Антон Чехов - Рассказы. Повести. 1888-1891
Переводчица А. К. Грефе в апреле 1895 г. испрашивала у Чехова разрешения опубликовать ее перевод «Княгини» на немецкий язык в петербургской газете «Герольд» (см. ГБЛ, ф. 331, к. 41, ед. хр. 28). Из письма Грефе от 23 июня того же года явствует, что Чехов дал ей на это разрешение, но оно, будучи посланным по почте в редакцию, затерялось, в связи с чем переводчица просила Чехова выслать разрешение вторично. Письма Чехова к Грефе неизвестны.
При жизни Чехова рассказ был переведен на французский язык.
Вынужденное заявление
Впервые – «Новое время», 1888, № 4721, 22 апреля, стр. 2, в рубрике «Маленький фельетон». Без подписи.
Печатается по тексту газеты.
Степень участия Чехова в примечании «От редакции» не установлена.
Прозаическая часть шутки посвящена деятельности Общества русских драматических писателей и оперных композиторов, членом которого Чехов состоял с 16 ноября 1887 г. На Общество Чехов смотрел прежде всего «как на коммерческое учреждение», упорядочивающее оплату труда «действующих» литераторов: «Это такая хорошая цель, при которой все остальные не стоят яйца выеденного» (А. С. Суворину, 7 ноября 1888 г.). Чехов в письмах неоднократно высказывал критические замечания по поводу Общества.
10 апреля 1889 г. на заседании Общества Чехов был избран членом его Комитета (см. «Новости дня», 1889, № 2071, 12 апреля; «Новое время», 1889, № 4712, 13 апреля). Это заседание, длившееся с 7 часов вечера до 3 часов 10 минут ночи, Чехов описал в письме Суворину от 11 апреля 1889 г., а с письмом от 17 апреля уже послал ему «Вынужденное заявление»: «Я избран в комитет Общества драматических писателей, – сообщал Чехов. – Новых порядков не ждите. До тех пор не ждите этих порядков, пока в Обществе будут больше всех говорить и протестовать те, кто меньше всего заинтересован в делах Общества. Посылаю Вам маленькую глупость, направленную против бунтарей, которые, если дать им волю, ухлопают Общество. Коли годится, напечатайте ее вместо субботника или как хотите, а коли не годится, я пошлю ее в „Пет<ербургскую> газ<ету>.“»
5 сентября 1889 г. пародию целиком перепечатала газета «Вестник» (№ 1422); в сопроводительной заметке отмечалась едкость пародии, осмеивающей «пошлость и безграмотность» расплодившихся «драмоделов». Как вспоминал Н. М. Ежов, шутка Чехова «в те давние годы произвела страшное волнение и досаду среди маленьких драматургов» («А. С. Суворин». – «Исторический вестник», 1915, т. 139, № 2, стр. 454).
Скучная история
Впервые – «Северный вестник», 1889, № 11, ноябрь, стр. 73–130 (ценз. разр. 27 октября). Подпись: Антон Чехов. Помета: «Село Лука, Сумск. уезда. 1889».
Вошло в сборник «Хмурые люди», СПб., 1890, и включалось во все последующие его издания.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. V, стр. 104–175.
Стр. 283, строка 16: Много ли у нас знаменитых ученых? – вместо: Много ли у вас знаменитых ученых? (по «Северному вестнику» и сб. «Хмурые люди», изд. 1–5, 7–10).
Стр. 291, строка 41: потом еду – вместо: потому еду (по «Северному вестнику»).
Включая повесть в сборник «Хмурые люди», Чехов сделал небольшие сокращения в основном в характеристике главного героя. Добавление сделано одно: в речи Михаила Федоровича введено сравнение (об архимандрите на велосипеде), бывшее еще в рукописи и не попавшее в текст журнала по цензурным причинам (см. ниже об опасениях в связи с этим А. Н. Плещеева). Несколько словесных и синтаксических поправок сделано в третьем (1891) и шестом (1896) изданиях сборника. В частности, лишь в шестом издании устранена явная опечатка («метрологией» – «метеорологией»), однако появились новые опечатки, отчасти перешедшие и в текст издания А. Ф. Маркса. Следующее, седьмое издание (1897) набиралось не с шестого, а с более раннего (3-го, 4-го или 5-го), вследствие чего некоторые поправки 1896 г. оказались неучтенными в 7–10 изданиях (идентичных по тексту). Известно, что для седьмого издания производился новый набор, и Чехов читал корректуру. В 7–10 изданиях видны некоторые авторские мелкие изменения текста, но также и очевидные дефекты типографского характера; в некоторых фразах слог приглажен и выровнен (заменены предлоги, исправлены согласования). Чехов был недоволен тем, как неаккуратно присылались ему корректуры седьмого издания.
Возможно, по этой причине при подготовке издания Маркса за основу было взято шестое, а не последние издания «Хмурых людей». Включая «Скучную историю» в издание Маркса, Чехов внес лишь несколько поправок.
Прототипом героя «Скучной истории» в какой-то степени дослужил профессор Московского университета Александр Иванович Бабухин (1835–1891), лекции которого Чехов слушал в бытность свою студентом медицинского факультета. Связь старого профессора из «Скучной истории» с Бабухиным не отрицал и сам автор (по свидетельству студентов, посетивших в 1897 г. Чехова в Мелихове): «Это – лицо собирательное, хотя многое взято с Бабухина» (А. У А. П. Чехова в Мелихове. Из письма студента. – «Русские ведомости», 1909, № 150, 2 июля). Совпадали некоторые внешние черты: Бабухину в 1889 г., как и Николаю Степановичу, было 62 года, он также встречался в 60-е годы с Пироговым; как и профессор из «Скучной истории», он, несмотря на недостатки своего голоса, обладал теми же блестящими лекторскими способностями – умел, по словам современника, «рисовать живыми образами самые отвлеченные вещи <…> и всё это осветить таким живым, задорным юмором, рассказать с таким неподражаемым талантом» («Московский календарь на 1887 г. А. С. Пругавина». М., 1887, стр. 198).
О том, что уже у современников возникла мысль о существовании прототипа героя «Скучной истории», свидетельствует В. Кузьмин (см.: Читатель <В. В. Кузьмин>. Литературные очерки. «Скучная история» А. Чехова. – «Новости дня», 1889, № 2301, 28 ноября). Но тот же Кузьмин возражал против прямого уподобления героя Чехова какому-либо определенному лицу.
24 или 25 ноября 1888 г. Чехов писал А. С. Суворину о начатом рассказе. Его сюжет лег впоследствии в основу «Дуэли» (см. примечания к этой повести в наст. томе). Но некоторые элементы этого замысла («мельком говорю о театре <…>, о семейной жизни, о неспособности современного интеллигента к этой жизни») были использованы в «Скучной истории». 28 ноября 1888 г. Чехов писал Суворину об этом же замысле: «Сюжет рассказа таков: я лечу одну молодую даму, знакомлюсь с ее мужем, порядочным человеком, не имеющим убеждений и мировоззрения; благодаря своему положению как горожанина, любовника, мужа, мыслящего человека, он волей-неволей наталкивается на вопросы, которые волей-неволей, во что бы то ни стало должен решать. А как решать их, не имея мировоззрения? Как? Знакомство наше венчается тем, что он дает мне рукопись – свой „автобиографический очерк“, состоящий из множества коротких глав. Я выбираю те главы, которые мне кажутся наиболее интересными, и преподношу их благосклонному читателю. Рассказ мой начинается прямо с VII главы и кончается тем, что давно уже известно, а именно, что осмысленная жизнь без определенного мировоззрения – не жизнь, а тягота, ужас». Герой здесь еще «здоров, молод, влюбчив», умеет «и выпить, и природой насладиться, и философствовать», «не книжный и не разочарованный, а очень обыкновенный малый».
10 марта 1889 г. Чехов сообщал А. М. Евреиновой: «У меня есть сюжет для небольшого рассказа. Постараюсь сделать сей рассказ к майской или июньской книжке». Повесть была закончена, однако, лишь осенью.
Чехов работал над «Скучной историей» в Ялте, куда он «в подлейшем настроении» после смерти брата Николая приехал в середине июля 1889 г. (письмо Суворину, 13 октябри 1889 г.). По свидетельству И. Я. Гурлянда, рассказ назывался тогда «Мое имя и я» и лишь впоследствии получил заглавие «Скучная история» (Арс. Г. Из воспоминаний об А. П. Чехове. – «Театр и искусство», 1904, № 28, стр. 521). «Рассказ почти готов, – сообщал Чехов Плещееву 3 августа. – Несмотря на жару и на ялтинские искушения, я пишу. Написал уж на 200 целковых, т. е. целый печатный лист. Рассказ по случаю жары и скверного, меланхолического настроения выходит у меня скучноватый. Но мотив новый. Очень возможно, что прочтут с интересом». Чехов к началу сентября в основном закончил рассказ, но посылать его в журнал всё еще не решался. «Я хочу кое-что пошлифовать и полакировать, – писал он Плещееву 3 сентября, – а главное, подумать над ним. Ничего подобного отродясь я не писал, мотивы совершенно для меня новые, и я боюсь, как бы не подкузьмила меня моя неопытность. Вернее, боюсь написать глупость». Вернувшись в Москву, он занялся «обработкой своей вещи, исковеркал ее вдоль и поперек и выбросил кусок середины и весь конец, решив заменить их новыми» (письмо к А. М. Евреиновой, 7 сентября 1889 г.). Оправдываясь в задержке рукописи, Чехов объяснял ее тем, что вещь кажется ему «недоделанной и не нравится», что она «сама по себе, по своей натуре, скучновата»; вновь жаловался он на трудности работы из-за новизны сюжета. Плещееву Чехов также писал о своей работе над повестью: «Вообразите себе г. Чехова, пишущего, потеющего, исправляющего и видящего, что от тех революционных переворотов и ужасов, какие терпит под его пером повесть, она не становится лучше» (14 сентября 1889 г.). Позднее, уже отослав «Скучную историю» в «Северный вестник», Чехов вновь сообщал о напряженной работе над повестью: «Возился с нею дни и ночи, пролил много пота, чуть не поглупел от напряжения» (Суворину, 13 октября 1889 г.). Повесть была завершена к 24 сентября (письма к А. М. Евреиновой и Плещееву от этого числа).
