Карел Чапек - Кракатит
— Сбежал?
— Испарился. Плохо стерегли, а он — очень хитрый. Обязался восстановить процесс изготовления кракатита. Экспериментировал… месяца полтора. Стоил нам уйму денег. Потом скрылся, негодяй. Наверно, не получилось, а? Он ничего не умеет.
— И где же он?
Карсон наклонился к Прокопу:
— Он подлец. Теперь предлагает кракатит другому государству. Да еше утащил к ним наш метилнитрат, жулик. Они попались на его удочку, теперь он работает у них.
— Где?
— Я не имею права разглашать это. Ей-богу, не могу. И когда он улизнул, я отправился — ха-ха! — навестить вашу могилу. Вот пиетет, а? Гениальный химик, и никто его здесь не знает. Ох, и работка была! Пришлось, как дураку, печатать объявления. Ясно, на это обратили внимание… те, другие, понятно? Вы меня поняли?
— Нет.
— Ну, так взгляните. — И Карсон бодро направился к противоположной стене. — Здесь! — сказал он, постукивая по доске.
— Что эго?
— Пуля. Здесь кто-то был.
— А кто в него стрелял?
— Да я же. Вот если бы вы полезли… через окно… недели этак две тому назад, кое-кто очень точно взял бы вас на мушку, поверьте!
— Но кто?
— Не все ли равно — одно государство или другое. В эти двери, милый мой, входили представители весьма великих держав. А вы тем временем, ха-ха, ловили где-то рыбку, а? Чудесный парень! Но послушайте, дорогой, — вдруг озабоченно сказал он, — не вздумайте ходить один. Нигде и никогда, понятно?
— Чепуха!
— Погодите. Для этого вовсе не требуются гренадеры. Нужны очень незаметные люди. В наши дни это делается… чрезвычайно деликатно. — Карсон подошел к окну и постучал по стеклу. — Вы и понятия не имеете, сколько писем пришло по моему объявлению. Обнаружилось человек шесть Прокопов… Скорей, посмотрите!
Прокоп приблизился к окну:
— Что там?
Карсон коротким пальцем показал на дорогу. Там вихлялся на велосипеде какой-то паренек; он отчаянно старался удержать равновесие, но колеса упорно стремились в разные стороны. Карсон вопросительно взглянул на Прокопа.
— Наверно, учится ездить, — неуверенно высказался тот.
— До чего неловок, а? — С этими словами Карсон открыл окно. — Боб!
Паренек на велосипеде остановился как вкопанный.
— Уеззг! [1][1 Да, сэр (yes, sir)! (англ.)]
— Go to the town for our car! [2][2 Отправляйтесь в город за нашим автомобилем! (англ.)]
— Vessr!
И, нажав на педали, юный велосипедист стрелой понесся к городу.
Карсон обернулся от окна.
— Ирландец. Очень ловкий мальчик. Так что я хотел сказать? Да, объявилось шесть Прокопов — встречи в разных местах, главным образом ночью: ну, не потеха ли? Прочитайте-ка это письмецо.
— "Приходите завтра в десять вечера в мою лабораторию. Инж. Прокоп", — прочитал Прокоп, как во сне. — Но ведь это… почти моя рука!
— То-то же, — осклабился Карсон. — Да, милый мой, здесь земля горит под ногами. Продайте нам, вам же спокойнее будет!
Прокоп только отрицательно покачал головой.
Карсон остановил на нем тяжелый, упорный взгляд.
— Можете потребовать… скажем… двадцать миллионов. Продайте нам кракатит.
— Нет.
— Вы все получите обратно. И двадцать миллионов. Эй, продайте!
— Нет, — угрюмо уронил Прокоп. — Не хочу я иметь ничего общего… с вашими войнами. Не хочу!
— А что вам дала ваша родина? Гениальный химик, и… живет в лачуге! Соотечественники! Знаем мы их! У великих людей нет соотечественников, Не смотрите ни на что! Продайте, и…
— Не желаю.
Карсон сунул руки в карманы и зевнул.
— Войны! Думаете, вы их предотвратите? Пхе! Продайте и перестаньте ломать себе голову — к чему? Вы ученый… что вам до остального? Войны! Перестаньте, не будьте смешным. Пока у людей есть зубы и ногти…
— Не продам, — процедил Прокоп.
Карсон пожал плечами.
— Как угодно. Сами найдем. Или Томеш найдет. Тоже хорошо.
Некоторое время было тихо.
— Мне-то все равно, — снова заговорил Карсон. — Если вам приятнее, поедемте с этим товаром во Францию, в Англию, куда хотите, хоть в Китай. Вдвоем, понимаете? Здесь нам никто не заплатит. Вы будете ослом, если продадите кракатит за двадцать миллионов. Положитесь на Карсона. Ну, как?
Прокоп решительно покачал головой.
— Характер, — одобрительно заявил Карсон. — Честь и слава. Мне это очень нравится. Слушайте, вам я откроюсь. Абсолютная тайна. Руку!
— Меня не интересуют ваши тайны, — проворчал Прокоп.
— Браво. Скромный человек. Мой тип, сударь.
XVIII
Карсон уселся, закурил очень толстую сигару и глубоко задумался.
— Н-да… — произнес он через некоторое время. — Стало быть, и у вас взорвалось. Когда это было? Дата?
— …Не помню. Кажется… дня через два после воскресенья.
— День недели?
— …Не помню.
— Значит, во вторник. Правильно. А в котором часу?
— Вероятно… после десяти вечера.
— Правильно. — Карсон задумчиво выпускал клубы дыма, — И у нас впервые взорвалось — как вы изволите выражаться, "само по себе" — во вторник, в десять тридцать пять. Вы что-нибудь видели?
— Нет. Я спал.
— Ага. Оно взрывается и в пятницу, около половины одиннадцатого. По вторникам и пятницам. Мы проверяли, — объяснил он в ответ на удивленный взгляд Прокопа. — Мы положили на открытом месте миллиграмм кракатита и наблюдали днем и ночью. Взрыв происходил всегда по вторникам и пятницам в половине одиннадцатого. Семь раз. А один раз — в понедельник, в десять двадцать девять, Так-то.
Прокоп ограничился безмолвным изумлением.
— По кракатиту пробегает сначала синяя искра, — задумчиво добавил Карсон, — и после этого он взрывается.
Было так тихо, что Прокоп слышал тиканье карсоновских часов.
— Н-да… — вздохнул Карсон и рассеянно провел рукой по рыжей щетке волос.
— Что это значит? — не выдержал Прокоп.
Карсон только плечами пожал.
— А вы, — сказал он, — вы-то что думали, когда у вас взорвалось… "само по себе"? Ну?
— Ничего! — уклончиво ответил Прокоп. — Я не задумывался о… возможных причинах.
Карсон буркнул что-то обидное.
— Вернее, — поправился Прокоп, — тогда мне пришло в голову, что это… может быть, воздействие электромагнитных волн.
— Ага. Электромагнитные волны. Мы тоже так думали. Превосходная идея, только — идиотская. К сожалению, абсолютно идиотская. Так-то.
Теперь Прокоп действительно ничего не понимал.
— Во-первых, — развивал свою мысль Карсон, — радиоволны посылаются не только по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера — так? А во-вторых, мой милый, будьте спокойны — мы тотчас проверили воздействие волн. Коротких, длинных, всех возможных. И ваш кракатит не реагировал ни на столечко. — Карсон показал на своем мизинце нечто бесконечно малое. — Зато во вторник и в пятницу… в половине одиннадцатого… ваш порошок вдруг решает взрываться "сам по себе". И знаете, что еще?
Естественно, Прокоп не знал.
— Еще вот что. С некоторых пор… вот уже примерно около полугода… европейские радиотелеграфисты вне себя от возмущения. Понимаете, кто-то прерывает передачи. Совершенно регулярно. И по странной случайности… всегда по вторникам и по пятницам, начиная с десяти тридцати вечера. Что вы сказали?
Прокоп ничего не сказал, он только тер себе лоб.
— Да, да, по вторникам и пятницам. Это называется "забивать волны". Как начнет трещать в ушах радиотелеграфистов ребята чуть с ума не сходят. Неприятная штука, верно? — Карсон снял очки и принялся протирать их с величайшим тщанием. — Сначала… сначала они думали, это — магнитные бури или что-то там еще. Но когда убедились, что это делается регулярно, по вторникам и пятницам… Короче, «Маркони», Т. С. Ф.[25], «Трансрадио» и разные министерства почт и военно-морских сил, торговли, внутренних дел и бог весть еще чего готовы выплатить двадцать тысяч фунтов стерлингов умному человеку, который отыщет причину. — Карсон снова надел очки и весело крякнул: — Думают, что существует какаято незаконная станция, которая забавляется тем, что по вторникам и пятницам забивает все передачи. Вот чепуха-то! Чтобы какая-нибудь частная станция так просто, смеха ради, бросала на ветер по меньшей мере сто киловатт! Тьфу! — Карсон даже сплюнул.
— По вторникам и пятницам, — произнес Прокоп. — Значит, одновременно…
— Странно, правда? — осклабился Карсон. — У меня, миленький, все записано: во вторник, такого-то числа, в десять тридцать пять с секундами — сорваны передачи всех радиостанций от Ревеля итак далее. И в ту же самую секунду у нас, "сама по себе", как вы изволите выражаться, взрывается определенная доза кракатита. А? Что? То же самое в следующую пятницу: в десять двадцать семь с секундами — сорваны передачи и взрыв. Затем — вторник, десять тридцать — взрыв и сорваны передачи. И так далее. В виде исключения, сверх программы, что ли, один раз отмечено забивание передач в понедельник, в десять двадцать девять и тридцать секунд. И взрыв. Секунда в секунду. Восемь раз в восьми случаях. Весело, правда? Что вы на это скажете?
