Герман Вук - Городской мальчик
– Люсиль, съедим по «сосульке»? У меня есть четыре цента, – виновато предложил Герби.
– Спасибо, не хочу. – А потом запальчиво: – Скорей бы кончились занятия и меня перевели в школу на Мошолу-Паркузй. Вы уже в печенках у меня сидите – и Ленни, и ты! – Она топнула ножкой и убежала во двор для девочек.
Грустно оказаться побитым и униженным на глазах у дамы твоего сердца. Герби бесцельно слонялся по двору, и на душе у него было до того скверно, что он даже обрадовался, когда услыхал удар гонга, призывающий его обратно в класс. Герби нацепил свою желтую повязку и, пользуясь служебным положением, поднялся по лестнице впереди остальных учеников, одинокий и понурый. Ледяная холодность Люсиль сковала его воображение. Оно отказалось рисовать привычную утешительную картину: двадцатиоднолетний Ленни, в нищенских лохмотьях, вымаливает у холеного, преуспевающего Герби несколько долларов взаймы. Словом, наш толстяк загоревал всерьез.
Возвратясь в классную комнату, Герби Букбайндер немного воспрянул духом. На его парте лежал костюм для школьного спектакля: генеральская шапка, долгополый сюртук с медными пуговицами и – не поверите! – самая настоящая сигара. В честь Дня памяти павших ему предстояло сыграть роль генерала Улисса С. Гранта в «Капитуляции при Аппоматтоксе».
Миссис Горкин, перед тем как рассталась со своей артистической мечтой и сделалась школьным учителем, год проучилась в театральной школе. На этом основании она руководила драмкружком школы № 50. А все выгоды – увлекательные репетиции, отмены уроков, освобождения от домашних заданий – выпадали на долю ее учеников. Несостоявшаяся актриса редко утруждала себя поисками талантов за дверями своего класса; это чересчур осложнило бы дело. Большую роль Гранта кому и доверить, как не Герби: за словом в карман не лезет и любит порисоваться. Вот над Робертом Э. Ли пришлось поломать голову. Наконец миссис Горкин нехотя поручила роль Ленни Кригеру, несмотря на его низкую успеваемость и грубый нрав, зато он был выше всех и имел статную фигуру, необходимую для генерала Ли, которого миссис Горкин, заодно со многими историками, считала истинным героем разыгрываемых событий.
Когда было уже слишком поздно менять актеров, она не раз жалела о своем выборе. Выходы, уходы, воинственные жесты – все это получалось у Ленни по-американски патриотично и ярко, но он все время забывал роль, а те слова, что все-таки приходили ему на память, он отрывисто жевал углом рта. По всей видимости, считал, что внятная речь запятнает его мужское достоинство. Внушениями, угрозами и мольбами миссис Горкин удавалось за репетицию выжать из него несколько разборчивых реплик; на следующий день Роберт Э. Ли снова разговаривал как нашкодивший ученик, который бубнит: «Бросаться ластиками нельзя, бросаться ластиками нельзя». Но отступать было некуда. Миссис Горкин велела Герби, помимо роли Гранта, выучить роль Ли и подсказывать Ленни по мере надобности. 7 «В-1» построился перед классной комнатой и весело зашагал в актовый зал – на генеральную репетицию. Восемь мальчиков несли костюмы и реквизит, взятые миссис Горкин напрокат в одном из магазинов в центре города. Полная экипировка досталась только Гранту и Ли. Второстепенные персонажи были обозначены кто шапкой с козырьком, кто мундиром, кто пистолетом. В целях экономии двум начальникам штабов, четырем ординарцам и нескольким малозначительным генералам предстояло обойтись двумя комплектами военной формы. Остальные ученики шли развлекаться в качестве зрителей, освобожденные от зубрежки в силу режиссерских обязанностей миссис Горкин.
В крошечной уборной, сбоку от сцены, мальчики облачились в костюмы. Вскоре Ленни предстал горделивым, доблестным полководцем, с благородной седой бородой, которая цеплялась резинками за уши. А вот Грант получился неказистый. На узких плечиках и пухлом теле Герби сюртук с медными пуговицами обвис и потерял свое великолепие. Шапка с галуном съехала на уши. Герби походил на сына швейцара в отцовских обносках. А самое ужасное – для Герби-генерала, вероятно, забыли заказать растительность на лицо. Из этого клоунского наряда выглядывала кругленькая, гладенькая, розовенькая рожица с торчащей сигарой. Когда в уборную вошла миссис Горкин, герой Ричмонда встретил ее нытьем:
– Миссис Горкин, а почему у меня нет бороды?
– Есть у тебя борода.
– Нету.
– Она в кармане сюртука.
– А-а. – Герби пошарил по карманам и извлек квадратный лоскут засаленного черного фетра. – Эта? – ужаснулся он.
– Да, эта, – подтвердила миссис Горкин. Она взяла у него лоскут и двумя прищепками пришпилила к нижним краям шапки. – Вот так, тебе очень идет, – с искренним жаром добавила она.
Герби поспешил к зеркалу, бросил один взгляд и чуть не расплакался. Этот фетровый лоскут можно было принять только за кусок тряпки и ни за что другое. С бородой он имел не больше сходства, чем с американским флагом. Герби попробовал сунуть в рот сигару. Весь шик пошел насмарку. Бороду пришлось поднять, как занавес, и она повисла на сигаре, открыв голый подбородок. Это была чудовищная фальшивка.
– Чего ты приляпал себе на морду? – спросил голосом Ленни Кригера блестящий джентльмен, весьма напоминавший обличьем Роберта Э. Ли, каким его изображают в учебниках истории.
– Бороду, – пролепетал Герби.
– Бороду! – загоготал Ленни. – Эй, ребята, глядите, какая у Герби борода!
Коршуны слетелись на потеху.
– Ха! Бархотка сапожная.
– Паранджа какая-то.
– Как из помойки.
– Она и есть из помойки.
– Будто в разбойников собрался играть.
– Это у него шапка или кастрюля?
– А это сюртук или мешок для тряпья?
– Ура генералу Помойкину!
Последний возглас принадлежал Ленни. Мальчишки радостно подхватили его: «Генерал Помойкин! Генерал Помойкин!» Они заплясали вокруг Герби, отвешивая ему шутовские поклоны и отдавая честь. Тут подоспела на помощь миссис Горкин и строгим окриком «Что здесь происходит?» утихомирила насмешников.
Взор учительницы метал молнии, волосы растрепались. Обычно спокойная, уравновешенная, на репетициях школьных спектаклей она превращалась в нервную режиссершу. Однажды, на премьере собственной версии оперетты «Пинафор», она закатила настоящую истерику перед самой командой «занавес».
– Если кто-нибудь еще хоть пикнет, никакого спектакля не будет, – свирепо пригрозила миссис Горкин напуганным ребятам и вышла. Ленни выхватил саблю и весьма неучтиво помахал ею в сторону удаляющейся спины. Остальные актеры прыснули в кулаки.
Едва началась генеральная репетиция, как отворилась одна из задних дверей зала и по центральному проходу в величественном одиночестве прошествовал мистер Гаусс. Все заметили, как миссис Горкин поежилась. Она встала, взмахом руки прервала репетицию и велела ученикам тоже встать. Дети встали по стойке «смирно», а актеры замерли в своих позах. Мистер Гаусс неспешно подошел к учительнице и преспокойно опустился в соседнее кресло в первом ряду.
– Класс, сесть, – скомандовала миссис Горкин.
– Репетируйте дальше, мальчики, – сказал мистер Гаусс. – Считайте, что меня здесь нет.
Актеры вернулись к своим ролям. К изумлению и удовольствию учительницы, Ленни от страха перед директором принялся так горланить, что в зале загудело эхо. Зато у Герби, несмотря на все его потуги, ничего нельзя было разобрать. Кусок черного фетра, закрывавший ему рот, срабатывал не хуже пулеметного глушителя. Он орал, а раздавалось бормотание.
– Я хорошо помню вас по Мексиканской войне, генерал Ли, – возопил Герби. – А порошок мне бас мешконской вне, – донеслось до первого ряда.
– Что это за штука у Гранта под носом? – прошептал директор.
– Это, – ответила миссис Горкин, нервно сжимая и разжимая кулачки, – борода.
– Похоже на кусок черного фетра, – заметил директор.
– Герберт, говори громче! – прикрикнула учительница.
Герберт заорал до звона в собственных ушах:
– Сожалею, что мы вновь встречаемся при столь печальных обстоятельствах. Сашулъ штомыштри шаем фу пришолъ шальных апштаятбах, – смутно расслышал мистер Гаусс.
– Положительно, – сказал он учительнице, – мальчику следует снять эту штуку.
– Чтобы Грант стал похож на толстого одиннадцатилетнего мальчугана?
– Пусть, зато он перестанет шамкать, словно у него кляп во рту.
Так Герби, к своему облегчению, избавился от бороды. Но миссис Горкин вся кипела. После этого, однако, дело пошло на лад, и она начала было успокаиваться, как тут Ленни вынул саблю из ножен, дабы сдать ее победителю.
– Минутку, – встрепенулся директор. Действие остановилось. – Откуда вы взяли эту пьеску, миссис Горкин? – спросил мистер Гаусс.
– Сама написала.
– Вам, конечно, известно, дорогая моя, что легенда про то, как Ли сдал свою саблю, – чистый вымысел?
