Анатоль Франс - 2. Валтасар. Таис. Харчевня Королевы Гусиные Лапы. Суждения господина Жерома Куаньяра. Перламутровый ларец
«Всегда все то, о чем рассуждал аббат Куаньяр, о чем говорили у „Королевы Педок“ („Королева Педок“ — Королева Гусиные Лапы.), обращалось в прах, обнажая непрочные, часто уродливые каркасы бумажных истин».
Роман «Харчевня королевы Гусиные Лапы» был закончен в сентябре 1892 г. и с 6 октября по 2 декабря печатался в газете «Echo de Paris». Отдельным изданием он вышел 22 марта 1893 г. у книгоиздателей Кальман-Леви.
Рукопись романа показывает, что действие в нем сперва датировалось 60-ми годами XVIII в., но в последней редакции было приурочено к 20-м годам XVIII в., то есть к начальному этапу просветительского движения с его свободомыслием, рационализмом и нарастающим критицизмом по отношению к феодальной действительности. И хотя среди основных персонажей книг о Куаньяре нет ни одного исторического лица, исторический колорит в них передан правдиво. Перед глазами читателя проходят типические фигуры эпохи: откупщик де ла Геритод, один из столпов абсолютизма, построивший свое благополучие на ограблении народных масс; алхимик-маньяк барон д'Астарак, блуждающий во мраке кабалистики и магии; воин-забулдыга дворянин д'Анктиль; памфлетист Жан Гибу, только что вышедший из Бастилии, работающий над планом республики по античному образцу; корреспондент голландских издателей Николя Сериз, который, следуя духу раннего Просвещения, приходит к мысли, что природа не религиозна и часто вовсе не ведает своего господа; монах-капуцин Ангел, пьяница и гуляка, торгующий поддельными церковными реликвиями; тонко очерченный тип мелкого собственника, содержателя харчевни Meнетрие и т. п.
Дух идейных брожений раннего Просвещения запечатлен в образе главного героя аббата Куаньяра. При всей яркости картин, воспроизводящих нравы эпохи, основное внимание в книге уделено беседам, спорам и в — первую очередь — высказываньям Куаньяра.
Аббат Жером Куаньяр словно перешел в роман Франса с полотен фламандских мастеров: поношенная, со следами частой штопки сутана, разбитые в кабацкой драке очки и разорванная при подобных же обстоятельствах шляпа.
Франс далек от схематизма и прямолинейной идеализации своего положительного героя-гуманиста и при описании его поведения в жизни не умалчивает о его слабостях: аббат любит выпить и закусить, крадет у д'Астарака алмазы (оказавшиеся, правда, поддельными), при случае может разбить бутылку о голову своего противника-финансиста де ля Геритода. Но эти слабости никак не могут затмить острый критический ум Куаньяра, его ученость, добросердечие, присущее ему чувство юмора. Все это вместе взятое ставит героя на землю, раскрывает его образ правдиво и многогранно.
Аббат не раз заявляет о своей верности учению христианской церкви, но делает это больше из осторожности; он то и дело тонко иронизирует по этому поводу. Франс, отнесший действие романа к 20-м годам XVIII в., не изменил художественной правде: воинствующий антиклерикализм Вольтера, атеизм славной плеяды французских материалистов во главе с Дени Дидро были явлениями более позднего этапа Просвещения. Но разве не предвещают в какой-то мере этой фронтальной критики религии и церкви, разве не отдают насмешкой над религией куаньяровские замечания о том, что бытие божие доказывается сцеплением причин и следствий, приведших его, Куаньяра, к любовному свиданию с девушкой на сеновале, что «блохи… как и все прочее в мире, являются великой тайной божией», что капуцин Ангел выдает им же самим обглоданные кости за церковью реликвии? Подобных выпадов против церкви в речах Куаньяра немало. Они свидетельствуют о том, что под внешним, условным благочестием аббата таится всеразъедающее сомнение, распространяющееся и на церковь и на религию. Это заметил уже современник Франса, литературный критик Жюль Леметр, определивший новую книгу Франса как «самый полный молитвенник скептицизма со времен Монтеня».
Еще ближе подходит Куаньяр к идеологам зрелого Просвещения в критике социальной действительности. Он совершенно свободен в своих мыслях о политике, праве, науке, морали. Здесь его ничто не связывает, и он высказывается напрямик. Подобно просветителям, он подвергает переоценке с точки зрения разума социальные институты, причем не только феодального, но и буржуазного общества. Однако это уже преимущественно Куаньяр второй книги, носящей заглавие «Суждения господина Жерома Куаньяра».
95
Розенкрейцеры — члены одного из тайных религиозно-мистических масонских обществ (XVII–XVIII вв.). Эти слова написаны во второй половине XVIII века. (Прим. издателя.)
96
Как раз это мнение высказывает аббат Монфокон де Виллар в небольшой книжице под названием: «Граф Габалис, или Разговоры о тайных и чудесных науках, в согласии с началами древних магов или мудрецов-кабалистов». Книга выдержала множество изданий. Ограничусь указанием на то, что вышло в Амстердаме (у Жака Ле Жен, 1700 год, in 18°, с картинками); оно содержит вторую часть, которая в первоначальном издании отсутствует. (Прим. издателя.)
97
Ролен Шарль (1661–1741) — французский историк и педагог.
98
…изображала нашего усопшего государя… — Имеется в виду Людовик XIV, умерший в 1715 г.
99
Феокрит (III в. до н. э.) — греческий поэт эпохи эллинизма, автор «Идиллий».
100
…преступить правила, преподанные святым Франциском. — Неуплату за вино брат Ангел хочет оправдать авторитетом Франциска Ассизского, учредителя монашеского ордена францисканцев (1208), члены которого должны были давать обет нищеты.
101
…французской речи, над усовершенствованием коей немало потрудились Вуатюр и Бальзак. — Венсан Вуатюр (1598–1648) и Гез де Бальзак (1594–1654) — французские писатели, оба были членами Французской академии и участвовали в составлении словаря французского языка.
102
…сей юный вертеловерт, сей Жако Турнеброш… — Прозвище «Турнеброш» образовано от франц. tourner — вращать и broche — вертел. Жако — простонародная форма имени Жак; ниже встречается его латинизированная форма «Якобус».
103
…князьями вакхической поэзии Анакреоном и Шолье. — Шолье Гийом (1639–1720) — французский поэт, автор многочисленных анакреонтических стихотворений.
104
…риторика возвысила Евгения до императорского сана… — Евгений — галльский ритор, провозглашенный римским императором в 392 г.
105
Тому примером крот (лат.).
106
…по примеру Ипполита и Беллерофонта испытал на себе, что значит женское коварство и злоба. — Ипполит погиб по наговору влюбившейся в него мачехи Федры; Беллерофонт был оклеветан полюбившей его Антией за то, что не ответил ей взаимностью (антич. миф.).
107
Ульрих фон Гуттен (1488–1523) — немецкий гуманист, один из авторов сатиры «Письма темных людей» (1515–1517), направленной против средневековой схоластики и мракобесия.
108
Боэций Аниций (480–524) — римский философ-неоплатоник, автор религиозно-этического сочинения «Об утешении философией».
109
Кассиодор Аврелий (ок. 490 — ок. 575) — видный писатель и политический деятель королевства остготов.
110
… Эпиктет был рабом, а Пиррон — садовником. — Эпиктет (ок. 50 — ок. 138) — римский философ-стоик. Пиррон (ок. 365–275 до н. э.) — древнегреческий философ-скептик.
111
…вдохновить господина Лесажа и ярмарочных сочинителей… — Лесаж Ален-Ренэ (1668–1747) — французский драматург и романист, был автором многочисленных пьес для народного ярмарочного театра.
112
…с помощью примеров, позаимствованных из жизнеописания Зенона. — Зенон из Китиона.
113
Благословите (лат.). — Название молитвы.
114
Анри Эстьен — французский гуманист XVI в.
115
«Сон Сципиона» — эпизод из сочинения Цицерона «О государстве».
116
Разве вы ничего не слышали о Гермесе Трисмегисте и об «Изумрудных таблицах?» — Гермес Трисмегист — вымышленный автор философского учения греко-египетского происхождения, изложенного в «Герметических книгах» (ок. III в.); считался создателем наук и искусств и основателем алхимии. Ему приписывались «Изумрудные таблицы», текст, в котором средневековые алхимики видели аллегорическое описание философского камня.
117
Не словами она делает это; ликом своим, нежными руками и белокурыми кудрями покоряет наша девушка (лат.).
