до глубины души опечален ее судьбой.
17. Обедал в шести милях от города с Уиллом Пейтом[76], он торгует сукном, но человек весьма ученый. Со мной поехал мистер Стрэтфорд. Шесть миль здесь не расстояние; мы попрощались с Пейтом после захода солнца, и еще до наступления сумерек я успел вернуться домой. Письмо отправлю во вторник, независимо от того, получу ли я что-нибудь от МД или нет. Чувствую себя по-прежнему вполне сносно. Бога ради, пусть Стелла напишет мне подробный отчет о своем здоровье. Надеюсь, вы теперь уже в Триме[77] или вскоре собираетесь туда. Сегодня вечером меня постигло разочарование: слуга вручил мне письмо, и я ожидал увидеть мелкий почерк МД, но оказалось, что это всего лишь приглашение на пирог с олениной, так что я еще и пирог прозевал. Чума на этих вельмож, которым грозит опала! Мистер Бриджес[78], главный казначей военного ведомства, тоже выражает в письме желание познакомиться со мной; впрочем, королева, как мне говорили, заверила его через герцога Шрусбери[79], что за ним будет сохранена его должность; он обещает оказать мне содействие в деле с первинами. Как хотите, а я непременно должен перевернуть эту страницу нынче вечером, хотя на ней легко могла бы уместиться еще одна строка, прошу вас, однако, принять в соображение, что я уже исписал ее сверху донизу и что на ней уместилась уйма строк, и вы должны быть довольны тем, что утомились, читая их, но больше я так делать не стану. Сэр Симон Харкур назначен не лордом хранителем большой печати, а королевским прокурором.
