KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Классическая проза » Шолом Алейхем - Менахем-Мендл

Шолом Алейхем - Менахем-Мендл

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Шолом Алейхем, "Менахем-Мендл" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

твоя истинно преданная супруга Шейне-Шейндл.

В истории Дрейфуса, о которой ты мне писал, я не поняла ни одного слова! Как может быть еврей капитаном? И что это за «бандеро» такое, которое сваливают друг на друга? Зачем этот самый Зола должен был удирать, почему его хотели застрелить и почему сзади, а не спереди?.. Как моя мама говорит: «Знать бы так козам чужие огороды, как он знает, что с ним творится».

ХХIII

Менахем-Мендл из Егупца — своей жене Шейне-Шейндл в Касриловку

Моей дорогой, благочестивой и благоразумной супруге Шейне-Шейндл, да здравствует она со всеми домочадцами!

Во-первых, уведомляю тебя, что я благодарение богу, пребываю в полном здравии и благополучии. Дай бог и в дальнейшем иметь друг о друге только радостные и утешительные вести. Аминь!

А во-вторых, да будет тебе известно, что Кавказ мог бы провалиться сквозь землю прежде, чем я о нем узнал! Мне теперь прямо-таки нельзя на бирже показаться! В чем дело? Очень просто: вчера выхожу на биржу, а навстречу мне идет Тодрес и говорит:

— Послушайте-ка, уважаемый, где он находится, ваш Кавказ?

— Кавказ? — отвечаю. — На Кавказе! А что такое?

— Я, — говорит он, — искал по карте, где находится ваше дело, оказывается, что города, который вы назвали, на свете нет!

— То есть как же это на свете нет?

— А так… Нет такого города… И название какое-то неслыханное… Как же это человек берет на себя смелость предлагать несуществующие дела? Да еще кому? Вы знаете, кто такой Ротшильд?

— Почему же, — говорю, — мне не знать? Я очень хорошо знаю, кто такой Ротшильд, но я-то чем виноват? Так сказали мне, так и я вам сказал.

И тут же отправился разыскивать «пелерину». Нашел я его в «Еврейской молочной» — там, где все сидят, и стал расспрашивать.

— Скажите мне, пожалуйста, пелерина-сердце, где находится наше дело?

— Что это за вопрос? — отвечает он. — Дело-то ведь у нас! У вас же покупатель!

— Нет, — говорю я, — не об этом речь. Я имею в виду самое дело, где оно расположено, в каких местах, как туда проехать, через какой город?

— Этого, — отвечает он, — я как раз не знаю. Об этом должен знать мой компаньон.

Пошли вместе искать компаньона. Но компаньон говорит, что слыхал обо всем от красноносого. А красноносый заявляет, что он понятия не имеет: слыхал, говорит, от толстогубого, что «пелерина» имеет какое-то дело на Кавказе, но где на Кавказе, что на Кавказе, — он знать не знает и ведать не ведает, не знать бы ему так зла!

Словом, когда начали докапываться, как завязалось дело и кто его предложил, — один стал кивать на другого, другой — на третьего и в конце концов пришли к выводу, что виноват во всей истории не кто иной, как я. Уж у меня, — прости господи! — счастье такое: всегда я оказываюсь козлом отпущения!..

Знаешь, дорогая жена, к какому заключению я пришел? Если нет счастья, лучше живым в могилу лечь! За что бы я ни принимался, все на первых порах идет чинно и благородно, вот-вот, кажется, и счастье у тебя в руках, вот оно, как будто бы уже в кармане, а под конец колесо поворачивается в обратную сторону, и все оказывается нелепым сном! Не суждено мне, видимо, нажиться на маклерстве, сорвать крупный куш и удрать! Не суждено Менахем-Мендлу стать на ноги, как другим маклерам в Егупце! Все орудуют, трещат, и только я один стою и смотрю, как люди ворочают делами, зарабатывают деньги, только я шатаюсь, как чужой. Вижу перед собою миллионы и миллионы, а поймать их не могу. Я всегда и всюду как бы в стороне… Видимо, я еще не набрел на правильный путь. Никто не знает, где его счастье обретается… Надо долго искать, а кто ищет — тот найдет.

Так как я очень пришиблен, то пишу кратко. Даст бог, в следующем письме напишу обо всем подробно. Передай привет тестю и теще, напиши мне, как твое здоровье, целуй деток и напиши, что хорошего в Касриловке?

Твой супруг Менахем-Мендл.

Главное забыл! «Горе многих — наполовину утешение». Когда видишь, что и другой мучается, становится немного легче на душе. Взять, к примеру, того постояльца, что живет со мной в одной комнате. Был он когда-то, по его словам, подрядчиком, богачом, имел свои дома и магазины. А теперь он судится с казной и надеется получить много денег, очень много… Но так как у него ни гроша за душой, то я его поддерживаю. Бог даст, когда ему присудят его деньги, он, говорит, меня не забудет… Живет со мной и другой еще несчастнее того: он писатель, пишет в газетах и сочиняет книгу. Но пока книга будет готова, он живет вместе с нами, и хозяйка из жалости иногда дает ему стакан чаю. А еще у нас в заезжем доме есть один нищий из нищих, так что писатель в сравнении с ним — прямо щенок! Кто он и что он такое, — я и сам не знаю: то ли агент, то ли сват, то ли актер… Поет песенки, крыс выводит… Веселый человек: рубахи на теле нет, с голоду пухнет — и хоть бы что!

Словом, кругом видишь столько горя, что забываешь о своем собственном. Помни же, ради бога напиши о своем здоровье, о детках, о тесте, и теще, и о каждом в отдельности.

Тот же.

XXIV

Шейне-Шейндл из Касриловки — своему мужу в Егупец

Моему почтенному, дорогому, именитому, мудрому и просвещенному супругу Менахем-Мендлу, да сияет светоч его!

Во-первых, сообщаю тебе, что мы все, слава богу, вполне здоровы. Дай бог и от тебя получать такие же вести в дальнейшем.

А во-вторых, пишу я тебе: скажи сам, дурак набитый, кто был прав? Что я тебе говорила? Ведь ты целовать должен каждое мое слово! Как мать говорит: «Целуй плетку, которая тебя бьет…»

Ну, ты уже расторговался, нам, мол, много не надо… А теперь связался с замечательной компанией: подрядчики, нищие, сочинители, песельники, крысоморы… Смеяться некому, да и только! Конечно, ради этого стоит торчать в Егупце, жить в гостинице и сорить деньгами. Однако мне нравится, что ты наконец одумался: видно, говоришь ты, не суждено тебе там стать на ноги и сделаться миллионером! Ты еще сомневаешься, Мендл? Ведь я уже сколько времени твержу, чтобы ты выбил из головы все эти глупости. Быть бы мне так защищенной от всяческого зла, а тебе от глупости своей, как защищен ты от миллионов! Забудь, Мендл, о миллионах, забудь о том, что существует на свете Бродский, и благо будет душе твоей! «Не гляди на то, что выше тебя, а гляди на то, что ниже тебя», — так, кажется, написано в наших священных книгах? И не завидуй егупецким людишкам, которые гремят и трещат. Пускай трещат, пускай трескаются, пускай они себе шею свернут, как желает тебе и сейчас и всегда

твоя истинно преданная супруга Шейне-Шейндл.

Скажи, пожалуйста, с чего это ты, дорогой мой Мендл, вдруг стал расспрашивать о нашей Касриловке? И с каких пор я тебе так дорога стала, что ты забеспокоился о моем здоровье? Видно, ты и в самом деле соскучился без нас? Как моя мама говорит: «Пускай теленок прыгает, проголодается домой прибежит!»

Жду от тебя телеграммы о выезде. Пора, давно пора! Пусть это письмо мое будет последним…

Конец третьей книги

1899 — 1900

ПОЧТЕННАЯ ПРОФЕССИЯ[35]

(Менахем-Мендл — писатель)

I

Менахем-Мендл из Егупца — своей жене Шейне-Шейндл в Касриловку

Моей дорогой, благочестивой и благоразумной супруге Шейне-Шейндл, да здравствует она со всеми домочадцами!

Во-первых, уведомляю тебя, что я, благодарение богу, пребываю в полном здравии и благополучии. Дай бог и в дальнейшем иметь друг о друге только радостные и утешительные вести. Аминь!

А во-вторых, да будет тебе известно, что я бросил все дела! Покончено с биржей, с Семадени, с маклерством, — все это жульничество, суета, позор, черт знает что! У меня теперь новая профессия, совершенно новая, почище и посолиднее: я стал — в добрый час! — писателем. Я пишу! Ты, пожалуй, спросишь, какое я имею отношение к писательству? Это от бога!

Как ты, наверное, помнишь из последнего письма, я у себя в гостинице познакомился с писателем, который пишет в газетах и тем кормится. Каким образом? Он садится, пишет какую-нибудь вещь и отсылает, а когда ее напечатают, он получает плату со строки, копейку за строчку, сколько строчек, столько копеек. Вот я и подумал: господи боже мой, чем я хуже его? Подумаешь какая премудрость? Я как будто тоже учился в хедере, а почерк у меня даже лучше, чем у него, — может быть, и мне попытаться писануть в еврейскую газету? Что мне за это будет? Авось голову не снимут. Одно из двух: да? да! нет? нет!

И я взял да и написал прямо в редакцию: так, мол, и так, — рассказал всю свою биографию, о том, как я когда-то гремел на бирже в Одессе и в Егупце, всем богам переслужил, торговал и маклачил «Лондоном», и «бумажками», и прошлогодним снегом, до миллионов добирался, семьдесят семь раз бывал то богачом, то нищим, то на коне, то под конем. Словом, не пожалел труда, написал им обо всем подробно, чуть ли не на десяти страницах. И просил, чтоб они мне ответили, нравится ли им мое писание? Если нравится, то я буду им писать и писать. И что же ты думаешь? Не прошло и полутора месяцев, как от редакции прибыл ответ. Пишут, что писание мое им очень понравилось, и предлагают мне, чтобы я изложил им все мои описания подробно. И если мои описания будут хорошо описаны, то они мои сочинения с удовольствием напечатают в своей газете и заплатят мне со строки, по копейке за строку. Понимаешь? Сколько строчек, столько копеек. Я, конечно, тут же принялся подсчитывать, сколько я могу написать? Полагаю, что в течение долгого летнего дня можно написать на крайней мере тысячу строк! Выходит, таким образом, десятка в день? Стало быть, почти триста рублей в месяц. Очень приличное жалование, как ты находишь? И, недолго думая, я купил бутылку чернил, стопу бумаги и сел за работу.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*