Джейн Остен - Сэндитон
У леди Денхем были другие причины нанести визит миссис Гриффитс, кроме оказания любезности Паркерам. Мисс Лэмб была той очень молодой барышней, болезненной и богатой, которая ей требовалась, и она завязала это знакомство ради сэра Эдварда и ради своих удойных ослиц. Вопрос о том, как это может обернуться с баронетом, пока оставался открытым, но что до ослиц, она очень скоро убедилась, что ее расчеты на прибыль останутся тщетными. Миссис Гриффитс не разрешала мисс Лэмб даже малейшего симптома недугов или упадка сил, при которых ослиное молоко могло бы принести облегчение. «Мисс Лэмб находится под постоянным наблюдением опытного врача, и они свято выполняют все его предписания». И за исключением тонизирующих пилюль, собственности ее собственного двоюродного брата, миссис Гриффитс никогда ни на йоту не отклонялась от полученных медицинских указаний.
Угловой Дом Террасы был тем, в который мисс Диана Паркер имела удовольствие водворить своих новых друзей. И, учитывая, что его фасад выходил на излюбленное место отдыха посетителей Сэндитона, а из боковых окон было видно все происходящее в отеле, найти более удобный приют для уединения обеих мисс Бофорт было бы невозможно. И потому, задолго до того, как обзавестись арфой и бумагой для рисования, они, часто появляясь в низком окне верхнего этажа, чтобы закрыть ставни или открыть ставни, чтобы установить цветочный горшок на балконе или посмотреть в подзорную трубу неизвестно на что, сумели заставить много глаз обратиться вверх и соблазнить многих взирающих воззриться еще раз.
Крохотная новинка производит большой эффект в таком маленьком местечке. И мисс Бофорт, хотя обе были бы ничем в Брайтоне, не могли водвориться тут и не привлечь к себе внимания. И даже мистер Артур Паркер, хотя и мало склонный к излишним усилиям, всегда на пути к брату покидал Террасу мимо Углового Дома ради взгляда на обеих мисс Бофорт, хотя это добавляло лишнюю четверть мили дороги и две лишние ступеньки при подъеме на холм.
Глава 12
Шарлотта прожила в Сэндитоне десять дней, так и не побывав в Сэндитон-Хаусе — все попытки нанести визит леди Денхем предотвращались встречей с ней. Однако теперь его предстояло безоговорочно нанести в более ранний час со всей почтительностью к леди Денхем и возможностью Шарлотты поразвлечься.
— И если представится случай, любовь моя, — сказал мистер Паркер (который не намеревался сопровождать их), — полагаю, вам следует упомянуть бедных Муллинсов и выяснить отношение ее милости к подписке д ля них. Я не сторонник благотворительных подписок на курортах. Своего рода налог на всех приезжих. Однако, поскольку их нужда крайне велика и я вчера почти обещал несчастной женщине что-то сделать для нее, то, полагаю, нам следует заняться подпиской, и чем раньше, тем лучше, а имя леди Денхем, возглавляющее список, просто необходимо для зачина. Вы не против поговорить с ней об этом, Мэри?
— Я сделаю все, что вы мне скажете, — ответила его жена, — но вы сами сделаете это куда лучше. Я не найду, что сказать.
— Моя дорогая Мэри! — воскликнул он. — Просто невозможно, чтобы вы не нашлись. Ничего не может быть проще. Вам достаточно лишь описать нынешнее тяжкое положение этого семейства, их мольбу ко мне о помощи и мою готовность открыть маленькую подписку, если она даст свое одобрение.
— Ничего легче быть не может! — вскричала мисс Диана Паркер, которая как раз навестила их. — Все сказано и сделано быстрее, чем ваш разговор об этом. И, Мэри, когда ты коснешься темы подписки, я буду очень тебе благодарна, если ты упомянешь леди Денхем про очень печальный случай, описанный мне наитрогательнейшим образом. В Вустершире есть бедная женщина, в которой некоторые мои друзья принимают живейшее участие, и я взялась собрать для нее все, что сумею. Если ты упомянешь это обстоятельство леди Денхем — а леди Денхем может пожертвовать, если ее атаковать должным образом! По-моему, она из тех, кто, развязав шнурок своего кошелька, охотно расщедрится на десять гиней, а не только на пять. А потому, если ты найдешь ее в щедром настроении, так упомяни еще одно благотворительное начинание, которое я — и еще некоторые — принимаю близко к сердцу: учреждение благотворительной кассы в Бертон-он-Тренте. И еще семья бедняги, которого повесили в Йорке после прошлого выездного суда. Хотя мы сумели собрать сумму, какую наметили для них, все же, если ты сумеешь выжать из нее гинею для них, так почему бы не попробовать?
— Моя дорогая Диана! — воскликнула миссис Паркер. — Мне столь же немыслимо упомянуть все это леди Денхем, как попытаться летать.
— В чем трудность? Жаль, я не могу пойти с тобой сама, но через пять минут я должна быть у миссис Гриффитс, чтобы убедить мисс Лэмб окунуться в первый раз. Она до того перепугана, бедняжка, что я обещала придти и подбодрить ее и сесть с ней в купальную повозку, если она захочет. А потом я должна поспешить домой, так как в час Сьюзен предстоят пиявки, а это займет три часа. Вот почему у меня нет ни единой свободной минуты. К тому же (говоря между нами) мне самой сейчас следовало бы лежать в постели, ведь я еле держусь на ногах, и когда с пиявками будет покончено, думается, мы обе вернемся в наши комнаты до конца дня.
— Мне очень жаль слышать это, но в таком случае, надеюсь, Артур навестит нас.
— Если Артур послушает моего совета, он тоже ляжет в постель. Ведь если он останется на ногах один, то наверняка съест и выпьет больше, чем ему полезно. Но ты видишь, Мэри, мне никак не возможно пойти с тобой к леди Денхем.
— Впрочем, Мэри, я подумал и решил не затруднять вас разговором о Муллинсах. Я сам найду случай поговорить с леди Денхем. Я знаю, как вас тяготят мысли о делах, требующих неотложных мер.
Поскольку он отказался от своей просьбы, его сестра уже не могла настаивать на своих, что и было его целью, поскольку он понимал всю их неприличность и неблагоприятную тень, какую они бросят на его более достойный замысел. Миссис Паркер в восторге от отмены этого поручения счастливо направилась со своей приятельницей и своей дочуркой в Сэндитон-Хаус.
Утро выдалось душным и туманным. И когда они добрались до вершины, то некоторое время никак не могли разглядеть, что за экипаж поднимается по косогору. Он казался то двуколкой, то фаэтоном, то запряженным одной лошадью, то четверней, и как раз, когда они склонялись в пользу упряжки цугом, юные глазки маленькой Мэри разглядели кучера, и она сообщила:
— Это дядя Сидни, мама, правда-правда!
Так оно и оказалось.
Мистер Сидни Паркер, везущий своего слугу в весьма элегантном экипаже, тут же поравнялся с ними, и все они остановились на несколько минут. Обхождение Паркеров друг с другом не оставляло желать ничего лучшего, так что встреча Сидни с невесткой была очень дружеской, она ни на секунду не усомнилась, что он направляется в Трафальгар-Хаус. Это, однако, оказалось не так. «Он едет из Истбурна, намереваясь два-три дня — уж как получится — провести в Сэндитоне. Но остановится в отеле, где к нему присоединятся два-три друга».
В остальном — обычные вопросы и ответы, ласковые шутки с маленькой Мэри и очень учтивый поклон и комплимент по адресу мисс Хейвуд, когда их представили друг другу. После чего они расстались до встречи через пару часов. Сидни Паркеру было лет двадцать семь- двадцать восемь. Настоящий красавец, изящная непринужденность манер и очень живое лицо.
Эта нежданная встреча дала пищу для очень приятного разговора. Миссис Паркер говорила о том, как обрадуется ее муж, и смаковала пользу, которую принесет Сэндитону приезд Сидни.
Дорога к Сэндитон-Хаусу была широкой, красивой, обсаженной деревьями и пролегала среди лугов. Через четверть мили она привела их ко вторым воротам в парк, который, хотя и небольшой, обладал всей красотой и респектабельностью, какие могут придавать величественные деревья. Въездные ворота находились у самого угла ограды, так близко к границе парка, что внешняя ограда словно надвигалась на дорогу, но затем угол здесь и изгиб там отодвинул их на более удобное расстояние. Ограда представляла собой надлежащую парковую решетку в превосходном состоянии, и почти всюду ей следовали купы прекрасных вязов или ряды старых тернов.
Почти всюду приходится добавить, так как были и пустые промежутки. Шарлотта, едва они миновали ограду, заметила что-то белое и женственное по ту ее сторону и тотчас вспомнила про мисс Бреретон. Шагнув к решетке, она увидела совершенно ясно туману вопреки мисс Бреретон, которая сидела довольно близко от нее над склоном, продолжающимся за решеткой, где ее огибала узкая тропинка. Мисс Бреретон сидела словно бы в невозмутимом спокойствии, а рядом с ней сидел сэр Эдвард Денхем.
Они сидели так близко друг к другу, поглощенные тихим разговором, что Шарлотта тотчас отступила и не произнесла ни слова — ничего другого ей не оставалось. Их целью, несомненно, было уединение. И это не могло не вызвать у нее тревоги за Клару. Однако положение той нельзя было судить излишне строго.
