Элизабет Гаскелл - Жены и дочери
— Право слово, Чарльз, учитывая, что она находится на твоем попечении, думаю, ты мог бы спасти ее от пустых разговоров мистера Уотсона. Я могу вынести их только тогда, когда у меня крепкое здоровье.
Почему Молли находилась на попечении сэра Чарльза? Почему? Потом Роджер вспомнил много незначительных фактов, которые смогли подтвердить ту фантазию, которую он вбил себе в голову. Он отправился спать озадаченный и обеспокоенный. Предполагаемая помолвка казалась ему какой-то нелепой, поспешной, да и была ли она на самом деле? В субботу им посчастливилось больше: у них состоялся долгий разговор наедине в самом общественном месте в доме — на диване в холле, где Молли отдыхала по требованию леди Харриет, прежде чем подняться наверх после прогулки. Роджер проходил мимо и, увидев ее, подошел к ней. Стоя перед ней, он делал вид, что играет с золотой рыбкой в огромном мраморном бассейне поблизости.
— Я был очень неудачлив, — сказал он. — Мне хотелось подойти к вам прошлым вечером, но это было совершенно невозможно. Вы были так заняты разговором с мистером Уотсоном, пока не пришел сэр Чарльз Мортон и не увел вас… с таким властным видом! Вы давно с ним знакомы?
Это был не тот тон, которым Роджер заранее решил поговорить с Молли о сэре Чарльзе. Но слова вырвались у него помимо воли.
— Нет, недавно. Я не встречала его до того, как приехала сюда… во вторник. Но леди Харриет попросила его присматривать за мной, чтобы я не уставала, если мне захочется сойти вниз. Вы знаете, что я еще не окрепла. Он — кузен леди Харриет и делает все, что она ему скажет.
— О! Он некрасив, но, полагаю, очень благоразумный человек.
— Да! Я так думаю. Хотя он настолько молчалив, что мне трудно судить.
— У него очень хорошая репутация в графстве, — заметил Роджер, желая теперь отдать ему должное.
Молли встала.
— Я должна подняться наверх, — сказала она. — Я только присела на пару минут, потому что леди Харриет попросила меня.
— Останьтесь немного подольше, — попросил он. — Это действительно самое приятное место. Этот бассейн с водяными лилиями дает ощущение прохлады. Кроме того… кажется, что я не видел вас так давно, и у меня есть послание от отца, адресованное вам. Он очень сердит на вас.
— Сердит на меня? — переспросила удивленная Молли.
— Да! Он узнал, что вы приехали сюда, чтобы сменить обстановку, и обиделся, что вы не приехали к нам… в поместье. Он сказал, что вам следовало помнить о старых друзьях!.
Молли восприняла его слова довольно серьезно, и не сразу заметила улыбку на его лице.
— О! Мне так жаль, — сказала она. — Пожалуйста, расскажите ему, как это все случилось. Леди Харриет приехала навестить нас в тот самый день, когда было решено, что я не должна ехать на…, - «свадьбу Синтии» хотелось ей добавить, но она внезапно замолчала и густо покраснела, вместо этого сказав: — поехать в Лондон, и она спланировала все в одну минуту, убедив маму и папу, и настояла на своем. Никто не противился ей.
— Думаю, что вы расскажете все это моему отцу сами, если намерены сохранить хорошие отношения. Почему бы вам не приехать в Хэмли Холл, когда вы покинете Тауэрс?.
Хладнокровно переезжать из одного дома к другому в поисках впечатлений, вовсе не согласовывалось со старомодными представлениями Молли о скромности. Она ответила:.
— Мне бы очень этого хотелось через некоторое время. Но сначала я должна поехать домой. Моя семья нуждается во мне больше, чем прежде….
Снова она почувствовала, что затрагивает больную тему и неожиданно замолчала. Роджер стал сердиться на нее за то, что она постоянно предполагает, что он, должно быть, чувствует при упоминании замужества Синтии. Она понимала, что такие мысли должны причинять ему боль, и, возможно, она так же знала, что ему бы не хотелось показывать, насколько он задет. Но ей не хватало присутствия духа или остроумия, чтобы умело придать разговору новый поворот. Все это сердило Роджера, хотя он не знал, почему. Он решился взять метафорического быка за рога. Пока он этого не сделает, его положение с Молли всегда будет неустойчивым, как это всегда бывает между двумя друзьями, которые обоюдно избегают тем, вокруг которых постоянно вращаются их мысли.
— Ах, да! — воскликнул он. — Конечно, вы, должно быть, стали вдвойне важнее теперь, раз мисс Кирпатрик покинула вас. Я прочитал о ее замужестве вчера в «Таймз».
Тон его голоса изменился, но имя Синтии было упомянуто между ними, и это было огромное свершение.
— Все же, — продолжил он, — думаю, я должен настаивать на требовании отца, чтобы вы ненадолго посетили нас, и более того потому, что я могу видеть явные улучшения в вашем здоровье с тех пор, как приехал сюда… только вчера. Кроме того, Молли, — сейчас с ней разговаривал тот прежний, давно знакомый Роджер, — думаю, вы могли бы помочь нам дома. Эми робеет и чувствует себя неловко с отцом, и он не относится к ней с дружелюбием, тем не менее, я знаю, что они оба любят и ценят друг друга, если бы только кто-то мог свести их вместе… до моего отъезда это стало бы для меня большим утешением.
— Отъезда… вы снова собираетесь уехать?.
— Да. Разве вы не знали? Я не завершил свои обязательства. Я снова уеду в сентябре на шесть месяцев.
— Я помню. Но так или иначе я подумала… что вы, кажется, обосновались как прежде в поместье.
— Кажется, так думает и мой отец. Но не похоже, что я когда-либо сделаю Хэмли Холл своим домом, и это отчасти причина, почему мне хочется, чтобы мой отец принял мысль, что Эми будет жить с ним. А вот и гости возвращаются с прогулки. Тем не менее, я снова вас увижу. Возможно, днем мы найдем несколько спокойных минут, мне нужно о многом посоветоваться с вами.
Затем они расстались, и Молли поднялась наверх очень счастливая, довольная и влюбленная. Так приятно, что Роджер снова разговаривал с ней в дружеской манере. Она подумала, что никогда бы не смогла посмотреть на этого великого, бородатого и знаменитого человека по-прежнему: как на старшего брата. Но теперь все шло правильно. Правда, вечером у них не было возможности воспользоваться вновь обретенной доверительностью. Молли отправилась на прогулку в качестве четвертой спутницы с двумя вдовами и одной старой девой, но было приятно думать, что она снова увидит его за обедом и завтра. Воскресным вечером, когда все гости сидели или бродили по лужайке перед обедом, Роджер продолжил говорить о том, что должен был сказать: о положении своей невестки в доме отца. И мать, и дедушку обоюдно связывал ребенок, который также, из-за ревности, являлся яблоком раздора. Роджер упомянул еще много незначительных подробностей, чтобы Молли всецело поняла трудность положения с обеих сторон. Молодой человек и девушка увлеклись разговором и ушли в тень длинной аллеи. Леди Харриет отделилась от группы и подошла к лорду Холлингфорду, который прохаживался немного в стороне, и, взяв его под руку с фамильярностью любимой сестры, она спросила:.
— Ты не думаешь, что твой образцовый молодой человек и моя любимая юная особа находят друг в друге хорошие качества?.
Он не был столь наблюдателен, как она.
— Кого ты имеешь в виду? — спросил он.
— Посмотри на аллею. Кто там?.
— Мистер Хэмли и… разве это не мисс Гибсон? Я не могу разглядеть. О! Если ты позволишь своей фантазии увлечь тебя в этом направлении, могу сказать тебе, что это пустая трата времени. Роджер Хэмли это тот человек, который скоро завоюет европейскую репутацию!.
— Очень возможно, и все же это не изменит моего мнения. Молли Гибсон способна оценить его.
— Она очень милая, добрая деревенская девушка. Я не хочу ничего говорить против нее, но….
— Вспомни Благотворительный бал. Ты назвал ее «необычайно умной», потанцевав там с ней. Но, тем не менее, мы похожи на джинна и фею из представления «Арабские ночи», которые расхваливали достоинства принца Карамалзамана и принцессы Будур.
— Хэмли не из тех, кто женится.
— Откуда тебе знать?.
— Мне известно, что у него очень маленькое состояние, и я знаю, что наука — невыгодная профессия, если ее можно назвать профессией.
— О, если это все… много чего может случиться — кто-то может оставить ему состояние… или этот утомительный маленький наследник, которого никто не ждал, может умереть.
— Тише, Харриет, самое худшее — позволять себе планировать будущее далеко наперед. Ты так уверенно рассуждаешь о смерти человека и полагаешься на случайность, как на влиятельное событие.
— Как будто юристы не всегда делают что-то подобное!.
— Оставь это тем, кому это необходимо. Мне равным образом не нравится планировать свадьбы или ожидать смертей.
— Ты становишься очень прозаичным и утомительным, Холлингфорд!.
— Только становлюсь! — заметил он, улыбаясь. — Я полагал, что ты всегда смотрела на меня, как на утомительного сухаря.
