Сомерсет Моэм - Бремя страстей человеческих

– Давно меня ждешь?

– Нет. Минут десять. Ты голодна?

– Не очень.

– Тогда давай немножко посидим, хорошо?

– Как хочешь.

Они сели рядышком и помолчали. Филипу было хорошо возле нее. Его согревала ее сияющая юность. Она словно излучала жизненную силу.

– Ну как твои дела? – спросил он наконец, чуть-чуть улыбаясь.

– О, все в порядке. Это была ложная тревога.

– Правда?

– Ты рад?

Филипом вдруг овладело странное чувство. Он был уверен, что опасения Салли не напрасны, ему даже и в голову не приходило, что тут может быть ошибка. Все его планы сразу рухнули, и будущая жизнь, которую он так ясно себе представлял, оказалась всего лишь несбыточным сном. Он опять был свободен. Свободен! Ему не нужно отказываться от своих планов, и он снова может распоряжаться своей жизнью, как ему заблагорассудится. Но он почему-то чувствовал не радость, а уныние. У него защемило сердце. Будущее мерещилось ему бесцельным и одиноким, словно он много лет носился по бурным морям, терпя опасности и лишения, и вот наконец вдали показалась тихая гавань, но стоило ему к ней подойти, как поднялся встречный ветер и снова погнал его в безбрежное море. И, так как все его помыслы были уже полны жизнью на суше, среди бархатных лугов и тенистых рощ, пустынные воды океана вызывали в нем только отчаяние. Он больше не мог выносить треволнений и одиночества. Салли поглядела на него своими ясными глазами.

– Неужели ты не рад? – повторила она. – А я-то думала, что ты ног под собой не будешь чуять от радости.

Лицо его вытянулось; он поглядел на нее жалобно.

– Как ни странно, нет, – пробормотал он.

– Смешной! Почти все мужчины бывают рады.

И тут он понял, что обманывал себя: брак для него не был самопожертвованием, мысль о нем внушила тоска по дому, по жене, по любви, а теперь, когда все это ускользало от него, ему стало очень горько. Ему хотелось этого больше, чем чего бы то ни было на свете. Что ему Испания и все ее города – Кордова, Толедо, Леон; что ему пагоды Бирмы и лагуны южных морей? Обетованная земля была здесь, с ним рядом. Он вдруг подумал, что всю жизнь гонялся за тем, что внушали ему другие – устно и в книгах, – не понимая, чего жаждет его собственная душа. Всю жизнь он пытался поступать так, как велел ему рассудок, а не гак, как требовало сердце. И вот теперь он с радостью отмахнулся бы от всех своих выдуманных идеалов. Он вечно жил будущим, завтрашним днем, а настоящее, сегодняшнее всегда уходило у него из-под рук. А чего стоят эти идеалы? Он подумал о своей мечте свести в стройный и прекрасный узор бессчетные и бессмысленные явления жизни; как же он не заметил, что самый простой узор человеческой жизни – человек рождается, трудится, женится, рожает детей и умирает – и есть самый совершенный? Отказаться от всего ради личного счастья – может быть, и означает поражение, но это поражение лучше всяких побед.

Он быстро взглянул на Салли, спрашивая себя, о чем она сейчас думает, и сразу же отвел глаза.

– Я хотел попросить тебя выйти за меня замуж, – сказал он.

– Я так и думала, что ты меня об этом попросишь, но боялась встать у тебя поперек дороги.

– Как ты можешь встать у меня поперек дороги?

– А твои путешествия в Испанию и в разные другие страны?

– Откуда ты об этом знаешь?

– Как же мне не знать? Разве я глухая и не слышу, о чем вы кричите с папой до хрипоты?

– Ну их к черту, эти путешествия! Ничего мне не нужно. – Он замолчал, а потом буркнул: – Я не могу без тебя жить! Я не хочу с тобой расставаться.

Она ничего не ответила. Трудно было понять, что она сейчас думает.

– Ну, скажи, ты выйдешь за меня замуж?

Она не шевельнулась, и на лице ее не отразилось ни тени волнения; но глаза ее были опущены, когда она ответила.

– Если хочешь.

– А ты-то хочешь?

– Ну, конечно, мне пора иметь свой дом, свою семью.

Он сдержал улыбку. Теперь он ее уже знал, и ответ нисколько его не удивил.

– Но выйти замуж ты хочешь за меня?

– А я и не выйду ни за кого другого.

– Ну, тогда все в порядке.

– Мама и папа даже не поверят, правда?

– Я ужасно счастлив.

– А я очень проголодалась.

– Милая…

Он улыбнулся, взял ее руку и сжал в своей. Они встали и вышли из галереи. Остановившись у балюстрады, они поглядели на Трафальгар-сквер. По площади сновали экипажи и омнибусы, спешили толпы людей. Светило солнце.

турнюр – подушечка, подкладываемая под женское платье сзади ниже талии для пышности фигуры

секты, отступающие от доктрины господствующей церкви, в данном случае – англиканской (баптисты, пресвитерианцы, квакеры, унитарии, методисты и др.)

в 1833 году в Оксфорде возникло религиозное движение, ставившее целью сближение протестантской церкви с римско-католической; Генри-Эдуард Мэннинг (1808-1892) – английский церковный деятель, кардинал римско-католической церкви

студенческой корпорации (нем.)

Ах, герр Кэри, вам не следует говорить мне ты (нем.)

извините меня (нем.)

Вальпургиевой ночи (нем.)

послушай, Адольф (нем.)

Безумец! (нем.)

да, мсье (фр.)

всего хорошего, мсье (фр.)

«Стража на Рейне» (нем.)

«Мариус-эпикуреец» – произведение английского критика и искусствоведа Уолтера Патера (1839-1894)

«Ричард Феверел» – роман английского писателя Джорджа Мередита (1828-1909)

«Apologia pro Vita Sua» («Апология, или Оправдание моей жизни;») – произведение английского религиозного деятеля кардинала Ньюмена (1801-1890)

одна из католических конгрегаций, основанная в Англии в XVI веке

унитарии – протестантская секта, исповедующая Бога в одном, а не в трех лицах

гетера

дядя Генрих (нем.)

прошу вас, прошу вас (нем.)

Владыко небесный! (нем.)

«Зекингенский трубач» (нем.)

наша англичанка (фр.)

мадемуазель… (фр.)

научить уму-разуму (фр.)

такие дамы (фр.)

Я ведь свободна, правда? (фр.)

я в этом кое-что смыслю (фр.)

часам к девяти (фр.)

Это был рок (фр.)

прелестный мальчик (фр.)

«Жизнь богемы» (фр.)

поцелуй меня (фр.)

Ах, я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя (фр.)

Наплевать мне на садовника. Наплевать с высокого дерева (фр.)

район в Лондоне

бифштекса с жареной картошкой (фр.)

староста в школе скульптуры или живописи (фр.)

в позу (фр.)

абсент (фр.)

халтурщиков (фр.)

Я вас побил. Официант! (искаж.фр.)

уверяю вас, никто, мсье Кроншоу (фр.)

Он неподражаем! (фр.)

оставьте меня в покое (фр.)

шутами гороховыми (фр.)

грязная тварь (фр.)

оно и видно (фр.)

я вам плачу за то, чтобы вы меня учили (фр.)

но, черт побери (фр.)

прислуги (фр.)

до будущей недели, господа (фр.)

«Вокзал Сен-Лазар» (фр.)

бульвар Сен-Мишель

второй завтрак – 1,25 франка, включая вино (фр.)

сорт острого сыра

дочь моего привратника (фр.)

«Я слишком поздно пришел в этот слишком дряхлый мир» (фр.); Ролла – герой одноименной поэмы французского поэта Альфреда де Мюссе (1810-1857)

официантами (фр.)

«Портрет матери» (фр.)

мясного супа (фр.)

слова из сказки братьев Гримм «Рапунцель», обращенные к героине – молодой девушке с длинными косами

Похожие книги на "Бремя страстей человеческих", Сомерсет Моэм читать полностью, без сокращений.

Сомерсет Моэм - О своем

Уильям Моэм - Бремя страстей

Уильям Моэм - Собрание

Сомерсет Моэм - Тогда и теперь

Сомерсет Моэм - Тогда и теперь