Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 88
16 мая 97.
Читайте одни, В[ладимир] Г[ригорьевич].
Получил вашу милую телеграмму, дорогие друзья, и был очень радостно тронут ею. Очень жалею, что огорчил вас тем письмом.1 Не могу сказать, чтобы теперешнее состояние мое было лучше. Недовольство собой и слабость всякая. Думал лучше провести последние годы своей жизни. Но, видно, так надо, надо пострадать за свою гадость. Знаю лекарство, исцеляющее, и прибегаю к нему, но не всегда достает сил на овладение им. Лекарство — смирение и любовь.
Буду лечиться, может и вылечусь и буду здоровее, чем прежде.
Ну, прощайте пока, не присылайте больше телеграмм. Буду писать еще скоро. Никому не читайте мое[го] письма. Не для меня, а для того, чтобы не обвиняли людей. И вы не делайте этого.
Л. Толстой.
Опубликовано: ТП, 1. Письмо не было своевременно получено Чертковым и приобретено им только в 1916 г. у пожелавшего остаться неизвестным лица. Ответ на телеграмму от 25 мая н. с. с запросом о здоровье.
1 Письмо Толстого от 7 мая 1897 г., № 446.
* 449.
1897 г. Мая 17. Я. П.
Дорогие друзья, телеграмма ваша очень радостно тронула меня. Я виноват, что написал вам в дурную минуту. Надо переживать свои душевные муки одному с богом. Он только может помочь, а все кроме него бессильны. Мучать же, заражать других любящих и любимых людей — бесполезно и дурно. Ну да об этом довольно. Решил нынче не переставая молиться, и это действует, как известное полоскание рта от гнева.1 Если точно думаешь о нем, то другому ничему нет места. Знаю, что есть возможность всякое зло (всё в себе) обратить в добро, да не всегда осилишь, хорошо уж и то, что знаю это. Вчера, 16-го, получил ваше маленькое письмо с извещением о случае из Москвы 15[-го] и жалею, что опоздал, п[отому] ч[то] имел кое-что передать вам, к[оторое] не желал бы поручать случайности перлюстрации. Скоро сообщу вам. Вчера же получил ваше письмо из Москвы со вложением письма Б[уланже], к[оторое] нынче отсылаю. Для Архива2 буду собирать. Теперь вспоминаю письмо Баженова3 и копию с следствия об Ольховике4 и Середе.5 Еще письма духоборов посылаю вам. Про Ив[ана] Мих[айловича]6 ничего не знаю, кроме телеграммы, к[оторую] от него получил. Писал ему, и еще нет ответа. От Поши хорошие известия. Посылаю еще письмо Кузмина.7 Один из молокан, у к[оторого] отняты дети, был у меня8 и с товарищем поехал в Петербург. Я дал ему все те письма, к[оторые] могут помочь ему.
Работа моя идет понемногу. Посылаю вам еще выписку из письма Юшко9 об их колонии. Всем привет. Прощайте, милые, дорогие друзья.
Л. Т.
17 мая.
Ответ на телеграмму от 25 мая н. с. и письмо от 21 мая н. с., в котором Чертков сообщал, что в Англию из Москвы едет англичанка Л. Гоппер, с которой можно послать письма и рукописи.
1 Толстой имеет в виду народную сказку о старухе, получившей совет набирать в рот «освященную» воду каждый раз, когда рассердится на своего старика, и рассказывавшей потом, что «святая вода» помогала ей не ругать мужа.
2 Толстой имеет в виду журнал, который Чертков задумал издавать в Англии. Толстой называет его «Архив» по аналогии с рукописным журналом «Архив Толстого», выпускавшимся в 1894—1896 гг.
3 Иван Романович Баженов — отставной судья, переписывавшийся с Толстым.
4 Петр Васильевич Ольховик, харьковский крестьянин, отказавшийся от военной службы, приговоренный к заключению в дисциплинарном батальоне, а потом сосланный в Якутскую область.
5 Кирилл Середа, харьковский крестьянин, присужденный вместе с Ольховиком за отказ от военной службы к трехлетнему заключению в дисциплинарном батальоне.
6 Иван Михайлович Трегубов был арестован в Тифлисе в апреле 1897 г. См. т. 70, стр. 72.
7 Петр Михайлович Кузмин, крестьянин, молоканин из Бузулукского уезда Самарской губ., у которого были отняты дети.
8 Всеволод Трофимович Чипилев, самарский крестьянин, молоканин, и его товарищ Василий Иванович Токарев, навестившие Толстого по пути в Петербург, где они хлопотали о возвращении отобранных у них детей.
9 Авраам Васильевич Юшко (1867—1918), ветеринарный врач. В 1896 г. за отказ принять присягу Николаю II был отстранен от должности. Основал в 1897 г. земледельческую колонию около Геленджика.
На конверте этого письма Толстой сделал надпись, вероятно предназначенную для М. Л. Толстой: Спиши о жизни и Черткову пошли.
* 450.
1897 г. Мая 26. Я. П.
Мне совестно и больно, милый и дорогой друг В[ладимир] Г[ригорьевич], что оставляю вас долго под впечатлением моих дурных писем. Мне теперь хорошо и опять спокойно. Понемногу работаю, но слабо. Мне всю зиму нынешнюю и до сих пор нездоровится. Точно слабая, но не оставляющая совсем лихорадка.
Беспрестанно теперь в Ясной чувствую вас. Пойду ли купаться, поеду ли верхом, сижу ли за обедом на террасе, а вы или шутите, или серьезно и очень серьезно говорите что-нибудь с мальчиками. Вообще чувствую, как вас люблю и как вы много радости прибавляли в моей жизни.
Теперь о деле, занимающем меня. Я вам писал про молокан, у кот[орых] отняли детей. Я тогда написал с ними письмо государю, поручив им отдать его Олсуфьеву,1 если же нет Олсуф[ьева], то Heath’y,2 если его нет, то Танееву,3 если и того нет, то A. A. Толстой. Кроме того, Лева4 дал им письмо к Георг[ию] Михайловичу.5 Один из молокан служил в его роте и во время голодного года был у него от Левы. (Лева между прочим очень, очень далек от меня, и едва ли не дальше всех детей.) Молокане пошли к прислуге Геор[гия] Мих[айловича]. Там им сказали, что все эти письма и, главное, письмо госуд[арю]6 опасно и надо скорее его уничтожить. Они так и сделали и, получив от Геор[гия] М[ихайловича] обещание, что он похлопочет (обещание, очевидно, ничего не обещающее), вернулись ко мне. Мне б[ыло] жалко, т[ак] к[ак] случай этот мне казался хорошим для того, чтобы высказать всё то, чтò делается в этом духе.
В день возвращения ко мне молокан приехал и Буланже. И с его совета я вновь переписал письмо, и он повез его сам. Я также дал ему письма к тем же лицам с уговором, что если Олсуф[ьев] возьмется передать, то он телеграфирует мне: взялся передать первый. И такую телеграмму я получил уже дней 10 тому назад и с тех пор ничего не знаю. — Когда будет можно, сообщу вам последствия.
Мы все знаем, что бог есть любовь, и потому любовь победит всё; но когда мы прилагаем к делу любовь и видим, что она не побеждает, а зло остается злом, мы говорим себе: любовь в этом случае недействительна (как будто бог мож[ет] б[ыть] недействителен) и, не веря в любовь, не делаем дела любви, как бы телеграфист перестал телеграфировать, п[отому] ч[то] он не видит, как на той станции выходит лента.
Шмита7 судили и оправдан. Не описываю, п[отому] ч[то], вероятно, дослал Кенворти.
Впервые напечатаны в отрывках: в газете «Речь» 1913, № 241, Б, III, стр. 286. На подлиннике помета Черткова: «27 мая 97 г.», повидимому соответствующая почтовому штемпелю. Датируется 26 мая, так как 27 мая Толстой уже получил телеграмму от Олсуфьева, а в этом письме он пишет, что не имеет от Олсуфьева известий.
1 Александр Васильевич Олсуфьев (1843—1907), помощник главнокомандующего императорской главной квартирой, впоследствии генерал-адъютант. Брат Адама Васильевича Олсуфьева, в имении которого Толстой неоднократно гостил.
2 Карл Хис (Charles Heath, 1826—1900), учитель английского языка и воспитатель Николая II. Учитель В. Г. Черткова в юности.
3 Александр Сергеевич Танеев (1850—1917), главноуправляющий «собственной его величества канцелярией».
4 Лев Львович Толстой (1869—1945), сын Толстого. См. т. 83, стр. 185—186.
5 Георгий Михайлович — великий князь (1863—1919).
6 Письмо Толстого к Николаю II от 10 мая 1897 г. о детях, отнятых у молокан, см. т. 70, стр. 72—75. Письмо это, уничтоженное молоканами, не решившимися его переслать, было вновь написано Толстым по копировальной книге и через Ал. В. Олсуфьева вручено Николаю II.
7 Евгений Шмит (Eugen Schmitt, 1854—1916), немецкий публицист анархического направления. Шмит был предан суду за свои статьи в издававшемся им журнале «Ohne Staat» («Без государства»).
* 451.
1897 г. Июня 19. Я. П.
Простите меня, дорогой и милый друг, за мою непростительную неаккуратность. Сейчас пересмотрел ваши письма 13, 14 и 151. Кроме этих № я получил еще одно через Л[изавету] И[вановну].2 И сейчас нашел и 11 и 12. Получил также I и II исповедь двух женщин3 и письмо Кроп[откина]4 и еще нынче письмо к St. John5 и Report of proceedings.6 Прежде чем оправдываться, отвечу на вопросы: разумеется, да, да, да. Распространяйте Хр[истианское] уч[ение]7 с тем предисловием, к[оторое] вы предположили, издавайте выдержки из писем и дневников. Вы знаете, что я всегда так отношусь к своим писаниям, кто бы ни занялся ими; по отношению же вас, вы знаете, что я верю вам и мне радостно, когда вы это делаете, п[отому] ч[то] знаю, что вы делаете это с преувеличенным вниманием и уважением и, главное, не преувеличенною, а драгоценною любовью к тому, чтò во всем этом есть хорошего. Всё, чтò напишу, непременно пришлю прежде всего вам. Мне кажется, что я всё получил, за исключением письма в Times8, о Ветровой, к[оторое] мне особенно интересно и о существовании к[оторого] я узнал только нынче из письма вашего № 13, кот[орое], я получил после № 15. Это неправильная постепенность в получении писем тоже немного мешает правильным своевременным ответам. Так, н[а]п[ример], я получил письмо, в к[отором] вы пишете о том, что сожалеете о раздражении, выраженном в предшествующем письме, прежде гораздо, чем самое то письмо, в к[отором] между прочим нотка раздражения, и столь понятная, была так мало заметна, что не стоило и упоминать о ней. Письмо Кр[опоткина] мне очень понравилось. Его аргументы в пользу насилия мне представляются не выражением убеждения, но только верности тому знамени, под кот[орым] он честно прослужил свою жизнь. Не может он не видеть того, что протест против насилия, для того чтобы быть сильным, должен быть твердо обоснован, а протест, допускающий для себя насилие, has no leg to stand upon9 и этим самым обрекает себя на безуспешность. Речь же St. John’а мне очень понравилась в том разграничении, к[оторое] он делает между браком для личного наслаждения и браком для увеличения своих сил служения. Хотя я и не испытал того соединения, посредством к[оторого] муж и жена делаются одним существом с увеличенными силами для служения, я знаю и испытал то, что брак освобождает молодых людей от тревоги нецеломудренного безбрачия и дает возможность направить обоим супругам силы на служение. Продолжаю думать, что полное целомудрие дает еще больше сил для служения, но не могу отрицать того, что брак может увеличить силы в сравнении с безбрачной тревогой, а тем более если супруги духовно живут одной жизнью. Но мне не понравилась его шутка «The more — the merrier»,10 и я не понял, что он этим хочет сказать. Брак, какой бы то ни был, может быть только между одним мужчиной и одной женщиной, всякое же общение с другими мужчинами для женщины и с другими женщинами для мужчины должно быть безразлично от полового различия. Прочел и 1-й № исповеди.11 Он не подписан. Он мне очень понравился. Очень искренно.
