Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие
Пока он спал, полог палатки тихонько отодвинулся. Вошли двое. На каждом была широкополая шляпа, цветной шейный платок, фланелевая рубашка, футбольные трусы, гольфы, коричневые ботинки и свисток. Каждый нес хоккейную клюшку. Один выделялся очками и спокойным повелительным видом, как пристало командиру.
Они стояли, взирая на лежащего навзничь генерала. Затем тот, что был в очках, произнес:
— Командир отряда Уагстафф! Другой отдал честь.
— Разбудить его!
Командир отряда Уагстафф подошел к кровати и потряс спящего за плечо. Принц что-то промычал и повернулся на другой бок. Бойскаут тряхнул его. Тот сел, недовольно щурясь.
Когда взгляд его упал на суровую фигуру в очках, он вскочил с кровати.
— Что? Что? — забормотал он. — Что это здачит?
Он чихнул и, отвернувшись к столу, налил и осушил стопку хинной микстуры.
— Я же саб сказал часовобу: бедя де беспокоить. Кто вы? Незваный гость с достоинством улыбнулся.
— Меня зовут Кларенс Чагуотер, — сказал он просто.
— Тшагвотер? Де здаю такого. Что ваб дуждо? Вы из газеты? Мне сейчас декогда. Приходите утроб.
— Я не из газеты.
— Ду так фотограф. Говорю же, мде декогда.
— И не фотограф.
— В такоб случае, кто вы? Тот приосанился.
— Я — Англия, — провозгласил он горделиво.
— Адглия! Что это божет здачить: вы — Адглия! Где сбысл? Под хмурым взглядом Кларенса он притих.
— Именно так: я — Англия. Я главный бойскаут, а бойскауты и есть Англия. Принц Отто, вы решили, будто наша Англия лежит поверженная, беспомощная. Вы просчитались. Бойскауты затаились и выжидали. Ныне их час настал. Командир отряда Уагстафф, исполняйте свой долг.
Командир отряда двинулся вперед. Принц отпрянул к кровати и сунул руку под подушку. Раздался трубный глас Кларенса:
— Взять его на прицел!
Принц поднял взгляд. За два шага от него стоял командир отряда Уагстафф с рогаткой наготове.
— Он ни разу не промахнулся, — предостерег Кларенс. Принц заколебался.
— В своей возрастной категории он разбил больше всех окон в южном Лондоне.
Принц понуро вытащил руку — пустую.
— Ду, и что же ваб дуждо? — огрызнулся он.
— Сопротивление бесполезно, — сказал Кларенс. — Я ждал и готовился, и вот миг настал. Сражение доконало ваши войска, их жалкие остатки стали легкой добычей. Час назад лагерь окружили патрули бойскаутов, вооруженные до зубов рогатками и хоккейными клюшками. Бросок — и бой был кончен. Вся армия, вместе с вами, у нас в плену.
— Черт-те что! — обомлел принц.
— Англия, моя Англия! — восклицал Кларенс, и праведный патриотизм озарял его лицо. — Англия, ты свободна! Ты восстала из пепла, словно феникс. Да ведают народы: британский лев лишь кажется усмиренным, но он сможет их заставить привыкнуть бояться своих зубов.
— Граббатикадевердая, — раскритиковал принц.
— Ничего подобного, — запальчиво возразил Кларенс.
— Девердая, говорю я вам. Три идфидитива подряд. Глаза Кларенса полыхнули.
— Нечего тут хамить, — сказал он. — Командир отряда Уаг-стафф, увести пленного.
— Все равдо, — заявил принц, — идфидитива три. Кларенс молча указал на дверь.
— Вы и саби здаете, — настаивал принц. — Весь эффект дасбарку. Речь…
— Пройдемте, а? — вмешался Уагстафф.
— Иду же, чего еще? Я только объясдял…
— Сейчас я как врежу кому-то клюшкой по ногам! — пригрозил командир отряда. — Пройдемте!
Принц вышел.
Глава 11 КЛАРЕНС — ЗАВЕРШАЮЩИЙ ЭТАП
Ярко освещенный зрительный зал театра-варьете «Палас».
Шевеление и шепотки. Оркестр играет попурри. В партере тихонько переговариваются красивые женщины и доблестные мужчины. Там и сям удается различить несколько фраз.
— …Совсем еще мальчик, по-моему!
— Как мило, прелесть!..
— …Чесслово, леди Гасси, точно не скажу. Берти Бертисон, тот, из клуба «Холостяки», передавал — один его друг уверен, будто целую тысячу…
— …Слышали? Мистер Бертисон говорит: мальчик, а получает тысячу в неделю.
— О-о, куда больше, чем платили тем жутким генералам…
— …Хорошие деньги, ничего не скажешь.
— Разумеется, он же спас страну, ведь так?
— Будь покоен, если б он того не стоил, не получал бы…
— …Нас познакомили на танцах у герцогини. Вполне пристойный малый. Нос не задирает, ну, вы понимаете, о чем я. Э, да вот его номер!..
Оркестр умолкает. Выставлен номер семь. Взрыв аплодисментов, переходящих в овации, когда поднимается занавес. На сцену выходит толстяк в помятом фраке.
— Леди и джентльмены, — провозглашает он. — Сегодня я имею честь представить вам того, чье имя и так, как говорится, знакомо всем. Благодаря ему, тому самому герою, кого я сегодня имею честь вам представить, наша обожаемая Англия больше не корчится под безжалостной пятой чужеземных оккупантов. Именно гений этого героя и его, если можно так выразиться… э-э… гений без посторонней помощи выбрал единственно верный путь, как изгнать свирепых захватчиков из домов и дворов наших. Именно этот герой сначала дал завоевателям сцепиться, распушивши хвосты (если мне позволено будет процитировать), как всем известные два кота из Килкени[150] когда-то, а затем твердо, без оглядки, выступил в рядах с другими героями — надо ли объяснять, что я о наших бравых бойскаутах? — и немедля показал, где раки зимуют, немногим оставшимся.
Здесь оратор поклонился и, пока зрители аплодировали, пополнил запас воздуха. Когда багровый колер понемногу сошел с его лица, он поднял руку.
— Мне остается добавить, — продолжал он, — что наш герой будет выступать исключительно в театре-варьете «Палас», а его гонорар составит цифру, неслыханную в истории мюзик-холла. Он получает весьма внушительную плату — тысячу сто пятьдесят фунтов в неделю, не больше, не меньше.
Оглушительные рукоплескания.
— Еще немного в дополнение. Наш герой сначала покажет ряд физических упражнений, которые помогли нашим бойскаутам стать тем, что они есть, а именно: глубокое дыхание, обхват шеи правой ногой и прыжки на одной ножке через всю сцену. Затем он продемонстрирует бойскаутские позывные и кличи — сплошь искусные подражания настоящим животным, как вам, несомненно, известно. В этой связи я должен заверить вас, что у него не будет во рту никаких приспособлений, о чем иногда поговаривают. В заключение он произнесет краткий доклад на тему своих великих деяний. Леди и джентльмены, я закончил, и мне остается вас покинуть, объявив выступление любимого сына Англии, героя в своем отечестве, благороднейшего украшения нации — Кларенса Чагуотера!
Секундное напряженное ожидание, грохот оркестра, и зрители вскакивают с мест, крича, топая, размахивая руками.
На сцене — крепкая невысокая фигура в очках.
То Кларенс, не муж, но мальчик судьбы.[151]
Примечания
Вудхауз далеко не сразу стал чем-то вроде классика или живой игрушки. В 1902 г. он оставил службу (был он клерком) и стал вести довольно распространенную жизнь молодого литератора, пристраивающего в журналы всё, вплоть до подписей к рисункам. Жил он бедно, но только в этом и проявлялась его богемность — он до сих пор удивляет ученых детской чистотой. Как только ему позволили заработки, он стал ездить в Америку, там и женился в 33 года.
Успех пришел немного позже, в 1915 году, когда издали его роман «Что-нибудь этакое». К следующей книге отнеслись уже совсем иначе, хотя сама она — где-то посредине между упомянутым шедевром и ранними романами. Когда издатель читал ее, Вудхауз сидел в комнате и ждал, когда же тот засмеется. Тем, кто много о нем знает, ясно, что вызывалось это не тщеславием, а скромностью; П.Г.В. похож здесь на ребенка, а не на известного писателя. Издатель, наконец, стал крякать от восторга, а смеялся — мало; и впрямь, роман далеко не такой смешной, как многие другие. Однако восторг оправдан — не инерцией недавнего успеха, а особой атмосферой. Проще всего сказать, что герои благородны и трогательны, как в детской книге. Эгоистичная Клара, тем более — ее второй жених, вызывают не «отрицательные эмоции» от пренебрежения до злобы, а явственную жалость. Что их ждет в конце концов? Героев же, блистающих бескорыстием, ждет истинный рай, как в классической сказке или притче: ты бескорыстный, добрый, кроткий — значит, тебе будет хорошо. Они действительно «наследуют землю», да еще текущую медом. По-видимому, мастер идиллии Вудхауз превзошел здесь самого себя.
Веселящий газПервый раз Вудхауз работал в Голливуде с мая 1930 по сентябрь 1931 года, но фильмы по его книгам («Джентльмен без определенных занятий», «Неудобные деньги») выходили и раньше. Необычные голливудские нравы он описал затем в маллинеровских рассказах «Киватель», «Апельсиновый сок» (1933) и др., в романах «Везет же этим Бодкинам!» (1935), «Веселящий газ» (1936). Прототипом ребенка-кинозвезды Джо Кули был Джеки Куган (1914–1984), сыгравший в знаменитом фильме Чарли Чаплина «Малыш» (1921), а Бринкмайер напоминает основателей «Метро-Голдвин-Майер» Сэма Голдвина, бывшего в доголливудской жизни продавцом перчаток, и Луиса Б. Майера, который был утильщиком.
