Ирвин Шоу - Вершина холма
Трейси не объяснила, для чего ей понадобилось с ним встретиться.
Когда они допили мартини, Майкл сказал, что поведет ее в новый, очень хороший итальянский ресторан на Шестьдесят шестой улице. Он выбрал его, потому что там они никогда не бывали вместе.
Светская беседа продолжалась и в ресторане.
«Не стану ее спрашивать, пусть сама раскроет карты», – решил Майкл. Уже подали кофе, когда она неожиданно сказала:
– Майкл, мне кажется, нам пора оформить развод. Я не могу вечно жить в подвешенном состоянии.
– Как тебе будет угодно, – промолвил он.
Майкла потрясли ее слова. Вместе ли они жили, или раздельно, он все равно считал Трейси своей женой. Он не допускал мысли об окончательном, полном разрыве.
– Если это так необходимо.
– Да, необходимо. Я встретила одного человека, он мне нравится и тоже хочет иметь детей. Время идет, я старею, откладывать некуда.
– Ты выглядишь на восемнадцать.
– Выгляжу, – с горечью сказала она.
– Кто он такой? – спросил Майкл. – Чем занимается?
– Ему сорок. Вдовец.
«Ты моложе их и привлекательнее», – вспомнил он слова Антуана.
– Он производит ткани. Весьма состоятелен.
– Твои родители будут в восторге.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– Алименты мне не нужны, а делить нам нечего, – произнесла она сугубо деловым тоном. – Но нанять адвокатов все же придется.
– Да, конечно. Нашу контору обслуживает одна юридическая фирма. Я обращусь туда.
– Думаю, осложнений не возникнет, – сказала она. – Слава Богу, мы не в Италии или Испании.
– Слава Богу.
Она строго посмотрела на него:
– Твоя ирония неуместна.
– Это мой первый развод. Я не знаю, что уместно в подобных обстоятельствах, а что нет.
– Так вот, ирония – неуместна.
– Просто я стараюсь выглядеть цивилизованным, современным человеком, – возразил Майкл.
Ему хотелось задеть ее, потому что он сам был уязвлен.
– Надеюсь, твой новый друг не прыгает с парашютом, не увлекается серфингом, не занимается дельтапланеризмом?
– Нет. Теперь ты становишься злым. Это на тебя не похоже, – проговорила она дрожащим голосом.
– Вот привыкну к этой мысли и исправлюсь. Может быть, даже стану образцовым бывшим мужем.
– Я возьму девичью фамилию и оставлю ее в замужестве.
– Идешь в ногу со временем.
– И вообще это название моей фирмы, – добавила она.
– Отныне я буду представлять тебя как мисс Лоуренс.
– Представляй меня как хочешь, – сказала она. – Ужин окончен?
– Да. – Майкл жестом подозвал официанта и расплатился.
Выйдя из ресторана, Трейси удивила Майкла. Он уже собирался отвезти ее домой на такси, но она сказала:
– Еще рано. Хочу послушать музыку. Кабачок Антуана в двух шагах.
Он задумчиво посмотрел на нее. Может, Трейси пригласила его для того, чтобы он вспомнил ту славную пору, когда они любили друг друга и были вместе? Не хотела ли она наказать его, дать понять ему, что он потерял?
– Антуан тебе обрадуется, – только и сказал Майкл. Он взял ее под руку, и они пошли по улице, словно прочная семейная пара.
Антуан поцеловал Трейси и усадил гостей за столик рядом с пианино, чтобы, как он сказал, любоваться ею во время игры. Появилась Сьюзен с каким-то человеком, подошла к ним, Майкл представил Трейси как свою жену. Трейси не поправила его, и Сьюзен удалилась с кавалером к стойке, где сидели трое крупных мужчин, которые громко разговаривали между собой. Майкл уловил в их речи техасский акцент.
– Ты не прав, – тихо сказала Трейси.
– В чем? Что назвал тебя женой? Но юридически это так, ты сама знаешь.
Она нетерпеливо покачала головой:
– Нет, я о девушке. Она действительно потрясающая. Ты до нее еще не добрался?
– Я не обязан отвечать на подобные вопросы, но если тебя очень интересует, я к ней не собираюсь прикасаться. Она – подруга Антуана.
– С каких пор тебя это останавливает?
– Не будем ворошить прошлое, – быстро сказал он.
Антуан слегка поклонился и заиграл в ее честь. Трейси радостно улыбнулась, точно маленькая девочка, которой сделали подарок.
Антуан запел. Чертов сентиментальный француз, подумал Майкл. Ему было тяжело видеть, как погруженная в себя Трейси подалась вперед и начала вполголоса, с американским акцентом, подпевать Антуану.
Трое шумных посетителей выстроились в ряд, плечо к плечу, и зашагали к пианино.
– Вы только послушайте, – сказал один из них, – он поет на лягушачьем языке.
– Верно. Лягушатник, – отозвался другой.
Они уже стояли возле инструмента.
– Эй, приятель, слышишь? – громовым голосом сказал первый. – Ты живешь в старых добрых Штатах, гребешь доллары, так и пой по-нашему.
Откуда-то из глубины зала донесся возмущенный женский голос. Троица не отреагировала. Майкл почувствовал, как все его тело напряглось, а Трейси инстинктивно коснулась руки мужа.
– Венеция, – сказал третий человек, который до сих пор молчал, – он поет о Венеции. Я там был, она провоняла помоями.
– Послушай, старина, – обратился первый к Антуану, который продолжал петь, улыбаясь как ни в чем не бывало, – спой нам «Янки дудл денди».
– Сиди на месте, – шепнула Трейси и, заметив, что у Майкла сжались кулаки, схватила его за руку.
– Ну, раз так, – сказал первый, самый высокий из троих, – мы и сами можем спеть. – Глаза Техаса смотрят на тебя… – заорал он, двое его приятелей подхватили, и негромкий голос Антуана потонул в их реве.
Майкл вскочил, вырвавшись из рук Трейси.
– А ну заткнитесь, пьяные скоты! – крикнул он.
Улыбаясь, трое мужчин продолжали петь.
– Присоединяйся, – сказал первый Майклу. – У тебя, кажется, сопрано.
Он далеко не дружески обнял одной рукой Майкла. Майкл резко сбросил с плеча его руку. Человек повернулся и сильно ударил Майкла в подбородок. Майкл ответил прямым в челюсть. При виде нокаутированного врага Майкла охватила шальная, бешеная радость – он снова дрался на школьном дворе с Джозефом Лингом.
– Ну что ж, приятель, ты сам напросился, – сказал второй.
Он ударил Майкла в живот, и Майкл перегнулся пополам. Тем временем первый человек пришел в себя, он обхватил Майкла сзади, а двое остальных начали молотить его по лицу и ребрам. Майкл упал на пол. Откуда-то издалека до него донесся приглушенный женский крик. Первый мужчина наклонился и дважды ударил Майкла кулаком по лицу. Майкл потерял сознание. Человек выпрямился и обвел взглядом притихший бар.
– Может, еще кому не по душе наша песня? Говорите, не стесняйтесь.
Бар замер.
Трейси, едва сдерживая рыдания, выскочила из-за столика и с криком «Животные! Животные!» плеснула в лицо бандиту содержимое своего бокала.
Он усмехнулся.
– Сиди ты, нью-йоркская шлюха, – сказал он и с силой толкнул ее на пианино.
Трое мужчин стали в ряд, плечо к плечу, и медленно направились к выходу, а люди молча освобождали им путь, расходясь в стороны.
***Очнулся Майкл в больнице.
На стуле возле кровати сидела Трейси. Он попытался ей улыбнуться.
– Как ты себя чувствуешь? – неуверенно спросила она.
– В голове настоящий фейерверк, – произнес он, не узнавая собственного голоса. – И дышать трудновато. В остальном полный порядок.
Он старался не потерять ускользавшее сознание.
– Ты не приходил в себя два с половиной часа, – сказала Трейси, – у тебя сломано три ребра и сильнейшее сотрясение мозга. Все остальное, как ты говоришь, в полном порядке.
Майкл усмехнулся, ребра сдвинулись, и он замер от боли.
Вошла медсестра и сказала:
– О, вы наконец-то пришли в себя. – Она положила ладонь на лоб Майкла. – Небольшая температура есть. Но могла быть и выше при таком… Чтобы вам лучше спалось. – Она сделала инъекцию в руку, и Майкл чуть не вскрикнул – укол показался очень болезненным. – Вы с ним останетесь, миссис Сторз? – спросила сестра. – Уже очень поздно.
– Да, я знаю. Я останусь, – ответила Трейси.
– Тогда, если ему что-нибудь понадобится, нажмите эту кнопку. Я в конце коридора. – Она вышла.
– Теперь постарайся заснуть, – сказала Трейси, беря его за руку.
– Мой день рождения закончился в больнице – что ж, этого и следовало ожидать. – На лице Майкла появилась горькая улыбка. – Извини, – прошептал он.
– Ш-ш. Спи.
Он закрыл глаза и уснул, сжимая ее руку.
Глава 9
У него отросла недельная борода – лицо опухло, и бриться было больно. Медсестры не давали Майклу зеркала, а одна приглянувшаяся ему крупная ирландка сказала:
