Жорж Санд - Маленькая Фадетта
— Говори, мнѣ очень интересно, — живо отвѣтилъ Ландри.
— Дѣло въ томъ, — продолжала она, — что мнѣ еще не было шести лѣтъ, когда мать мнѣ оставила бѣднаго ребенка на рукахъ, такого же некрасиваго, какъ и я, но еще болѣе обездоленнаго, вѣдь онъ хромой, слабый, больной, сгорбленный, и всегда-то онъ злится и шалитъ, потому что всегда страдаетъ, бѣдный мальчикъ! Всѣ его бранятъ, отталкиваютъ, презираютъ, моего несчастнаго скакуна! Бабушка его бранитъ и бьетъ, а я вступаюсь за него, представляюсь иногда, что сама его треплю. На самомъ дѣлѣ, я его не трогаю и он это отлично знаетъ. Часто, если онъ провинится, онъ спасается ко мнѣ и говоритъ: «побей меня ты, а то бабушка меня накажетъ» и я бью его въ шутку, а онъ кричитъ, плутишка! Я смотрю за нимъ; когда у меня есть старыя тряпки, я ему мастерю одежду; потомъ я всегда лечу его, а то бабушка не умѣетъ смотрѣть за дѣтьми и давно бы его заморила. Словомъ, я берегу этого хилаго ребенка и облегчаю ему его жизнь, на сколько могу; безъ меня онъ скоро лежалъ бы въ землѣ, рядомъ съ отцемъ, котораго мнѣ не удалось спасти. Можетъ быть, ему хуже, что будетъ жить некрасивый и искривленный, но я не могу помириться съ мыслью объ его смерти. Сердце мое обливается кровью, Ландри, отъ жалости и упрековъ, точно я мать скакуна! Какъ пойду я въ услуженіе, буду получать жалованье, а онъ-то на кого останется? Вотъ и вся моя вина, Ландри, Богъ мнѣ судья, а не люди; я прощаю имъ ихъ ненависть ко мнѣ.
XX.Ландри слушалъ съ возрастающимъ интересомъ маленькую Фадетту и не находилъ возраженій ни на одинъ изъ ея доводовъ. Послѣднія слова ея о маленькомъ братѣ такъ тронули его, что онъ почувствовалъ сильную жалость и желаніе вступиться за нее.
— На этотъ разъ, Фадетта, твои обвинители сами не правы, — сказалъ онъ, — ты говоришь только хорошее; никто не предполагаетъ въ тебѣ твоего добраго сердца и разсудительности. Отчего не знаютъ, какая ты на самомъ дѣлѣ? О тебѣ перестали бы дурно отзываться и признали бы тебя хорошей дѣвушкой.
— Я тебѣ говорила, Ландри, какъ мнѣ безразлично, нравлюсь ли я или нѣтъ тѣмъ, кого я сама не люблю.
— Но если ты мнѣ все это разсказываешь, значитъ… — тутъ Ландри спохватился и продолжалъ, поправившись — значитъ, ты дорожишь больше моимъ мнѣніемъ? А я думалъ, что ты меня ненавидишь за то, что я никогда не былъ добръ къ тебѣ.
— Можетъ быть, я прежде и не очень тебя любила, но съ сегодняшняго дня я перемѣнилась, и сказку тебѣ отчего, — сказала маленькая Фадетта. — Я считала тебя гордецомъ, въ этомъ я не ошибалась, но ты можешь побороть свою гордость, тѣмъ больше для тебя чести. Я считала тебя неблагодарнымъ, зная, какъ тебя воспитывали, но ты вѣренъ своему слову и твердо исполняешь его. Я обвиняла тебя въ трусости и презирала тебя, а сегодня я убѣдилась, что тебя не останавливаетъ никакая опасность и что ты храбръ, но только суевѣренъ. Ты пришелъ за мной въ церковь даже послѣ вечерни, когда я уже мысленно простила тебя и не хотѣла больше мучить. Ты спасъ меня отъ злыхъ дѣтей и вызвалъ большихъ мальчишекъ, которые бы меня поколотили безъ твоего заступничества. Наконецъ, сегодня вечеромъ ты постарался меня утѣшить и успокоить, когда увидѣлъ мои слезы. Я этого не забуду, Ландри, и всей жизнью докажу тебѣ мою благодарность. Можешь потребовать отъ меня, чего хочешь, когда хочешь, обѣщаю все исполнить. Сегодня я тебя очень огорчила. Я это отлично знаю, Ландри, я тебя разгадала, настолько-то я колдунья; сегодня утромъ я перестала уже сомнѣваться. Увѣряю тебя, что я не зла, а только люблю пошутить, я бы тебя не поссорила съ Маделонъ, заставляя все время танцовать со мной, если бы я знала, что ты ее любишь. Призналось, меня забавляло, что ты танцовалъ со мной, съ такой дурнушкой, а не обращалъ вниманія на красивую дѣвушку. Я думала этимъ уколоть твое самолюбіе. Но когда я поняла, что затронуто твое сердце, что ты все смотрѣлъ въ сторону Маделонъ, помимо твоей воли, что тебя огорчалъ ея гнѣвъ до слезъ, я сама чуть не расплакалась, право! Ты думалъ, что я плачу отъ обиды, когда ты захотѣлъ драться съ кавалерами Маделонъ, а это было отъ раскаянія. Вотъ и теперь я отъ этого же рыдала и не утѣшусь до тѣхъ поръ, пока не поправлю всего. Ты такой добрый и храбрый мальчикъ!
— Какъ же ты можешь помирить насъ, бѣдная моя Фаншонъ? Предположимъ, что ты и поссорила меня съ любимой дѣвушкой, чѣмъ ты поможешь? — спросилъ Ландри, тронутый ея слезами.
— Ужь ты положись на меня, — отвѣтила Фадетта. — Я не глупа, съумѣю все объяснить, какъ слѣдуетъ. Маделонъ узнаетъ, что я одна кругомъ виновата. Я призналось во всемъ и оправдаю тебя въ ея глазахъ. Если она завтра же тебя не проститъ, значитъ, она никогда тебя не любила и…
— … И я не долженъ горевать о ней, Фаншонъ. Она никогда меня не любила и твои старанія пропадутъ даромъ. Не тревожься напрасно и забудь объ этой маленькой непріятности, какъ и я.
— Эти огорченія не проходятъ такъ легко, — сказала маленькая Фадетта и вдругъ остановилась, — по крайней мѣрѣ, такъ говорятъ другіе. Теперь въ тебѣ говоритъ досада, а завтра ты не успокоишься, пока не помиришься съ твоей красавицей.
— Не спорю, — сказалъ Ландри, — но самъ про то не знаю и не вѣдаю, честное слово. Ты сама стараешься меня увѣрить, что я въ нее влюбленъ, а я такъ думаю, что не стоитъ говорить о ней, она мнѣ вовсе не очень нравилась.
— Странно, — сказала Фадетта, вздыхая, — вотъ какъ вы всѣ, мужчины, любите!
— А вы, дѣвушки, чѣмъ вы лучше насъ? Вы скоро сердитесь и утѣшаетесь съ первымъ встрѣчнымъ. Но мы разсуждаемъ о незнакомыхъ намъ вопросахъ; ты сама всегда смѣешься надъ влюбленными, моя маленькая Фадетта. Навѣрно и надо мной смѣешься, желая помирить меня съ Маделонъ. Повторяю тебѣ, брось эту затѣю. Она вообразитъ, что я тебя подослалъ и сильно ошибется. Можетъ быть, она не хочетъ, чтобы я открыто ухаживалъ за ней; откровенно говоря, я никогда не рѣшался высказаться и ни слова не говорилъ о любви, хотя мнѣ пріятно было бесѣдовать и танцевать съ ней. Лучше оставимъ это, ея гнѣвъ пройдетъ самъ собой, а если нѣтъ, то, право, я не исчахну отъ горя.
— Я лучше тебя понимаю, чѣмъ ты самъ, — отвѣчала Фадетта;— вѣрю тебѣ, что ты не признавался въ любви Маделонъ, но она замѣтила ее по твоимъ глазамъ, особенно сегодня. Я была причиной вашей ссоры, я васъ и помирю. Вотъ удобный случай показать Маделонъ, что ты ее любишь. Я это сдѣлаю такъ ловко и тонко, что ты останешься въ сторонѣ. Вѣрь маленькой Фадеттѣ, Ландри, вѣрь невзрачному сверчку, внутри онъ лучше, чѣмъ снаружи. Прости ему, что онъ тебя мучилъ, все дѣлается къ лучшему. Ты оцѣнишь мою службу; она настолько полезна, насколько пріятна любовь красавицъ, потому что она безкорыстна, все прощаетъ и забываетъ зло.
— Не знаю, хороша ты или нѣтъ, Фаншонъ, — сказалъ Ландри, взявъ ее за руку, — но я нахожу, что сама любовь блѣднѣетъ передъ твоей дружбой. Я оцѣнилъ твое доброе сердце. Ты не замѣтила, что я тебя оскорбилъ сегодня и довольна мной, но я собой не доволенъ.
— Какъ такъ, Ландри, я не понимаю, въ чемъ ты виноватъ…
— Въ томъ, что я ни разу не поцѣловалъ тебя за танцами, а это было моей обязанностью, по обычаю. Я обращался съ тобой, какъ съ десятилѣтней дѣвочкой, которую не удостоиваютъ поцѣлуемъ, а вѣдь между нами только годъ разницы, мы однихъ лѣтъ! Ты бы обратила вниманіе на это оскорбленіе, если бы не была такой доброй.
— Мнѣ это и не пришло въ голову, — сказала маленькая Фадетта, вставая, — она говорила неправду и не хотѣла себя выдать. — Послушай, — продолжала она, дѣлая усиліе, чтобы казаться веселой, — какъ трещатъ въ соломѣ кузнечики, они меня кличутъ по имени, а сова говоритъ мнѣ часъ, который звѣзды обозначаютъ на небесномъ циферблатѣ.
— Я тоже слышу это, и пора мнѣ идти въ ла-Пришъ, но, передъ прощаніемъ, повтори мнѣ, что ты на меня больше не сердишься.
— Мнѣ не на что сердиться и нечего прощать, Ландри.
— Нѣтъ, — отвѣчалъ взволнованный Ландри, ея голосъ, нѣжнѣе щебетанья снигирей, спящихъ въ кустахъ и сладкія рѣчи о дружбѣ и любви — страшно возбуждали его. — Ты должна забыть прошлое и поцѣловать меня, я пропустилъ это днемъ.
Маленькая Фадетта вздрогнула, но сейчасъ оправилась и шутливо продолжала:
— Ты хочешь искупить свою вину наказаніемъ, Ландри. А я тебя освобождаю, мой мальчикъ! Довольно и того, что ты танцовалъ съ такой дурнушкой, нечего тебѣ ее цѣловать.
— Не говори такъ, — воскликнулъ Ландри, схвативъ ее за руку, — я думаю, что очень пріятно тебя поцѣловать… конечно, если тебѣ не противны и не обидны мои ласки.
И ему вдругъ такъ захотѣлось поцѣловать маленькую Фадетту, что онъ задрожалъ, боясь, что она откажетъ.
— Слушай, Ландри, — сказала она мягко и кротко, — если бы я была хороша, я бы тебѣ отвѣтила, что здѣсь не время, не мѣсто цѣловаться тайкомъ: если бы я была кокеткой, я бы выбрала это мѣсто и часъ, потому что темнота скрываетъ мое лицо и вокругъ нѣтъ никого, кто бы могъ посмѣяться надъ нами. Но я не то и не другое: а потому предлагаю пожать тебѣ дружески руку; твоя дружба радуетъ меня и я не захочу ничьей дружбы.
![Жорж Санд - Волынщики [современная орфография]](/uploads/posts/books/141636/141636.jpg)
