Ивлин Во - Полное собрание рассказов
Вскоре к нему пришел слуга.
— Неподалеку отсюда собираются охотники, сэр. Капитан спрашивает, не хотите ли и вы поехать.
— Нет-нет! Мне нужно уезжать сразу же после завтрака.
— Капитан сказал, что может предоставить вам лошадь и охотничью одежду.
— Нет-нет! Совершенно невозможно.
Но когда он спустился к завтраку и увидел, что хозяин наполняет седельную флажку шерри-бренди, это затронуло его тайные сердечные струны.
— Разумеется, мы комичная компания. Кого там только нет: священник, фермеры — всякой твари по паре. Но обычно мы недурно охотимся вдоль края болота. Жаль, что ты не можешь поехать. Я бы хотел, чтобы ты опробовал мою новую кобылу, очень красивое животное… пожалуй, слишком изящное для этой местности.
Что ж, почему бы нет?.. В конце концов они с Анджелой превосходно знают друг друга… это не…
И два часа спустя Том обнаружил, что бешено скачет на сильном ветру по худшей для охоты местности на Британских островах — вереск сменялся болотистой почвой с рытвинами, валунами, горными потоками, заброшенными гравийными карьерами. Собаки несутся по долине напротив, ход у кобылы превосходный, фермеры скачут на косматых маленьких пони, жены адвокатов — на кобах,[12] ушедшие на покой морские капитаны — на длинноногих лошадях; тут же ветеринары и священники, и на душе у него легко и свободно.
Однако два часа спустя Том оказался в менее приятных обстоятельствах — один в вереске, окруженный со всех сторон ровной линией безлюдного болота. Он спешился, подтянул подпругу и поскакал по склону холма вдогонку за остальными, но кобыла угодила ногой в кроличью нору, упала и едва его не придавила. А потом поднялась на ноги и понеслась галопом к своей конюшне, оставив его валяться на земле едва живого. Теперь он был совершенно один в совершенно незнакомой местности. Не знал ни имени своего хозяина, ни адреса. Представил себе, как будет ходить от деревни к деревне и спрашивать: «Не знаете, случайно, молодого человека, который охотился сегодня утром? Он был в группе Батчера в Итоне!» Более того, Том неожиданно вспомнил, что женат. Конечно, они с Анджелой превосходно знают друг друга… но всему есть предел.
Тем же вечером, в восемь часов, усталый человек притащился в освещенный газом вестибюль отеля «Ройял Джордж» в Чагфорде. На нем были мокрые сапоги для верховой езды, рваная и грязная одежда. После пяти часов хождения по болоту он проголодался. Ему подали канадский сыр, маргарин, консервированного лосося, бутылку крепкого портера. Основательно подкрепившись, он завалился в большую медную кровать, скрипевшую при каждом движении, и проспал до половины одиннадцатого утра.
Третий день медового месяца начался более благоприятно. Негреющее солнце еле светило. С затекшими членами, с болью в каждой мышце Том оделся в не совсем высохший костюм для верховой езды своего неизвестного хозяина и навел справки, как добраться до отдаленной деревни, где находился дом его тети Марты и где Анджела должна была с беспокойством ждать его. Дал ей телеграмму: «Приезжаю этим вечером. Все объясню. С любовью», — а потом спросил о поездах. Оказалось, что единственный поезд отправлялся вскоре после полудня, и Том с тремя пересадками доехал до ближайшей станции поздно вечером. Здесь произошла еще одна задержка. В деревне взять напрокат машину было нельзя. До дома тети было восемь миль. Телефон после семи часов не работал. После дня пути в сырой одежде Том дрожал и чихал — явно сильно простудился. Прошагать восемь миль в темноте было немыслимо, и он провел ночь в гостинице.
На утро четвертого дня Том не мог говорить и почти оглох. В этом состоянии его подвезли на машине к дому, любезно предоставленному на медовый месяц продолжительностью неделю. Здесь его встретили известием, что Анджела уехала рано утром.
— Миссис Уотч получили телеграмму, сэр, где говорилось, что с вами на охоте произошел несчастный случай. Она очень расстроилась, так как пригласила на обед нескольких друзей.
— Но куда она поехала?
— В телеграмме был адрес, сэр. Тот же, что в вашей первой телеграмме… Нет, сэр, телеграмма не сохранилась.
Значит, Анджела уехала к его хозяину, живущему неподалеку от Эксетера; ну что ж, она вполне могла позаботиться о себе. Том чувствовал себя слишком больным, чтобы беспокоиться, и прямиком отправился в постель.
Пятый день прошел в мучительном ступоре. Том лежал в постели, вяло листая страницы тех книг, какие его тетя собрала за пятьдесят лет здоровой жизни на природе. На шестой его начала беспокоить совесть. Пожалуй, нужно бы что-то предпринять относительно Анджелы. Тут дворецкий предположил, что имя на внутреннем кармане охотничьей куртки, очевидно, принадлежит его бывшему, а Анджелы — нынешнему, хозяину. Поиски в местном справочнике решили проблему. Том отправил телеграмму: «У тебя все хорошо? Жду тебя здесь. Том» — и получил ответ: «Вполне хорошо. Друг у тебя замечательный. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Анджела».
«Лежу в постели с сильной простудой. Том».
«Очень жаль, дорогой. Увидимся в Лондоне, или мне приехать к тебе? Вряд ли стоит. Анджела».
«Увидимся в Лондоне. Том».
Конечно, они с Анджелой превосходно знают друг друга…
Два дня спустя они встретились в квартирке, которую миссис Уотч убрала для них.
— Надеюсь, ты привезла весь багаж?
— Да, дорогой. Как приятно быть дома!
— Мне завтра на службу.
— Да, а мне нужно обзвонить сотню людей. Я не поблагодарила их за последние подарки.
— Хорошо провела время?
— Неплохо. Как твоя простуда?
— Мне уже лучше. Что будем делать вечером?
— Я обещала навестить маму. И мы договорились поужинать с твоим другом из Девоншира. Он приехал вместе со мной разузнать относительно коровьих лепешек. Надо пригласить его в ресторан, раз мы останавливались у него.
— Конечно. Но пожалуй, я не поеду к твоей матери.
— Да, мне нужно многое ей рассказать — тебе это будет скучно.
В тот вечер миссис Тренч-Трубридж сказала:
— По-моему, Анджела сегодня замечательно выглядела. Медовый месяц пошел ей на пользу. Со стороны Тома очень разумно, что он не повез ее в утомительное путешествие на континент. Видно, что она вернулась очень отдохнувшей. А медовый месяц часто бывает тяжелым временем, особенно после всей свадебной суеты.
— А что там насчет того, чтобы снимать коттедж в Девоншире? — спросил мистер Тренч-Трубридж.
— Не снимать, дорогой, его им дают. Очевидно, неподалеку от дома, где живет друг Тома, холостяк. Анджела говорит, это будет для нее хорошее место, когда захочется сменить обстановку. Из-за его работы им никогда не удастся как следует отдохнуть.
— Очень разумно, право, очень разумно, — сказал мистер Тренч-Трубридж, погружаясь в легкую дремоту, как обычно в девять часов вечера.
ИЗБЫТОК ТЕРПИМОСТИ
© Перевод. Д. Вознякевич, 2011
Круглое дружелюбное лицо, не столько загорелое, сколько покрасневшее от тропического солнца; круглые, несколько озадаченные глаза; короткие рыжеватые волосы; большой улыбчивый рот; рыжеватые усики; чистый белый парусиновый костюм и тропический шлем — типичный английский торговый агент, ожидающий парохода в маленьком душном порту на Красном море.
Мы были единственными европейцами в отеле. Пароход, которого оба ждали, запаздывал на два дня. Все время мы проводили вместе.
Мы ходили по туземному базару и играли в кости за столиками кафе. В этих обстоятельствах случайное знакомство легко обретает доверительный характер.
Поначалу темы разговора у нас, естественно, были общими — местные условия и расовые проблемы.
— Не могу понять, из-за чего все сложности. Они нормальные парни, стоит только их понять.
Британские чиновники, торговцы, арабы, туземцы, индийские поселенцы — все они были для моего нового знакомого нормальными парнями.
Странно, что они не могли ладить. Разумеется, у разных народов существуют разные взгляды — кто-то не умывается, кто-то имеет странные представления о честности, кто-то теряет голову, когда слишком много выпьет.
— И все равно, — сказал он, — это касается только их самих. Если б только все предоставили друг другу жить по-своему, не существовало бы никаких проблем. Что до религии, то в каждой вере есть много хорошего — в индуистской, мусульманской, языческой; миссионеры тоже сделали много хорошего: уэслианские методисты, католики, сторонники англиканской церкви — все они нормальные ребята.
Люди в отдаленных уголках мира склонны иметь непоколебимые взгляды на каждую тему. После нескольких месяцев, проведенных среди них, было облегчением встретить столь терпимого человека со столь широкими взглядами.
